Анатолий Махавкин - Пасынки страны

Ведьма исчезла и тут же появилась у окна, прижимая к лицу белоснежный платок. На меня она смотрела с откровенной ненавистью. Я медленно поднялся, одновременно осознав: лимит прыжков временно исчерпан. Если только меня не отпустят перекусить. Нет. Вряд ли.

— Ну всё, — Вероника посмотрела на окровавленную тряпицу и отбросила её в сторону, — я пыталась быть милосердной, но ты опять швырнул мои дары мне же в лицо! Ты опять ведёшь себя, как дурак. Генрих, чёрт тебя дери, неужели ты не способен учиться даже на своих ошибках?

Прежде, чем я успел указать говорившей на ошибку, волна раскалённого воздуха ударила меня в грудь и сшибла на пол, прокатив не меньше десятка метров. В отличие от остальных ведьм, Вероника не стала поднимать руки или делать другие угрожающие жесты. Она даже говорить не перестала, пока я, стоя на коленях, тушил загоревшуюся ветровку.

— Ты же знаешь, что я была готова терпеть все твои измены с гадиной Кароль и той, рыжей, готова была пойти на всё, ради тебя, но ты не оценил моей жертвы!

Её голос сорвался на крик и в тот же момент меня подняло в воздух и швырнуло вниз с невероятной силой. Несколько, невероятно длинных, мгновений я не видел ничего, кроме багровой пульсирующей точки внутри, которая казалась средоточием боли, терзавшей тело. Потом беспамятство отпустило меня, позволив видеть Веронику, продолжающую выкрикивать обвинения в адрес давно умершего вампира.

— И знаешь, Генрих, именно в тот момент, когда я узнала о вашей помолвке, я поняла, что ты не заслуживаешь ни моей любви, ни моего снисхождения. Ты не заслужил даже права находиться в одном мире со мной. И ничто, ничто не должно было напоминать всем, о том, что такой мерзавец существовал вообще!

В этот раз я каким‑то образом ощутил изменение модуляции в голосе ведьмы, которые предшествовали очередному удару. В общем то нетрудно было догадаться: обычным образом от нападения не уклониться, но я и не пытался бежать. В памяти всплыл странный шелест, который преследовал нас в Колодце Смерти и тут пришло понимание, как именно Ждущий это делал. Дело было в тенях, а именно их в этом зале оказалось предостаточно.

И я переместился. Ощущалось это немного странно, точно я превратился в набор информационных пакетов передаваемых в сети между серверами. И уже закончив передачу самого себя, я увидел огненный шар, вонзившийся в стену, где находился мгновение назад. С грохотом обрушилась и загорелась картина, где главная ведьма, верхом на белоснежной лошади, стояла на краю скалы, нависшей над бушующим океаном.

Понимая, что сил достанет ещё па парочку прыжков, я решил немного отдышаться, наблюдая за Вероникой. Женщина внимательно осмотрела пылающее полотно, а затем провела ладонью по лицу, точно снимала невидимую паутину.

— Не Генрих, нет. Совсем не Генрих, — она повернулась ко мне и я поразился ослепительному сиянию из глаз ведьмы. Точно две крошечные сверхновые, — Генрих такого не мог. Вот именно поэтому, Максим, ты и должен умереть. Ты знаешь, что за последние три сотни лет никто по своей воле не входил во дворец? И уж совсем никто не был в этом зале? Сила, которую ты успел обрести за ничтожный десяток дней, слишком велика, чтобы я позволила тебе жить.

— Опасаешься конкуренции? — поинтересовался я, деланно–беспечно, отряхивая штанину, — ну, была одна верховная ведьма, а станет ещё и король вампиров.

— Метишь на престол? — она скрестила руки на груди, — ха! Времена, когда вампиры считались высшей нечистью, миновали. Страна позволила мне уничтожить вашу расу, а значит — отвергла вас. Вы — не повелители, вы — пасынки Страны, Максим. Дети, на которых ей плевать.

— Заблуждаешься, — пробормотал я и предупреждая роскошный разряд разноцветных молний, метнулся через тени за спину ведьмы.

Чёрт! Попытался метнуться. В этот раз цепочки пакетов оказались грубо разорваны и вышвырнуты наружу. Только несколько придя в себя и с трудом увернувшись от огненного шара, опалившего ухо, я понял, в чём дело.

Вспыхнула исполинская люстра, висевшая на потолке и весь полумрак с тенями растворился в безжалостном свете тысяч свечей. Даже луна в окне, казалось, прикрылась ладонью от ослепительного сияния.

— Максим, ты — идиот! — Вероника громко расхохоталась, — Генрих мне много рассказывал о колодце и твари, которая там обитает. Именно так он и обуздал Ждущего, замкнув в световой ловушке. Неужели ты до сих пор не понял: все твои уловки бессмысленны, потому что ты не можешь сделать ничего, чего бы я не умели или не знала.

Понимать то это я понимал, но сдаваться без боя всё равно не собирался. Кроме того открылись определённые нюансы, придавшие мне уверенности. Короче, я вдруг осознал, как именно творить всякие колдовские штучки, не прибегая к помощи перстней. Поэтому, как следует оттолкнувшись от пола и ощутив внутри предшествующую полёту пустоту, взлетел под потолок, выпустив в колдунью очередь из пяти огненных шариков. Взрывы получились не такими мощными, как у ворот Тридаша, но паркет в зале придётся менять непременно.

К моему большому сожалению, Вероника ловко увернулась, сумев избежать, как самих взрывов, так и острых деревянных обломков паркета, разлетевшихся кругом. Но вторая часть моего плана сработала, как надо: ответный удар ведьмы к чёртовой матери сшиб огромную люстру, которая с протяжным хрустом обрушилась вниз, окончательно превратив пол в свалку разбитого хлама. Не знаю, как насчёт победы, но жилище верховной я сумел довести до совершенно непотребного состояния.

Кажется она это тоже поняла.

— Мерзкая тварь! — это оказалось самым приличным, из всего, что доносилось с противоположной стороны груды мусора, сосем недавно бывшей шикарным светильником, — нет, я передумала! Я не стану убивать тебя сразу, я заставлю смотреть, как умирают все твои друзья. Сначала сгорят Рекс и Ева, после я четвертую водяного с русалкой, а потом оставлю Маргариту без еды и твоя любимая сама прикончит тебя, когда сойдёт с ума!

— Перспективка, — согласился я, ныряя в появившуюся тень.

В этот раз мне удалось подойти, как никогда, близко. Ещё находясь в сумраке я ощутил присутствие Вероники и даже различил её смутный силуэт, напоминающий абстрактную конструкцию из движущихся палочек. Потом тени разошлись, выпустив меня наружу и верховная ведьма открылась, как на ладони: в двух шагах от меня, пристально вглядывающаяся в переплетение изломанных рёбер люстры.

Глупость конечно же, но мне так сильно хотелось закончить сражение одним единственным ударом и я вложил в него все свои силы. Настоящая огненная река вырвалась из моих пальцев и поглотила изящную фигурку в слегка запылившемся платье.

Целых полторы секунды я радовался своей победе, пока тонкие пальчики, чья хватка весьма напоминала объятия анаконды, вздёрнули меня над землёй. Потом Вероника с лёгкостью швырнула меня на кучу изломанных деревяшек и прижала коленом грудь, навалившись сверху.