Лила Джерри - Гимн неудачников

Я подышал на озябшие руки - воздух вырывался изо рта облачками пара - и пошел к озеру, пытаясь хоть немного согреться.

От воды веяло морозом, зимой и тихой жутью. Черная гладь простиралась далеко вперед, упираясь в разрушенный каменный пирс. За ним виднелись груды камней, в которых еще можно было узнать очертания величественных зданий... при большом желании и еще большей фантазии. Главные лаборатории. Точнее тот прах, что от них остался.

Я неосторожно ступил на самый край обрыва, так, что сухая земля осыпалась под ногами, взметнув вихрь снежной крупы. Спускаться расхотелось: внизу, у самой кромки воды, стоял Смерть и жадно смотрел на противоположный берег.

В дождливое лето десять лет назад Холла Томаи были взяты штурмом и под последний ниморский гимн взорваны шовалльцами. Погибло все. Подопытные, нападающие, хозяева... Техника, оружие... Богатейшие архивы за много лет исследований магии... каждый страдал о своем, разумеется. Экспедиции и искатели-одиночки бессмысленно гибли под завалами, и лаборатории закрыли.

Снегопад усилился, закрывая от людских глаз осколки чужого величия, дерзких надежд и честолюбивых стремлений. Что друиды копаются, долго еще тут куковать?!

От дерева донеслось странное пение. В тоскливом заунывном вое мелькали знакомые слова; я прислушался, пытаясь понять смысл, и тягучие звуки с готовностью заползли в уши, заполнили голову, отзываясь во всех закоулках мозга...

Славься, славься... нам светит во мраке... разгоняя тьму... истинный путь, наш путь истины...

Ведет к свету... Только вместе мы... Молчать! Молчать, лестница постижения вас забери! Лестница постижения... широка и высока, достаешь до потолка... о чем я? Десятая ступенька из чистейшего хрусталя... Девятая ступенька из бумаги... Восьмая ступенька из золота...

Пение смолкло. Я дошел до первой ступеньки и только тогда отважился отнять ладони от ушей. Оказывается, и от насмерть затверженных религиозных формул может быть толк. По крайней мере, на мозг они действуют похлеще ниморской частушки. Крапива явно вызывала что-то неизмеримо жуткое, потому что только настоящая жуть могла идти НА эти звуки, а не от них. Мне лично не забыть никогда, как же хотелось оглохнуть и зарыться на метр в землю.

Ренья Нова, Нова Рения. А славься, славься у нас, дайте-ка угадаю, Великий Лес. А это дерево, раз растет на территории Ниммы, значит, по-нашему не понимает. Дуб-иностранец. Я бы на его месте сделал все, чтобы больше не пели.

Тут колдун меня заметил, и я, сделав вид, что просто прохожу мимо, перебрался к друидам. Ну его, такие злобные гримасы не способствую общению.

Экспедиция из Реньи Новы чего-то ждала - не иначе неупокоенных душ ниморских солдат, жаждущих мести за концерт. А, нет: вперед выступил Клен, полоснул чем-то себя по ладони и приложил ее к дереву. Вот и кровушка. А я-то мечтал, что мы ленточку повесим, хороводы вокруг поводим и обратно пойдем. На миг почудилось, что морщины на коре чуть искривились, сложившись во множество оскаленных харь...

Я передумал и обошел компанию вместе с деревом стороной. Эх, глупо помереть от насморка, а от зелья от насморка - еще глупее. Надеюсь, у него хотя бы нет привыкания. К галлюцинациям я давно привык.

За дубом начинался угрюмый еловый лес. Табличка перед ним лаконично сообщала:

Ниморский биосферный заповедник.

Вход только по пропускам.

Я нервно хмыкнул. Лично мне входить не хотелось, что по пропуску, что без. Природа никогда не вызывала у меня прилива нежности, но этот лес был неприветлив просто до неприличия. Сплошной монолит еловых лап, опутанных ниморской лозой, частокол острых верхушек и тьма, как клей спаивающая деревья в единое целое. Мертвый берег по сравнению с ним выглядел милым и уютным, яблоневая роща - красивой, а Холла Томаи - просто домом родным. Перед лесом торчал холмик, весь увитый лозой, на который я поспешно уставился, как только понял, что еще минута - и я буду упираться и дико орать, если хоть кто-то попытается заставить меня приблизиться к заповеднику.

Из холмика торчали железные палки. И чем больше я смотрел на них, тем меньше они мне нравились. Даже меньше леса. С самыми плохими предчувствиями, быстро, пока не передумал, я направился прямо к холму, удостоверившись, что Кактус следует по пятам. Друид шел с таким видом, будто ожидал, что под шумок и без пригляда я спилю весь лес; я же искренне надеялся, что если из зарослей на меня выпрыгнет какой-нибудь зверь, Кактус стукнет алебардой сначала его.

Предчувствия подтвердились: в землю аккуратно были вкопаны железные прутья с десятью перекладинами на каждом. Погребальный знак Лестницы Постижения, как и пирамидка.

- Чего стоим, на что глядим? - сзади неслышно подобралась Крапива.

- Это те, кто не дошел, или те, кого здесь принесли в жертву? - без обиняков начал я.

- Ну, Лоза, ты скажешь, - слегка обиделась она. - Ну да, там кости. Но они не страшные! Уже. Кто тут... Холья Юммо? А, читала их отчет. Лозу посадили, молодцы...

- Кто? - с ужасом переспросил я, теряясь между видений, навеянных фразой "Лозу посадили" и восхищением ниморцами, которые даже после повторного погребения ухитрились написать о нем отчет и разбить на могиле клумбу.

- Наша четвертая ветвь. Свет-во-мраке. Несли тела в Ниморский Лес, а он возьми и закрой врата.

- Крапива! - взвыл Кактус.

- Ой, я что-то не то сказала? Прос-с-стите.

- Какие тела? - безжалостно переспросил я.

- Ну, Всеединое Древо посылает поисковые отряды, ты знаешь? - невинно округлила глаза друидка. - Мы хороним погибших на войне.

- Здесь?

- В Ниморском Лесу. Нимма, значит, для ниморцев.

Вряд ли соседи имели в виду именно это...

- Врата? Те самые, в которые требуется пропуск?

- Южные врата, - целительница ткнула пальцем в дуб.

- А почему...

- Крапива!

- Молчу, молчу, - Крапива развела руками. - Производственная информация, понимаешь.

- В любом случае, Лоза, тебе не стоит об этом беспокоиться, - прохладный голос, раздавшийся прямо из-за спины, заставил меня подскочить. Клен кивнул в знак приветствия и бросил на целительницу предупреждающий взгляд. - Это внутренние дела братств. Так, Крапива?

- Они постоянно меня тиранят, - вполголоса пожаловалась девушка. Светловолосый друид сделал вид, что оглох; Кактус предусмотрительностью начальства не обладал:

- Если не заставлять тебя хоть иногда умолкать, ты будешь говорить вечно.

- А от тебя годами слова хорошего не дождешься!

Я сочувственно посмотрел на Клена. Бедняга.

Реньевцы вновь чего-то ждали. Оказалось - пока Черная Смерть налюбуется своим отражением в озере и соизволит присоединиться к команде. Колдун прошел мимо с непонятно-мрачным видом, бросив на меня до крайности подозрительный взгляд. Нет, мне больше нравилось, когда окружающих он просто не замечал. А то ощущение, что он меня как свидетеля придушить хочет.