Анна Гринь - Княжка-кошка

Редкий лекарь с уверенностью взялся бы лечить что-то подобное даже у человека, а зверя бы по-простому посоветовал пустить на воротник. Таше еще очень повезло, что рана не загноилась, а худо-бедно затянулась сама. Вот только порванные сухожилия и мышцы срастаться правильно не пожелали, так что передняя лапа кошки походила на высохший полевой стебелек, висящий неподвижной плетью.

Проверив, находится ли животное под действием сонных чар, легард подстелил под ташу старую простыню, поставил поближе чашку с водой и положил пару коротких ножиков. Со стороны могло показаться, что Рэнд решил разделать кошку, но, склонившись над зверем, молодой легард быстро и аккуратно промыл шерсть вокруг шрама, а затем, закрыв глаза, осторожно, но глубоко полоснул по лапе в нескольких местах. Секунду ничего не происходило, а потом края ранок разошлись, набухая крупными каплями крови, быстро окрасившей простынь алыми причудливыми цветами.

— Так… — сам себе пробормотал Рэндалл, ощупывая лапу кошки, прислушиваясь к каким-то внутренним ощущениям. — Да, вот так!

Полностью уверившись в правильности своих действий, легард расслабился, отгородившись от всех звуков и запахов, чувствуя, как искорки силы зарождаются в области затылка, мурашками сбегая вниз по спине, через руки, от чего кончики пальцев окутывало бледное голубоватое свечение, проникающее в раны таши. Рэнд не видел, но чувствовал, как тонкие магические ниточки выискивают и соединяют вместе крохотные волокна мышц, сращивают мельчайшие сосуды, восстанавливая омертвевшие ткани.

— Только шрам останется, — с сожалением вздохнул легард через полчаса, ополаскивая руки в чашке с водой и еще раз ощупывая плечо таши. — Но в шерсти он не будет заметен… Мышцы восстановятся…

Закончив с лечением и удостоверившись, что рана хорошо спаяна магическим швом, Рэнд вылил в неглубокую бадью пару ведер теплой воды и принялся за выполаскивание грязи из шерсти таши, безжалостно окуная зверя в воду. После третьего намыливания жестким куском лавандового мыла оказалось, что таша вовсе не черно-серая, а золотисто-рыжая, с белыми и темно-коричневыми отметинами.

— Ну, наконец-то! — выдохнул Рэнд, замотав животное в еще одну простыню и уложив на небольшой диванчик, прислоненный спинкой к кровати, после чего распахнул настежь окна, впуская в комнату душное тепло полдня. В тот же миг в комнату впорхнула большая полупрозрачная птица, негромко крикнула, уронив на голову Рэнду узкую трубочку свитка, и начала растворяться в воздухе, осыпаясь на ковер холодными блестящими алыми льдинками.

«Клант!» — беззвучно позвал Рэнд, рассматривая печать на пергаменте.

— Что еще? — настороженно спросил блондин, появляясь посреди комнаты, в шаге от птицы, вспыхнувшей последними искрами, на миг осветившими лица легардов бледными всполохами всех цветов радуги.

— Письмо от дядюшки? — недоуменно нахмурился Клант. — Что могло заставить его написать, ведь мы и так планировали через пару недель вернуться.

Рэнд только пожал плечами, с хрустом ломая сургуч и разворачивая короткое послание. Пробежав по строкам взглядом, легард нахмурился, а потом и вовсе стал мрачен, как грозовое небо. Воздух в комнате раскалился, шторы, еще секунду назад неспешно колыхавшиеся под порывами легкого ветерка, вспыхнули ярко-синим пламенем.

— Эй! — воскликнул Клант, быстро сбивая пламя взмахом руки, пока то не перекинулось на обои и мебель. — Что случилось?

Брюнет молча протянул брату свиток, который успел смять в ладонях. Развернув пергамент, Клант быстро прочитал послание и тихо выругался.

— Вот так новость! — вымолвил блондин через минуту. Возглас вышел настолько громким, что таша, лежавшая все это время неподвижно, подняла голову, осоловелым взором уставившись на легардов.

— Я предполагал, что произойдет нечто подобное, — хмуро выдохнул Рэнд.

— Еще хорошо, что сообщение попало в руки дяди, и он решил пока не говорить отцу. Возможно, все не так плохо. Может девчонка просто рассорилась с родственниками и уехала к кому-нибудь из знакомых…

— Клант, в письме ясно сказано, что она исчезла больше трех месяцев назад! — прорычал Рэндалл, нервно прохаживаясь из угла в угол.

— Хм, похоже, твоя невеста решила освободить тебя от договора! — улыбнулся блондин, но тут же посерьезнел. — Нужно поехать в Алорию и во всем разобраться. В письме только сказано, что Вирена внезапно исчезла, и никто ее нигде не видел.

— Если я ее найду, то первым откручу этой дурочке голову, — грозно пообещал Рэндалл.

— Открутишь, открутишь, — примирительно согласился Клант. — Хоть испепели, но только после свадьбы и обряда!

Сказав последние слова, блондин до боли ущипнул себя за руку, заметив, как изменился в лице брюнет.

— Прости, Рэнд… — пробормотал легард. — Я не хотел напоминать…

— Ты лучше меня знаешь, что я бы предпочел избежать всего этого, — прошипел Рэндалл. — Если бы не отец… Если бы не проклятие…

— Рэнд, прошло много лет, зачем ты все еще вспоминаешь тот случай? — осторожно спросил блондин, тяжело вздыхая и отводя взгляд в сторону, чтобы только не смотреть на брата. — Все ведь закончилось!

— Ничего не поменялось, Клант, ты же знаешь, — пробормотал Рэнд, садясь на диван.

— Давай не будем об этом сейчас? — предложил легард. — Нам сейчас нужно попасть в Алорию.

— Завтра, завтра утром отправимся, — решил брюнет, теребя прядь волос.

— А таша?

— С собой возьмем, — усмехнулся Рэндалл и добавил, глядя, как наморщил нос блондин: — И ничего мне не говори по этому поводу.

— И не буду! — буркнул Клант. — Я уже привык, что ты зверей больше любишь, чем легардов или даже людей.

— Звери не знают предательства, — сказал брюнет и потрепал настороженно наблюдавшую за ними ташу между ушей.

В себя я приходила урывками, будто выныривала на поверхность огромного холодного озера время от времени, а потом вновь опускалась в тягучую темноту подводных глубин. Ноги гудели, правую руку сводило судорогой, в голове засела непроходящая боль, то немного отпускавшая, то накатывавшая с утроенной силой, погружая меня в темноту, наполненную резкими вспышками и мельтешением крохотных мыльных пузырей.

Неужели я опять забыла о наказе Мары и заплыла слишком далеко от берега? Опять тетушка Севиль будет меня ругать и запретит ездить хоть куда-нибудь. Стало обидно, что я вновь буду вынуждена просиживать жаркие летние деньки в своей комнате. До чего же несправедливо!

В лицо ударил шквальный ветер, заставив меня пригнуть голову и прижать уши.

Какое озеро? Как это — прижать уши?

Я же не человек! И вовсе не дома нахожусь! Вряд ли в ближайшее время смогу туда вернуться… Так, Вира, не кисни, не капуста! Ты как-нибудь выберешься. Не бывает безвыходных ситуаций, просто нужно как следует все обдумать!