Анна Гринь - Княжка-кошка

Камешек немного нагрелся и еле ощутимо пульсировал, издавая тот самый, похожий на жужжание звук.

— Что же ты хочешь мне рассказать? — спросил Рэнд и крепкой сжал питир, позволяя камню увлечь себя куда-то.

То ли еда, такая долгожданная и вкусная, повлияла на меня. То ли произошло что-то, о чем еще ничего не могла знать. Мне не было ясно, что же такое неощутимо изменилось, и, наверное, я никогда не поверила бы тому, кто дал бы мне ответ.

Я видела сон и точно знала, что это именно сон. Иначе, чем можно объяснить эти совершенно нереальные краски, взрывающиеся в глазах ядовито-оранжевым и красным цветом?

Смотреть на размытые круги становилось все тяжелее и тяжелее, пока в один миг пятна не приняли форму, немного выцвев, но не потеряв своей неистовой радости.

Был солнечный день. Пламенеющая золотом, пурпуром и багрянцем листва парковых и садовых деревьев приятно и знакомо шуршала, колышимая растопленным жарой ветром. На общем фоне особенно выделялись посеребренные осенью липы.

Эти деревья когда-то привезли в подарок моему деду из Торры, где липы в изобилии росли на склонах гор.

Наш тогдашний садовник, по рассказам, даже прослезился, увидев деревья, заполучить которые не мог и мечтать. Он лично высаживал их с невероятной осторожностью, не поручив это дело помощнику, в особых пропорциях мешая речной песок и мелкую гальку с компостом, чтобы саженцы быстрее принялись. А после всего этого не отходил от лип несколько дней, переживая, как за больных детей.

С тех пор каждую осень липы радовали обитателей замка нежной сияющей листвой, так причудливо выделяющей эти деревья среди охваченных солнечными пожарами кленов. Нам с сестрами нравилось собирать опадающие серебристые сердечки, составляя из них маленькие плотные букетики, светящиеся в темноте, будто долгие ночи сама луна по частице делилась с ними своим светом.

Мне всегда было жаль, что такая красота не долговечна. Уже через неделю, высыхая в теплых замковых покоях, букетики теряли свое очарование, становясь просто ворохом хрустких серебристых паутинок, распадающихся в руках от любого прикосновения.

Но одну неделю в году мне казалось чем-то сказочным засыпать, глядя на ласковое свечение остроконечных листиков. И сны тогда были яркие и солнечные, как теперь. В них не находилось места ни для тревог, ни для нервотрепки будней.

Я так ясно видела все это, что, кажется, даже аромат чуть влажной листвы просочился в сон.

Но самое необычное и странное было в том, что я очень хорошо помнила именно этот день. Конечно, я не смогла бы назвать дату, но этот день уже был в моей жизни. День, надолго впечатавшийся в мою память.

Утро омрачила ссора с тетей. Леди Севиль выговорила мне много такого, чего я уж точно не хотела бы услышать от родного человека. Обычно, я пропускала мимо ушей все ее слова, но в тот раз не сдержалась. Слишком много было неприятных и резких слов. Я помнила каждое, до сих пор причинявшее боль.

Тогда тетя позвала меня к себе, мило предложила свежезаваренного чая и маленьких пончиков, еще пышущих теплом печи, ароматно выложенных горкой на серебряном подносике и присыпанных корицей и сахаром.

— Ах, я так устала! — картинно простонала леди Севиль, натужно обмахиваясь веером. — Эта подготовка к свадьбе Эвилы окончательно подорвала мое слабое здоровье! Сначала я положила жизнь на воспитание брата, а затем и вас. Теперь же вынуждена заниматься еще и этим!

Мне хотелось скептически хмыкнуть, но казалось опасным привлекать внимание, поэтому я только согласно кивнула, хоть и знала, что никакой подготовкой тетя не занималась ни единой минуты. Только усложняла работу других, раздавая противоречащие друг другу советы.

— Хорошо хоть, что Эвила выходит замуж за князя! — сама себе улыбнулась тетя. — Брат, конечно, дает за ней солидное придание, но эти вложения оправданы, хотя я не понимаю, зачем ему потребовалось производить на свет столько девочек! Одни растраты! Вот ты!..

— О чем вы, тетя? — я совершенно не понимала, к чему клонит леди Севиль.

— Не понимаю, зачем брат готовит тебе придание? — спросила тетя с таким видом, словно я должна была тут же согласиться. Но я только непонимающе нахмурилась.

— А как по-другому?

— Легарды богаты. Зачем им твое приданое? Даже без медьки тебя все равно возьмут. Так зачем? — воскликнула леди Севиль.

— Тетя!..

— А что? Я еще понимаю Ольма… — продолжила леди Севиль увлеченно. — А Эмма? У нее впереди учеба в академии магии, а кому нужна жена-маг? Так что эй тоже приданое без надобности.

— Не понимаю, к чему этот разговор? — Я уже чувствовала, что дальнейшее мне не понравится.

— Я хочу, чтобы ты сказала Виктору, чтобы он не думал даже давать за тобой приданое! — требовательно велела тетя. — Нам эти деньги нужны больше. Это вообще мои деньги. Вы с сестрами и так должны мне за то, что я недосыпала ночей с тех пор, как ваша мать соизволила бросить вас и отправиться по своим делам.

— Мама умерла, — обиженно всхлипнула я, хотя уже не первый раз слышала от тети что-то подобное.

— Все равно. Мало того, что она не принесла Алории ни единой монеты приданого, так теперь княжество должно разоряться на вас. Я уверена, что деньги брат возьмет из той части, которая должна была достаться мне, если бы я решила выйти замуж.

У меня открылся было рот, напомнить тете, что собственное приданое и большую часть состояния одного из богатейших некогда княжеств она в молодости потратила на наряды, драгоценности и бесконечных приемы, в попытках найти себе достойного супруга, но я сдержалась. С тетей было опасно спорить и тогда, когда она была в более веселом настроении.

— Я хочу обновить замок! — объявила тетя. — Хочу сменить обивку во всех комнатах!

— Но… десять лет назад в замке и так был ремонт, — попыталась я ей напомнить.

— У твоей матери напрочь отсутствовал вкус! — брезгливо фыркнула леди Севиль. — Кошмарный выбор тканей. Вместо того чтобы улучшить наше финансовое состояние, эта девчонка притащила с собой кучу старых платьев, годных только для поломоек, и ворох семейных портретов. Хотя чего можно было ожидать, при ее-то происхождении!

— Тетя, я вас прошу!

— Не понимаю, как твой отец мог выбрать именно ее? Младшую дочь, да еще от второго брака с простолюдинкой! — Леди брезгливо наморщила нос.

— Бабушка была дочерью советника князя! — выкрикнула я.

— А в советниках у князя ходил маг, — подхватила мои слова тетя. — Естественно, глупо было ожидать, что Элиза не унаследует хоть что-нибудь от такого деда! Я всегда говорила, что она обманом вынудила Виктора на ней жениться! При свободных пяти старших дочерях разных княжеств, твой отец почему-то выбрал именно Элизу?