Анна Гринь - Княжка-кошка

— Клант, прекрати! — просипел Рэнд. — Ты под действием марева желаний.

— Нет никаких чар! Я сам давно хотел слиться с огненными девами! — противно расхохотался блондин и из его глаз в разные стороны брызнули алые искры. — Как они прекрасны! Как изящны! Мне обещали их всех! Всех!

«Мне жаль прерывать такие интересные мечты, но…» — хмыкнула я, безжалостно вонзая клыки в плечо легарда. Клант взвыл, дернулся, наотмашь впечатывая меня в стену. Некультурно и очень по-кошачьи оскорблено взвыв, проехав когтями задних лап по потолку и осыпав на легардов пригоршню мелкой желтой пыли, я некрасиво и обидно шмякнулась на пол спиной.

Мой отвлекающий маневр не пропал даром, иначе пришлось бы собрать последние силы и проделать все второй раз, но уже на Рэнде. Брюнет, высвободившись из захвата Кланта, быстро скрутил того, перехватив руки с изгибающимися, как у хищной птицы, пальцами. Последующие слова и действия легарда остались для меня полнейшей загадкой, но через минуту блондин обмяк, удивленно озираясь по сторонам.

— Вот blrh! — прошипел Клант, и Рэнд со спокойным сердцем отстранился.

— Лучше?

— Что это было? — не очень внятно произнес Клант, охнув и сжав горло. — Что за тварь так поиздевалась? Я нормально говорить не могу!

— Зато не будешь лезть незнамо куда! — хмыкнул Рэнд.

— А кто мне плечо разодрал?! — взвыл блондин еще громче, срываясь на еле слышный хрип. На темной плотной ткани камзола растекалось неровное пятно крови. Шипя от боли, легард запустил руку под рубашку, долго там возился, будто что-то считая, а потом глянул на меня.

— Если бы не таша, ты мог натворить глупостей, — заступился за меня Рэнд.

— Да понял я, — отмахнулся блондин и поднялся с пола. — Но отвлечь можно было бы иначе!

«В следующий раз возьму в зубы камни и буду жонглировать! — зло рыкнула я, жалея, что парни меня не слышат. — Мне вот тоже неудобно, но никто ж особенно не рвется меня спасать! Достало все!»

С этой мыслью я развернулась и, бурча себе под нос все, что думаю об легардах и их королевстве в целом, направилась дальше по коридору, высоко задрав голову.

— Куда это она? — опешил Клант.

— Обидел кошку, вот она и смылась! — хмыкнул Рэндалл, подбирая свой камзол и следуя за мной.

— Кошку? Ты шутишь?

— Думаешь, у зверей нет души? — спросил Рэнд с издевкой в голосе.

— Откуда она там? — вопросом на вопрос ответил Клант.

Я ушла слишком далеко, иначе бы вернулась и зубами рассказала бы легарду, что сама думаю по этому поводу. С ранних лет мне очень нравились животные. Родных забавляла эта привязанность, но я не обращала внимания на чужое мнение. Какая разница, что говорят люди, когда есть бессловесные создания, все эмоции которых читаются в доверчивых открытых взглядах?

Когда случалось что-то не очень веселое или даже страшное, мама любила напоминать мне случаи из детства. Когда ее не стало, я сама часто вспоминала эти рассказы. Особенно ярко мне запал в душу один вечер, проведенный вместе с Эммой.

Мы расположились в моей комнате, на ковре возле камина. Снаружи бушевала метель, на оконных стеклах расцветали причудливые цветы из снежинок и кристалликов льда. Но нам не было холодно. Стащив с кровати все подушки, мы устроили себе палатку из стульев и покрывал. Мара долго ворчала, но, тем не менее, принесла из кухни огромный поднос, полный всяких вкусностей.

Мы пили цветочный чай, искрившийся золотистыми бликами в свете огня. Над большими чашками аппетитно и сказочно закручивались причудливые спиральки пара. Мы дули на него, угадывая, на что похожи эти маленькие ароматные облачка.

Нам было тепло и весело уплетать маленькие булочки, кусочки тающего в пальцах шоколада, бархатистые листочки засахаренной мяты и сочные вишенки в сиропе.

На какое-то время все исчезло и растворилось, будто и не было ничего. Только маленький круг желто-красного света, кружевные тени старых покрывал и вкусная еда. Отдалились тревоги и неприятности — всегдашние наши спутницы.

В тот вечер я рассказывала Эмме истории про маленькую девочку, нареченную мною Бусинкой. Зачем сестренке было знать, что эта выдуманная девочка — я?

Сама плохо помнила те события, но по рассказам мамы я была очень бесстрашной малышкой. Меня извечно все видели в обнимку с кошками и собаками, как впоследствии и Эмму. Но больше всего мне нравилось общаться с лошадьми.

По словам взрослых, было страшно смотреть на меня рядом с большими и опасными животными, но к всеобщему удивлению, даже самые дикие и опасные жеребцы со мной вели себя, как пушистые котята, ластились и выпрашивали что-то вкусненькое. Никого не удивлял мой вид: надетое пять минут назад платье вмиг превращалось в порванную грязную тряпку, а из карманов во все стороны торчали оранжевые хвостики морковок.

Эвила и Ольма смотрели на меня свысока, делая вид, будто я вовсе даже не их сестра, а какая-то дальняя родственница. Мама над поведением старших посмеивалась и поучительно напоминала мне, что у каждого своя дорога в жизни.

Вздохнув, я поплелась по коридору дальше, стараясь не думать о прошлом. Его ведь все равно не вернуть. Той маленькой девочкой мне не стать вновь. А ведь хочется!

Погрузившись в воспоминания, я не сразу обратила внимание на странный звук, раздающийся как будто снизу и сверху одновременно. Словно какой-то древний старик вышагивает куда-то, отстукивая своим посохом одному ему известный ритм. Не было сомнений, что нас ждет какая-то неприятная встреча. В этом коридоре приятные встречи — редкость!

Выдохнув сквозь зубы и замерев на месте, я стала ждать, вглядываясь вперед. Смотреть назад не имело смысла. Еще одной особенностью этого места было то, что гадости здесь подавали в открытую. Куда бы я не шла по коридору в своих снах, опасность двигалась мне навстречу.

Этот раз не стал исключением. Раньше, чем легарды меня нагнали, самый дальний из видимых светильников вдруг мигнул и потух. Подобные моменты мне нравились меньше всего, ведь в темноте постоянно происходило что-то кошмарное. И произойдет, но в этот раз на самом деле.

И нет спасительного пробуждения…

Потух следующий светильник. А затем шары стали гаснуть так быстро, словно их соединяла невидимая нить.

— Что-то мне это совсем не нравиться! — тихо озвучил мою мысль Клант.

— Думаешь, я в восторге? — хмуро удивился Рэндалл.

Мы замерли на месте, стараясь даже не дышать, чтобы не пропустить ни звука, но в коридоре глухим пологом повисла тяжелая, как надвигающаяся на нас темнота, тишина. Это могло, наверное, кого-то ввести в заблуждение, вот только острый слух зверя улавливал еле слышное шуршание, будто движение десятков паучьих лапок. Но не это пугало больше всего, а отвратительный смрадный запах, надвигающийся на нас вместе с затухающими светильниками.