Андрэ Нортон - Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов

А я могла только повторять её имя: «Труда, Труда», и цепляться за неё, словно она скала в быстрой реке, по которой меня несёт течением и я уже потеряла надежду спастись.

— Труда, — наконец я немного пришла в себя и смогла подумать о чём–то другом, кроме чуда нашей встречи. — Как ты здесь оказалась?

Мой вопрос как будто снова насторожил её, потому что она в страхе оглянулась, словно ожидала опасности.

— Пожалуйста, миледи, вы можете идти? Нам нельзя здесь оставаться, идёмте, я вам помогу! — девушка не ответила на мой вопрос. Напротив, как полковник, взяла на себя командование, и я готова была покорно следовать за ней.

Я еле поднялась на онемевшие ноги и с её помощью выбралась из кустов. Мы прошли между двумя огромными камнями, которые возвышались как столбы, обозначавшие вход куда–то, и оказались в небольшой долине с грудами камней, несколькими обвалившимися стенами без крыш, но с изящными заострёнными окнами, лишёнными стекол.

Из одного окна тянулась струйка дыма, а из дверного проёма вышел полковник. Он подбежал к нам, молча взял меня на руки и понёс, а Труда семенила рядом с ним.

Решимость, которая заставляла меня двигаться с тех пор, как мы покинули зловещий храм, оставила меня, вытекла, как кровь из глубокой раны. Я, никогда не падавшая в обоморок, считавшая это женским капризом, увидела, как стены дрогнули и будто покачнулись к нам, а потом погрузилась в темноту, в которой не было больше необходимости бороться.

Пришла я в себя с большой неохотой. Кто–то приподнимал мою голову и прижимал что–то к губам. Запахло удивительно вкусно, я слышала голоса, которые ничего не значили. Жадно принялась пить, так и не открывая глаз. Густой суп, необыкновенно вкусный. Горячая жидкость потекла по горлу и принесла с собой силы.

Я посмотрела вверх. Ко мне склонилась Труда, держа у моего рта чашку. Но поддерживал меня кто–то другой. А дальше двигался третий, хотя я не могла разобрать, кто это.

— Пейте, миледи, это хорошо. Сегодня утром Кристофер поймал в силок зайца. Он придаст вам силы. Попробуйте… — девушка окунула ложку в чашку и достала кусок мяса, который отправила мне в рот. И я принялась жевать с такой же жадностью, с какой пила.

Ко мне на удивление быстро возвращалось сознание. Мне не снилось… это действительно Труда и… я повернула голову и увидела, что поддерживает меня полковник. Опять шёл дождь, но у нас было сухо, угол дома защищала часть крыши. Горел небольшой костёр. Теперь я разглядела и третьего, который подбросил дров в огонь, молодого человека с приятным лицом. Кристофер, да, я слышала это имя раньше… где–то… когда–то.

Я поела и снова уснула, а когда проснулась, дождь перестал, светило солнце, и мне пришлось отбросить плащ, которым меня укрыли. Тут же появилась Труда и опустилась рядом со мной на колени.

— Миледи, — она коснулась моего лба, проверяя температуру.

— Я себя хорошо чувствую, Труда, — это было правдой. Я чувствовала, что огромная тяжесть упала у меня с плеч, осталась лёгкость, которая словно поднимала меня в воздух. Я могла бы запеть, закричать, как ребёнок от возбуждения и радости. Я села, и Труда поддержала меня, хотя в этом я больше не нуждалась.

— Труда, что случилось? Где мы? И как ты оказалась здесь? — прошлое вернулось, но в воспоминаниях не было страха.

— Позвольте мне покормить вас, миледи, а пока вы будете есть, мы сможем поговорить.

Она усадила меня спиной к каменной стене, и я посмотрела, как мы устроились. Крыша закрывала больше трети дома, не очень большого. Чуть в стороне виднелось нечто вроде каменной площадки, помоста, а на нём большой прямоугольный камень. На стене за ним темнел глубоко вырезанный крест. Я решила, что мы обосновались в часовне, которая действовала, пока эта местность не превратилась в пустыню. Очень простая часовня, никаких украшений, кроме этого креста. Но окна были изящные, и вообще вся постройка благородная, хотя и небогатая.

У стены лежали два дорожных мешка и груда хвороста. Труда повесила на треножник над огнём небольшой котелок. Наполнила чашку, из которой я уже ела, и вернулась ко мне с ложкой. Опять суп, который я охотно выпила. Боюсь, что даже с жадностью. В этот момент еда казалась мне важнее всего. Потом я вспомнила и перестала есть.

— А где полковник… Кристофер?..

— Они ушли разведать дорогу, — Труда нахмурилась. — Мы не можем оставаться здесь. Нас ищут…

Так не хотелось волноваться, а теперь придётся.

— Но ты, Труда, ты и Кристофер, как вы здесь оказались?

Девушка короткими простыми фразами рассказала свою историю, не упоминая об ужасе и отчаянии, которые наверняка не меньше моего терзали её. Вечером после визита Конрада в мою спальню Труда обнаружила, что её закрыли в комнате прислуги. Она попросила разрешения вернуться ко мне, но ей ничего не ответили. Потом ей заявили, что я уехала со своим «мужем», показали вереницу карет и сообщили, что в них отбыл барон и его супруга. После этого служанке приказали приготовиться к возвращению в Аксельбург. Но здравый смысл предупредил её, что если она покинет Кестерхоф, то отправится не в столицу, а на смерть.

Однако до того, как был организован отъезд, в дом явились солдаты с приказом задержать графиню и её приближённых. С солдатами прибыл и Кристофер. Он уже встревожился из–за отсутствия полковника; в городе ходило множество слухов, и он решил не принимать участия ни в чём дурном.

— Он хороший человек, — говорила Труда. — Слышал многое, и это заставило его опасаться… за полковника, за меня… даже за себя самого. Тех, кого отправили с тайным заданием, легко можно обвинить в совершении зла, которое им приказали причинить. И потом, когда он увидел вторую карету и вас в ней…

— Вторую карету? — меня так заинтересовал её рассказ, что я забыла про еду.

— Да, первую отправили для обмана. В ней уехал барон, да, я его видела. А ночью снарядили вторую карету, и Кристофер в это время стоял на страже. Карету сопровождали не люди графини, но Кристофер их узнал, это были люди принцессы, принцессы Аделаиды. Графиню закрыли в её собственной комнате, а вас увезли. Кристофер сказал мне, что сначала подумал, будто вы умерли, но потом заметил, как вы пошевелились. С вами была женщина, одетая, как монахиня. Она всем распоряжалась. И так вас увезли.

Потом Кристофер узнал, что вас увезли в это злое место, в Валленштейн. Он знал, что вы крови курфюрста и нам всем грозит опасность. И поэтому в ту же ночь, вернее, рано утром, мы убежали. Кристоферу пришлось сразиться с одним из лесников… если его найдут… — девушка так сильно сжала руки, что побелели пальцы. — Сейчас его считают дезертиром, миледи. И повесят, если схватят. Но он узнал, что и полковника заточили в этом злом месте. И мы ждали, надеялись найти какой–нибудь способ… Бродили по лесу… А я молилась, миледи, всё время молилась. И видите — добрый Бог меня услышал. Он помог нам и поможет ещё. Он не забудет о нас…