Андрэ Нортон - Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов

Они разошлись по своим комнатам. Вэл принялся застилать постель. Рики пришла ему на помощь, впрочем, больше критикуя, нежели инструктируя. Сделать застеленные углы постели ровными никак не удавалось, покрывало морщилось и не хотело ложиться ровно. Через несколько минут напряжённых упражнений Вэл понял их бессмысленность и перешёл к распаковыванию привезённых вещей и раскладыванию их вокруг. К одиннадцати часам дня Вэл сошёл в Длинный Зал, чтобы разыскать тряпку и вытереть поднятую в комнате пыль. Он и сам пропылился настолько, что приходилось на ходу вытирать за собой следы собственных ног.

Отодвинув тяжёлую занавеску, он открыл окно. С улицы ворвался свежий воздух, более тёплый, чем атмосфера холодильника, царившая в Длинном Зале. Ещё за окном показался Руперт, идущий по дорожке к дому. Пиджака на Руперте не было, рукава рубашки он закатал почти до плеч. Он выглядел усталым и страдающим от жары, напоминая не столько хозяина обширных плантаций, сколько подневольного работника тех же плантаций. И всё же в его походке появилась гордая уверенность, которой ещё вчера не было.

Вэл решил ускользнуть от неотвязного внимания Рики, чтобы поговорить с Рупертом наедине. Он поспешил вниз, на кухню. Но Рики уже хлопотала там. Она задумчиво изучала набор кухонных ножей разной длинны.

— Готовишься убить одного–двух врагов? — спросил Вэл, входя.

Рики вздрогнула и выронила нож.

— Вэл, что ты говоришь! И вообще, когда входишь на цыпочках, предупреждай. Свистни или звякни чем–нибудь, чтобы люди слышали, как ты подкрался. Я хочу срезать немного цветов в саду, вот и выбираю нож. Потому что никаких ножниц не смогла найти, а свои не хочу портить.

— Возьмите вот этот нож, мисс Канда, — полная тёмная рука протянула Рики садовый нож.

На пороге кухни стояла темнокожая женщина, очень полная, в облегающем платье, аккуратном, но вытертом на животе от постоянного соприкосновения с раковиной при мытье посуды. В ушах пришедшей горделиво болтались огромные золотые серьги–кольца. Чёрные курчавые волосы обрамляли широкое добродушно–доверчивое лицо.

— Меня зовут Люси, — представилась она. Затем вытащила из–за спины руку, которой, как выяснилось, держала девочку раз в тридцать тоньше и гораздо более светлокожую.

— А это единственная дочь моей сестры, Летти–Лу. Ну, Летти–Лу, будь воспитанной, поздоровайся. Или ты хочешь показать мисс Риканде, что ты живёшь на болоте и ничего не умеешь?

Летти–Лу по–утиному наклонила голову и что–то беззвучно прошептала.

Женщина перевела:

— Летти–Лу будет делать для вас всё, мисс Риканда. Я научила её, как нужно прислуживать настоящим леди. Она умеет мыть посуду и полы и всё другое. Я сама всему её научила.

Летти–Лу, опустив голову, переминалась с ноги на ногу. Рики запротестовала:

— Но мы не собирались нанимать кого–либо в услужение.

— Знаю, мисс Канда. Но Летти–Лу всё умеет. Она очень хорошо готовит. Вы же не возьмёте в дом какую–нибудь неумеху.

— Мы не возьмём и Летти–Лу, — поддержал сестру Вэл. — Видите ли, Люси, у нас нет денег, чтобы нанимать прислугу.

Люси возмущённо выдохнула воздух из мощных лёгких:

— Да вы что, миста Рэйлстоун! Никто и не заикается о деньгах. Летти–Лу не возьмёт никаких денег. Она только подкормится на вашей кухне. Ну, и разве что иной раз мисс Канда подарит ей какую–нибудь одежду, тогда Летти–Лу порадуется. А так у Летти–Лу папа зарабатывает прилично, девочке деньги ни к чему. К тому же вряд ли мисс Канда сама сможет убирать такой большой дом. Мы — домочадцы Рэйлстоунов. Так что нечего стоять, Летти–Лу. Надевай–ка фартук и за работу.

— Мы не сможем оставить её, — Рики безнадёжно пыталась объяснить ситуацию.

— Мисс Канда, мы всегда работали на Рэйлстоунов. Мой дедушка принадлежал масса Майлзу Рэйлстоуну. Он даже на войну с масса Майлзом ходил. И вдвоём они вернулись домой, когда война кончилась. А потом масса Майлз позвал моего деда и говорит: «Боб, я разорён, ты свободен. Ты и вся твоя семья. Вот тебе пять долларов золотом, это всё, что у меня осталось. Ищи себе нового хозяина», А Боб отвечает: «Капитан Майлз, вы как белый человек можете говорить, что я свободен. Но никто не может сказать, что я не принадлежу Рэйлстоунам. Так что я свободно остаюсь с вами. Что вам подать к завтраку?» А потом, когда масса Майлз решил податься на север поискать счастья, он снова позвал дедушку Боба и говорит: «Всё, Боб, я уезжаю из этого мёртвого дома. Ты остаёшься присматривать». И знаете, мисс Канда, мы так и ухаживаем за домом. Все поколения. Сначала дедушка Боб, потом мой папуля, потом я с Сэмом.

Рики протянула руку и пожала мягкую ладонь Люси:

— Прошу, Люси, простите нас. Мы ещё не во всём разобрались, потому что слишком долго не жили здесь.

Пистолеты для двоих,

кофе для одного

Вэл откинулся на сиденье автомобиля и изо всех сил старался удержать машину на шоссе. Дорога по своему состоянию мало чем отличалась от гоночного трека для картинга. С момента выезда из Пиратского Логова машина дважды чудом не утонула в плотной грязи, пробившейся сквозь тоненький слой дорожного гравия.

Дальше, к югу, лежали болота, поросшие кипарисами и диким виноградом, где в тёмных промоинах плавали гниющие стволы. Заросли подходили к самой дороге, неся с собой атмосферу враждебного мира, где по легендам первых поселенцев–французов обитали громадные жуткие чудовища. Они охотились за людьми по всем болотам до самого устья Миссисипи. Глядя на лес вокруг дороги, Вэл подумал, что нетрудно поверить в старые истории. Он ничуть не удивился бы, высунься из–за поворота шестиметровый бронтозавр. В столь мрачном месте любой уважающий себя бронтозавр счёл бы за честь высунуться из–за поворота.

Но вот джунгли вдоль дороги поредели, странные запахи улетучились. Машина миновала посёлок Чалметт и выехала на основную магистраль. Отсюда добраться до города было просто. По скоростной дороге, называющейся шоссе Сан–Бернар, они мигом домчались до авеню Сан–Клод, которая плавно перетекала в улицу Норт Рампарт, ведущую к французской части города.

— Мы можем ехать медленнее? — заворчала Рики. — Или я должна выворачивать шею в попытке разглядеть что–нибудь на улице? Ведь мы проезжаем улицу Сан–Анна. А вот угол Бьюрегар Сквер, старинная улица Конго Сквер.

— Здесь до войны устраивали воскресные танцы рабов. Как видишь, я прочёл столько же путеводителей по Нью–Орлеану, сколько и ты. Однако это улица со встречным движением. А нам ещё нужно успеть сделать за день миллион дел, так что улицы осмотрим потом. Кстати, обрати внимание: улица Бьенвиля. Нет, Рики, не проси, я не остановлю здесь машину только для того, чтобы ты заглянула в ту антикварную лавочку. Нам ещё ехать шесть кварталов.