Ксения Лестова - На врагах тоже женятся (СИ)

Внезапно правую руку обдало жаром и я инстинктивно ею дернула. Кольцо на ней раскалилось, излучая белое свечение вместо уже привычного зеленого. Вытянув руку перед собой я закрыла глаза и поймав внутри себя поток энергии вытолкнула его из своего тела. Что за этим последовало я не видела, но внезапно стало очень тихо. Приоткрыв один глаз, гнойника рядом с собой я не обнаружила, а вот груду костей неподалеку, заметила. Поднявшись на трясущихся ногах, прохромала к останкам мертвяка. Ровненькая такая кучка костей, ничего интересного.

Пока я пыталась спасти свою шкуру от когтей ходячего трупа за оградой собралась толпа народа. Местные жители во все глаза смотрели на меня и тихо перешептывались. Солнце уже проснулось и постепенно поднималось все выше обогревая землю.

— Катюха, проснись! — закричал крыс, привлекая к себе внимание.

Я опустила глаза вниз и посмотрела на Феликса хмурым взглядом.

— Чего тебе серый предатель, — пробурчала я.

— Чего это я предатель? — возмутился тот.

— Ладно, не предатель, трус.

— Ну знаешь… я между прочим тебе помочь пытался.

— Чем это ты помочь пытался? Комментируя происходящее из укрытия? Тоже мне футбольный комментатор, — разозлилась я.

Медленно но вполне уверенно мной стала овладевать истерика. Пока я ползала по кладбищу от гнойника мне как‑то не до этого было. Зато сейчас заторможенный организм стал напоминать что пора бы и поистерить.

— Дева ну сама пойми, — стал оправдываться крыс, — что я маленький и беззащитный могу сделать ходячему трупу?

На его слова я громко засмеялась вспомнив как он тяпнул Вольного сначала за ногу, потом за ухо. А у гнойника он в лучшем случаем мог только косточки обглодать.

— Ой, не могу, — сказала я, вытирая слезы, — ты… беззащитный.

— Девушка простите… — раздался за спиной голос, — мы тут стали случайными свидетелями…

Развернувшись я встретилась взглядом с невысоким мужчиной лет сорока. Короткая бородка, маленькие колючие глаза, худое, осунувшееся лицо. Ничего примечательного. Только вот нос… как у вороны, длинный.

— Так вот… — продолжил он, — мы хотим выразить свою признательность в спасении от гнойника и хотели бы вас отблагодарить.

— Эм… да как‑то… не за что… — промямлила я.

— Есть за что! — выпалил крыс, карабкаясь по моей ноге.

— Хм… в общем, мы хотели бы вас пригласить на пир по случаю освобождения от тирании гнойника, — протараторил мужичок. — Я староста деревни, можете звать меня Гаром.

— Очень приятно, Екатерина, — представилась я.

— Прошу проследовать за мной, — произнес Гаром и направился на выход с кладбища.

Из м/ф Тимка и Димка 'Настоящий друг'

Шли мы не долго, дом старосты стояла ближе всех к кладбищу. Сзади меня неуверенно переминались жители деревни. Гаром остановился у входа и повернулся к нам лицом.

— Братья и сестры! В этот, казалось бы, безрадостный день нам наконец‑то улыбнулась удача! Эта девушка, — показывает он на меня пальцем, — одолела гнойника! Так возрадуемся же и пусть будет пир! — торжественно закончил он и открыл широкие двери, приглашая всех внутрь.

Если быть честной, то более нелепой речи я еще не слышала. Феликс тихонько похихикивал, я же мужественно держала невозмутимое выражение лица. Я же как ни как герой дня!

В доме было намного уютнее чем у приютившей накануне меня женщины. По середине просторной комнаты стоял массивный дубовый стол с длинными скамьями по бокам. Отдав команду какой‑то девушке, Гаром предложил всем пока отдохнуть. Кто‑то сел за стол и стал оживленно что‑то обсуждать. Некоторые образовав небольшие группы отошли подальше, секретничать. Я же не знала куда себя девать. Есть хотелось жутко, так что перекусить перед дорогой я была не против. Да и помыться бы не помешало. С этим вопросом я и обратилась к Гарому.

— Ну, так это не проблема, — ответил он. — Сейчас прикажу, тебе баньку и растопят. Да одежу новую дадут. Твоя то вся в зловоние трупном, — и брезгливо так меня осмотрел.

Я стушевалась и опустила взгляд разглядывая носки сапог. М — да, зрелище то еще. Лучше бы я вон, на ближайшую стеночку смотрела. Интересно откуда у них баня. Когда я шла на кладбище ничего подобного не увидела. Да и деревенька выглядела довольно заброшенной, не думала я что здесь оказывается не так уж и мало народа живет.

Через какое‑то время ко мне подошла молоденькая девушка в простеньком сарафане а — ля Русь — матушка и сказала следовать за ней. Мы прошли в конец комнаты и она открыла небольшую дверь, которая, оказывается, вела во внутренний двор. Там скрывалась небольшая постройка, не сложно было догадаться что это и была, собственно говоря, баня. Крыс мыться не пожелал и соскочив с плеча помчался обратно в дом, к еде поближе. Вот не понимаю я его. Мне кажется он в любой стрессовой ситуации не перестает думать о еде. Как будто до этого год ничего не ел и питался исключительно энергией солнца.

Пройдя внутрь я осмотрелась. Небольшая скамья при входе, маленький столик со свечой и подальше небольшая дверь.

— Здесь раздевайтесь, я вам вещи чуть позже принесу. За дверью уже приготовлена вода и мыло. Меня Алеша зовут. Если что, зовите, — она поклонилась и вышла.

У девушки был мелодичный и спокойный голос. Она сразу вызвала мое доверие. Русые волосы были заплетены в косу, голубые глаза, курносый носик и слегка пухлые губы. Не девушка, а картинка. Осмотрев себя я пришла к неутешительному выводу, что лично мне до картинки не то что далеко. Мне вообще ничего подобного не светит.

Скинув с себя грязные вещи и положив на скамью я прошла в парилку где уже во всю хозяйничал жар. Здесь же стояли ведра с горячей и холодной водой. Осмотревшись обнаружила небольшой глиняный кувшин и кусок мыла. В дальнем углу стояла большая лохань, встав в нее я стала поливать себя разбавленной до нужной температуры водой.

С волосами было сложнее. Вымыть их как следует получилось только с пятого раза. Они скрипели и путались, образуя большой колтун. Решив разобраться с этим потом, я вылезла из импровизированной ванны и потопала босыми ногами обратно. Там меня уже ждала Алеша.

— Я принесла вам вещи и гребень, — сказала она протягивая мне деревяшку с грубыми зубьями. Но сейчас меня это мало волновало, и искренне улыбнувшись, я взяла гребень и тут же стала распутывать волосы.

Увидев что у меня плохо получается привести волосы в порядок Алеша забрала у меня гребень и стала осторожно распутывать колтун. Заметив на столике какое‑то подобие полотенца я схватила его и обмотала вокруг тела. В бане может и было тепло, но нагишом рассекать не хотелось. Мало ли кому захочется сунуть сюда свой нос. Когда с волосами было покончено, она заплела их в замысловатую косу и перевязала атласной красной ленточкой. Где осталась моя многострадальная резинка я старалась не думать. Если учесть последние события, тут самое главное живой остаться.