Евгений Эс - Седой

Затем пришла пора подыскивать кандидатов для пополнения состава. И конечно первый взор упал на Кропалика. Однако мало того, что тот был сам музыкант-недоучка, так он привел еще трех своих друзей беспризорников. Оказалось, что обучаясь игре на гитаре, он заразил этим и своих приятелей, с которыми делился не только знаниями, полученными от Виктора, но и своей гитарой. Играли они кошмарно, но пальцы у них уже переболели, а желание играть только усилилось и это уже само по себе чего-то стоило. Но если Кропалика Сомов учил играть с главного, с постановки рук, то эти ребята сразу взялись за аккорды и уже возомнили себя музыкантами. А самый шустрый из них решил привести неотразимый, по его мнению, аргумент:

— Опасные люди рыскают по городу, расспрашивают всех про Одноглазого и Бешенного. Интересуются, кто что видел или слышал. К нам тоже подходили. Мы за Бешенным следили по твоему указанию, но им про это ничего не сказали. Возьми нас Музыкант, мы и дальше будем молчать.

Так. Сомов нахмурился, и взгляд его потяжелел. Подобное поведение юных шантажистов нужно было пресекать в самом зародыше раз и навсегда.

— Еще раз услышу об этом, утоплю как котят.

Побелели и перестали дышать все четверо, в том числе и Кропалик. Глаза стали как блюдца от страха, а по комнате поплыл неприятный запашок. Черт возьми, выругал себя Сомов, перестарался дурак, это же все-таки дети.

— Ладно, буду учить вас играть, — смягчил он тон, — Но слушаться меня беспрекословно, занятия посещать без пропусков. Всем ясно? А сейчас проветрить помещение.

Словно заглаживая вину, взял всех беспризорников на содержание и купил им гитары, а самого шустрого посадил за барабаны. На ударную установку подростки смотрели такими восхищенно-удивленными глазами, как он сам когда-то на BMW пятой серии и безумно завидовали шустрому. Впрочем, попробовать постучать по барабанам Виктор позволил всем, а выбор на шустрого пал лишь потому, что у него это получалось лучше, чем у остальных. Репетиции проводили ежедневно, и ребята очень старались, буквально из кожи вон лезли, чтобы быстрее научиться играть, но на сцену их пока не пускали.

— Нечего вам перед почтенной публикой позориться, — остудил пыл юных гитаристов Сомов, а персонально шустрому сказал: — Ты, дружок, пока обычный колошматник, а мне нужен ударник.

Неоценимую помощь в подборе музыкантов оказал Авик Лакис, что было неудивительно при его обширных знакомствах в творческой среде. Из десятка представленных им кандидатов прижилось всего двое, остальных по тем или иным причинам отбраковал Виктор, но зато эти два флейтист и контрабасист были музыкантами, что называется от бога. Не хватало только хорошего скрипача, и Виктор знал одного такого, самого лучшего в Маркатане. Отказ спесивого Обоста был ожидаем, но все равно расстроил Сомова и он долго размышлял, как поступить дальше. Признаться, своим высокомерным поведением старик его крепко разозлил. Можно было поискать другого музыканта или вообще отказаться от скрипача в группе, но Виктор принял третье решение, когда увидел в таверне Орка.

Орк сильно изменился внешне, начал вести себя степенно и уверенно, стал одеваться в дорогую кожу утянутую ремнями, и теперь больше походил на дворянина средней руки, чем на разбойника. И только колючий прежний взгляд выдавал в нем лихого беззаконника, всего лишь маскирующего под добропорядочного гражданина. Он принялся понемногу трясти контрабандистов на рынке, а без проблем в этом новом деле не обошлось и ему потребовались советы Сомова. Договорились встретиться этой же ночью у разбойников. В притоне кроме главаря находились незнакомый крепкий мужик с головой обритой наголо по новой бандитской моде, Хлыст и братья близнецы, которых теперь невозможно было спутать, так как у одного из них появился ужасный шрам на лице. Братья, к которым раньше обращались просто — близнецы, к настоящему времени обзавелись прозвищами. Одного в соответствии с внешностью теперь звали Харей, а другого почему-то Лопатой. Орк и Виктор общались с глазу на глаз, без посторонних, в отдельной комнате. Сначала о проблемах бандита, потом о щекотливом деле Музыканта, а затем, окончательно обсудив все нюансы, пригласили остальных разбойников, исполнителей задуманных планов. Задачу ставил им Орк, а последнее слово взял Сомов:

— Дочь Обоста совсем молодая, ей всего шестнадцать лет, поэтому постарайтесь с ней обращаться аккуратно, без грубости и пошлости. Если вдруг с ней что-нибудь случится, я себе этого не прощу, — он сказал и покривился, как от зубной боли, а потом обвел всех тяжелым взглядом, — Но для вас важнее запомнить то, что я не прощу этого вам! Не дай бог с головы девушки упадет хоть один волос.

— Да поняли мы, не с мальчиками разговариваешь, — самоуверенно произнес незнакомый мужик, — И не пугай нас, мы сами кого хочешь, напугаем. Это тебе говорю я, Кот, правая рука Орка.

— Правая рука говоришь, — хмыкнул Виктор, — Я сейчас уйду, а ты тут поспрашивай у братьев, сколько я правых рук отрубил. Это я не пугаю, а предупреждаю по-братски, чтобы ты ненароком не наделал глупостей, и Орку не пришлось искать себе новую руку.

Главарь слушал этот диалог молча, лишь едва заметно улыбаясь, и вышел лично проводить Сомова.

— Ты на Кота не сердись. Он хотя и заносчив слегка, но мужик с головой, сделает все как надо.

— Я не сержусь. Беспокоюсь немного, это да. Дело уж больно деликатное и надо обойтись без лишнего фанатизма.

— Все сделают как надо, — повторил Орк, — Люди проверенные. А Кот еще и повинится, если я разбираюсь в людях. А я в них разбираюсь.

Примерно через неделю, возвращаясь поздно ночью с работы, вдоль набережной, где половина газовых фонарей почему-то не светила, Виктор заметил темную фигуру, бесшумно вынырнувшую из подворотни. Он рванул меч из-за спины и прежде чем незнакомец успел приблизиться, ему в грудь уже упирался клинок, холодно поблескивающий в свете луны.

— Погоди, Музыкант, — прошипела фигура, — Это я, Кот.

— Кот? А чего подкрадываешься так тихо? — с подозрением спросил Сомов.

— Так за это Котом и прозвали, — самодовольно пояснил разбойник, — Я по делу пришел.

Виктор, чуть помедлив, убрал меч в ножны.

— Ну, рассказывай, раз пришел.

— Сработали сегодня. Все сделали чисто. Девчонка в надежном месте, обращаются с ней хорошо. Ни один волос головы не упал, как велено, — разбойник слегка помялся, — И ты это, Музыкант, зла на меня не держи. Погорячился я тогда малость.

— Ладно, проехали, — отмахнулся от извинений Кота Сомов, — Расходы?

— Парням за работу три золотых обещано. Пять золотых пришлось заплатить хозяину таверны, чтобы тот прогнал скрипача. Ну и для девчонки там поесть, то да се, одна монета с запасом. А проехать-то куда? Я чет не понял.