Евгений Эс - Седой

Она протянула Сомову магический амулет-перстень и чью-то визитную карточку. Перстень он сразу надел на средний палец и тут же испытал его в действии на поленнице. Теорию он уже знал, да и на практике управление амулетом не вызвало затруднений. Железный луч беззвучно ударил на метр в сторону от того места куда он целил, только поленница подпрыгнула. Огонек алмаза на амулете погас, сигнализируя, что разряжен. Осмотрев узкое, меньше мелкашки, но очень глубокое отверстие в полене, Виктор остался доволен убойным эффектом, а точность со временем можно улучшить тренировками. На визитку и имя на ней он сначала смотрел с непониманием, но прочитав название таверны «Трюм», вспомнил, как она к нему попала.

Некоторое время он задумчиво крутил визитку в руках. Без документов начинать легальное дело было немыслимо. Орк пообещал достать новую личную грамоту, но когда это произойдет, только Авр знает. А владелец таверны Рук Карс предложил работу, не интересуясь никакими бумагами. Конечно, стать лабухом это значительное понижение после должности правой руки Орка, но зато это абсолютно законный бизнес. По земным меркам работа популярного музыканта была денежной и престижной, а главное не пыльной. Играть и петь Виктору нравилось, публика принимала его здесь благосклонно, а порой и восторженно. Он просто обязан был стать самым широко востребованным музыкантом Маркатана. Да и песен переведенных на остандский язык у него скопилось на полноценный сборник, не пропадать же добру.

С другой стороны, не безрассудство ли это выйти на сцену и показать себя широкой публике? Сомов опять задумался. Он часто размышлял о том, кто был тот человек, что приходил в цирк Сугиса и интересовался им. Был ли это частный сыщик, рекламные объявления, которых иногда встречались в газетах или обычный корреспондент, желающий всего лишь написать статью о цирке. Не поддался ли Сугис излишней панике настолько, что сгоряча выгнал Виктора, а сам напрасно покинул город. А если все-таки это был сыщик, то неужели он давно не прекратил свои безрезультатные поиски или ему платят за нулевой результат десять месяцев подряд? Непохоже это на Преана (больше искать Виктора было некому), которому пришлось бы потратиться на уйму сыщиков, чтобы организовать поиски раба в десятках городов Останда, а ведь бывший хозяин никогда не отличался расточительностью, за исключением пьяных куражей. Скорее Эргис бы обратился в стражу, чем в сыскное агентство. Но и стража Виктора не искала, по крайне мере на тот момент, когда они давали гастроли в Харбатане. Так стоило ли Виктору беспокоиться, что его ищут? И ищут ли его вообще? За все время пребывания в Маркатане у Сомова всего один единственный раз стража проверяла документы, когда он попал в облаву на рынке. Никаких подозрений личная грамота Итона Уоса не вызвала. На рынке Виктор был в рабочей одежде, поскольку они грузили товар и его не защищал вид респектабельного гражданина, который он обычно имел. А вот на вокзале, где он как-то оказался вместе с Пузырем по поручению Орка, документы проверили только у разбойника, хотя Сомов стоял буквально в двух шагах, глядя на стражников сквозь гогглы, слегка нервничая и в который раз убеждаясь, что дорогая одежда защищает лучше любой грамоты. Но что по-настоящему беспокоило Виктора так это клеймо раба. Он даже обратился к лекарю с просьбой снять ему кожу с плеча вместе с клеймом. Ответ Лакиса его огорчил. Оказалось, что магическое клеймо даже после хирургической операции проявится снова. Обращаться же к чиновникам, у которых имелись соответствующие магические амулеты и которые за взятку могли бы избавить от метки раба, было боязно. Может деньги возьмут, а может, выдадут страже, кто его знает. Впрочем, тот же Лакис и успокоил Виктора, обратив внимание на количество людей, прячущих знак клятвы верности. Только после слов лекаря Сомов стал замечать, что многие знатные горожане носят на одежде в районе плеча пластину из тонкого металла, чаще всего из серебра с рельефным или нарисованным гербом своего рода. И то, что раньше Виктор принимал за эмблему демонстрирующую принадлежность к дворянскому сословию, на самом деле оказалось защитой клятвы верности от чужих глаз. Но главное никого не удивляло наличие тайных магических татуировок, а на обсуждение этой темы в обществе было наложено табу. Стоило ли тогда Виктору переживать о своем тщательно скрываемом клейме? Пожалуй, что нет.

Нельзя бесконечно прятаться, размышлял Сомов, да и, в конце концов, у него есть деньги, чтобы в случае чего просто выкупить самого себя у Преана. Пора было выходить из тени и почему бы не начать это с любимого дела — музыки. Ну, а для серьезного бизнеса настанет время, когда появятся документы. Решено.

Сомов хорошо выучил город, отлично знал места постоянной дислокации стражников и, сейчас передвигаясь по улицам, по привычке выбирал наиболее безопасный маршрут. Как говорится, береженного бог бережет. По пути посетил несколько лавок, где купил себе карманный хронометр, как назывались здесь часы, имеющие не только часовую, но и минутную стрелки. Это была большая серебряная луковица с откидывающейся крышкой в узорах гильоше. Стекло покрывающее циферблат отсутствовало, поэтому только крышка предохраняла стрелки от неосторожного обращения, а механизм от попадания пыли. К корпусу крепились две цепочки, одна для пристегивания к специальному карману для ношения хронометров, на второй висел ключ для завода. За эту далеко не самую дорогую модель пришлось выложить два золотых. Конечно, в продаже имелись и более дешевые часы с единственной часовой стрелкой, но их огромный размер предполагал ношение на шее, что Виктор с негодованием отверг. Приобретенный им хронометр напоминал старинные земные экземпляры, разве что циферблат был поделен не на двенадцать, а на десять часов. Отсчет времени здесь начинался с восхода солнца фиксируемого в день весеннего равноденствия, соответственно и на циферблате сутки начинались не сверху, а снизу, с цифры один, расположенной примерно там, где на земных часах стояла цифра семь. Сутки на Осане состояли из двадцати часов по десять дневных и десять ночных часов. Это прямо было связано с числом пальцев на теле человека и шло из далекой древности. Радовало, что в денежных отношениях ограничились только пальцами на руках, а не приняли вигезимальную систему исчисления.

Сомов вышел на портовую набережную с чугунным парапетом, сплетенным из витиеватых узоров и очень широкой мостовой, предоставляющей свободу транспорту и безопасность пешеходам. До тротуаров в Маркатане еще не додумались. Здесь было не так оживленно, как с другой стороны порта, где располагался рынок, откуда шел основной грузопоток и где привык бывать Виктор. С этой стороны дорогой пользовались только для доставки пассажиров на пристань, поэтому по ней колесили в основном кареты и омнибусы, а иногда и паровые монстры, заволакивая улицы дымом. Дома вдоль набережной относились к разряду элитных и возводились исключительно из камня и по индивидуальным архитектурным проектам. Магазины, часто устраиваемые на первых этажах зданий, были рассчитаны на богатых клиентов и пестрели яркими рекламными надписями и рисунками над стеклянными витринами с дорогими престижными товарами.