Максим Грек - По имени Феникс. Дилогия

— Молот, — одним словом ответил я, так как все силы тратил на удержание ноши.

— Молот?! — удивились все собравшиеся и в молчании наблюдали за моими действиями.

Бросив каменюку на площади возле монолита (отчего произошло землятресение локальных масштабов), я размял затекшие от долгого напряжения мышцы и попил воды. Отметил, что мои мышцы стали гораздо крупнее, нежели до таскания камня, и в очередной раз убедился, что мое тело в этом сказочном мире умеет отлично подстраиваться под необходимые в данное время нужды, а затем преобразовываться в нормальное состояние. Руки у меня от столь долгого физического труда немного подрагивали, но в целом я даже и не устал. Утолив жажду и закрепив новый молот тросами, я принялся подниматься на вершину громадного Ха-а-Ран-Гана. Если бы я все это не проделал самолично, то ни за что бы не поверил, что находясь на громадной высоте над землей, сохраняя равновесие на малом пятачке пригодного для стояния места, кто-то сумеет зафиксировать на специальных креплениях, ту гору, что притащил я. Но мне это удалось, и довольный делом рук своих, я спустился вниз.

С земли вся получившаяся конструкция выглядела пугающе. В громадной выси, на столбе, казавшемся тонким, покачивается громадная горошина. Если крепления не выдержат и камень рухнет, то погребет под собой любое строение, которому не посчастливится под ним оказаться.

— Где ты взял такую громаду?! — спросил меня Владик, после того, как у него затекла шея смотреть в небо.

— Это была дверь одного местного гиганта-циклопа, что питался по будням простыми путниками, а в праздники евший только детей, — поведал я самую бредовую сказку, что только могла придуматься мне в эту минуту.

— Не может быть! — поразился доверчивый художник, но его тут же отстранил в сторонку главный монах.

— Ты убил бедного гиганта Рганта?! — чуть ли не захныкал этот бритоголовый человек. — Он же последний из племени!!!

Ничего не отвечая на слова и поступки этого не совсем здорового умственно человека, я вновь занял привычное место у подножия столба и обвязался упряжью. После первого же удара нового молота по черному камню по земле прошла крупная дрожь, и монолит заметно вошел в землю. Я возликовал и в ускоренном темпе приступил к моленьям.

Весь оставшийся день и часть ночи зрители не расходились и продолжали наблюдать за чудом: с каждым сотрясением земли, в глубине скрывалась еще часть черного камня и оставалось уже совсем немного до того светлого момента, когда проклятый монолит полностью скроется в грунте!

Когда столб опустился почти до самой земли и тянуть веревки больше не имело смысла, я отвязался и, схватив громадный молот руками, приступил к забиванию надоевшего монолита в ручном режиме, поднимая камень над головой и с силой опуская вниз. Таким способом дело пошло еще быстрее и вот за три-четыре удара над землей остался торчать лишь самый краешек. Я хотел добить и его, но не успел. Прямо из сердцевины столба в воздух ударил фонтан искрящегося всеми цветами радуги пламени, обдав меня жаром и приятным запахом банного пара. Я отступил на шаг и с удивлением посмотрел на возникший фейерверк. Особенно меня поразило, что бил этот огонь из середины черного монолита, где никаких отверстий и в помине не было!

На мгновение вся собравшаяся толпа огласилась радостными криками, а затем единодушно замолкли. На меня устремились взгляды всех этих верующих магов, а затем все в едином порыве пали ниц, закрыв руками головы, словно боясь получить удар по голове. Со всеми упал и Харимон, но он не прикрыл голову, а посмотрел на меня и заговорил:

— Бог Хье послал нам своего Наместника! Приветствуем Феникса-На-Хье!

Головы всех монахов поднялись и единым выдохом громыхнули: «Феникс-На-Хье! Феникс-На-Хье! Феникс-На-Хье-е-е!!!»

Я совершенно не удивился. Точнее удивился, что они всей толпой посылают меня на три веселые буквы (так уж первоначально послышалось), но стоило разобраться и понять, что меня вся толпа религиозных фанатиков прославляет, как все стало на свои места. Я уже свыкся с мыслью о психических недугах, царящих в Ковене, и не пытался понять причины их деяний. Но не удивлялся я не только реакции публики, но еще и многим другим вещам, что происходили со мной в эту минуту. У меня чудесным образом поменялась вся одежда, а новая стала выглядеть совершенно прекрасной и созданной явно руками небесных созданий. Тонкая, словно шелковая одежда, лишенная пуговиц и застежек, но развеваемая на ветру подобно сказочному парусу. Одежда имела самые невероятные расцветки и это ее единственный недостаток, делавшей меня похожим не то на попугая, не то на хамелеона, что ежесекундно менял цвет. В дополнение к одежде на меня навешали много различных украшения, так что я почувствовал себя новогодней елкой. В руки впихнули розовый посох. Все тело горело тем же пламенем, что и изливал из себя черный монолит, а когда я осознал все произошедшее, желая дополнить картину, у меня за спиной распахнулись два здоровенных ярко-оранжевых крыла, слабо гармонировавших со всем прочим радужным пламенем.

Но недолго продолжалась вся свистопляска. Я сорвал с себя эти красивые одежды и побрякушки и запихнул в Пространственный Мешок. Потом силой мысли, как это делал с Золотым Пламенем, собрал весь многоцветный огонь, что продолжал полыхать на теле, в открытые ладони и, сжав их, потушил и огонь. Крылья за спиной потухли сами, поняв, вероятно, что для них сейчас не время.

— Думаю, я прошел посвящение в вашу религию, — констатировал я, переодеваясь в свою уже привычную кожаную куртку и штаны.

— Да, о, Величайший! — согласился Первосвященник. — Когда вы сказали, что являетесь нашим правителем, то я подумал, что вы лишь владетель наших смертных тел… как же я ошибался!

— Постой, что ты…

— Вы имели ввиду, что владеете нашими телами и душами! — продолжил плыть на своей волне лысый монах, совершенно не обращая на меня внимания. — Я должен был понять это еще тогда! Простите, но…

— Собирайся, ты идешь со мной! — прервал я сумасшедшего человека и, протискиваясь сквозь толпу, поманил за собой и прочих товарищей, а потом вновь обронил первосвященнику — Буду идти медленно. Так что догонишь!

Грязь, вонь и комары — вот те спутники, что сопровождали нас все время блужданий в болотах. Ноги намертво присасывались зловонной жижей, цеплялись за корни, скрывающиеся под мутной водой. С полумертвых деревьев на нас сыпались крупные пиявки, да клещи. Тучами летали кровососущие насекомые, надоедая не только писком, но и нестерпимыми укусами. От мелких ран, что оставляли местные обитатели, чесались руки, лицо… да что перечислять — чесалось все тело!