Анна Завгородняя - Колдун (СИ)

Когда мы вошли в мою комнату, Ворон усадил меня на кровать, а сам встал напротив, скрестив руки на груди. Я бросила взгляд в окно и увидела, что скоро солнце станет клониться на закат и это не осталось незамеченным.

— Итак, — произнес он, — Как я понимаю, вчера ночью ты следила за мной.

Я не стала отпираться от очевидного и просто кивнула, избегая при этом смотреть в глаза мужчине.

— Я даже знаю, кто тебя надоумил сделать это, — продолжил Ворон, — Заррон! Не так ли?

Я снова промолчала, пытаясь отогнать от себя страшные воспоминания прошлой ночи. Но мне это никак не удавалось.

— Почему ты мне сам не рассказал? — спросила я неожиданно, — Неужели думал, что я не пойму? Ведь и тогда на Кнута напал именно ты, — я набралась храбрости и посмотрела Бренну прямо в глаза.

— Если я скажу, что боялся, ты мне поверишь? — он неожиданно опустился передо мной на корточки, взял мои руки, сложенные на коленях в свои, обжигая теплом.

— Ты и боялся? — усмехнулась я, — И что я могла сделать такого, что ты скрывал свою тайну?

— А ты уже сделала, — ответил он, — Когда я утром посмотрел в твои глаза, то увидел то, что опасался увидеть. Отвращение.

Я отвела взгляд, а Ворон снова заговорил:

— Да, я монстр. Чудовище, в которое я превращаюсь каждую ночь я не могу контролировать. Только зелье Заррона помогает мне подавить этого монстра, но само зелье медленно отравляет меня. Я не могу часто принимать его, да и ты сама видела, каким я становлюсь…

Я вспомнила Ворона, когда мы плыли на корабле и ту ночь, что я провела рядом с ним в трюме. Да и потом все те вечера, что он проводил дома…

— Но скажи мне хотя бы теперь, — попросила я, — Какова моя роль во всем этом?

Бренн сипло рассмеялся и сейчас его смех напомнил мне крик вороны, и я подумала, что возможно не зря он получил подобное прозвище.

— Я и сам не знал, когда решил помочь девочке сироте и ее брату, чем все обернется для меня, — сказал он, — Я заподозрил все в тот момент, когда ты упала с телеги, а мне пришлось поднимать тебя и усаживать обратно. Почувствовав, что ты именно та, что я так давно искал я сначала даже не поверил своим ощущениям. Когда-то мне сказали, что я найду женщину, которая сможет спасти меня. Пока мне не исполнилось тридцать лет, я должен взять ее в жены и сделать своей, но есть одно маленькое условие. Эта девушка должна добровольно согласиться на союз со мной. И эта девушка ты, Влада. Я старался беречь тебя, потому и оставил у Радомира, опасаясь, что здешние нравы и люди будут пугать тебя, но скоро почувствовал, что с тобой что-то происходит. Камень, тот самый, что я надел тебе на шею в день нашего расставания связывал меня с тобой. Я мог чувствовать все, что чувствовала ты и когда я понял, что в твоей жизни появился другой мужчина, то бросил все и поспешил забрать тебя к себе. Признаю, я был неправ, не стоило оставлять тебя у Радомира. У меня тогда был шанс завоевать свободное сердце, потом, когда оно оказалось занятым это стало труднее, почти невозможно!

Я нахмурила брови. Слова мужчины поразили меня, хотя я и ожидала чего-то подобного.

— А что произойдет если я не соглашусь стать твоей? — спросила я тихо.

Ворон встал, отпустив мои руки, которые я поспешно вернула на колени, словно это могло как-то придать мне сил.

— Я просто останусь тем монстром, что ты видела вчера ночью, — он повернулся ко мне спиной.

Я почти не медлила с ответом.

— Но я не люблю тебя, — сказала я.

Спина колдуна напряглась. Он словно обратился в камень, а я добавила чуть тише:

— Сколько тебе осталось до тридцатилетия?

Когда он повернул ко мне свое лицо, то выглядел вполне спокойным.

— Не переживай, еще хватает времени.

Я закусила губу. Он лгал, и я чувствовала это. Ради меня.

Мне не хотелось говорить то, что я собиралась сказать, но я все же произнесла:

— Я просто должна дать тебе свое согласие? Если я выйду за тебя без любви это все равно поможет?

Бренн не ответил. Он просто посмотрел на меня отстранённо, холодно, почти ненавидяще.

— Мне жаль, что это оказалась именно ты, Влада и жаль, что я не могу заменить тебя другой, — и прежде чем я смогла что-то сказать, вышел из моей комнаты, хлопнув с силой дверью. Я вскочила с кровати и сделала несколько шагов, словно хотела догнать его, но остановилась.

За окном пылал закат, и я выглянув во двор увидела Ворона. Он снова уходил в лес и неожиданно мне стало жалко этого мужчину, вынужденного вести подобный образ жизни. А еще я забыла спросить его, как ему удавалось сдерживать своего зверя, когда он находился рядом со мной в моей спальне? Неужели это я так действовала на монстра, что жил внутри него? Я подавляла страшную сущность Ворона, а значит он был прав. Я могу избавить его от этой напасти, только вот выходить замуж за колдуна я никак не хотела.

Ворон уже исчез из виду, а я все стояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу и думала, пока не услышала звук открывающейся двери.

Сорога тихо вошла, приблизилась ко мне, обняла за плечи. Я знала, что она мне скажет, но все же ждала ее слов.

— Я умоляю тебя, помоги ему, — произнесла женщина, — Я сделаю для тебя все, что скажешь, только спаси моего сына.

Я повернулась к Сороге. В глазах матери колдуна застыли слезы. Она сдерживалась из последних сил.

— Заррон нарочно подговорил тебя подглядеть за Бренном, — она смотрела на меня, — Мой сын не рассказал тебе всего, но я должна сделать это.

Взяв женщину за руку я усадила ее на свою кровать, как раньше это сделал со мной ее сын, и присела рядом. Сорога продолжила:

— Если Бренну удастся остаться человеком, то он должен занять место Заррона. Таков закон. Прежний вожак уходит, уступив свой трон новому. А мой сын именно тот человек, который должен заменить Старшего. Потому то старик так желает, чтобы мой сын остался навсегда зверем. Он уже многие годы управляет нашим поместьем. И колдуны, и оборотни все подвластны Старшему. Заррон любит власть, любит силу, которую ему дает его дар. Он никогда самостоятельно не откажется от всего этого!

— Он Слышащий, — вспомнила я и отчего-то подосадовала о том, что не сказала об этом Ворону, хотя тот наверняка знал это.

— Да, — кивнула женщина, — Только об этом знаем лишь мы с Бренном.

— И теперь я!

Сорога потянулась ко мне. Ее ладонь легла на мою щеку, она ласково погладила меня, так как раньше это делала моя мать.

— Я прошу тебя, помоги моему сыну. Не надо его любить, если не можешь, просто будь с ним! Я все сделаю для тебя и… — она запнулась, явно нервничая, — Мне кажется, мой сын действительно любит тебя!

Я отшатнулась от ласковой ладони и посмотрела на Сорогу так, словно она сказала глупость. Быть такого не могло, подумала я. Какая любовь? Меня просто используют и ни о каких чувствах не может быть и речи!