Светлана Крушина - Все пути ведут на Север

Солдаты, тем временем, шарили внимательными взглядами по зале; руки у обоих лежали на рукоятях мечей. Блондин вдруг просиял лицом и ткнул пальцем прямо в Грэма. Ну что ж, все ясно: видел в Акирне объявления о розыске сбежавшего преступника, и теперь захотел получить награду… Грэм решил идти напролом и, обнажив меч, запрыгнул на стол, по счастью, еще пустой. Нывшая после трехдневного марша нога яростно запротестовала, и Грэм тут же усомнился в разумности своей идеи.

— Стоять! — рявнул один из солдат, перекрывая поднявшийся в зале шум. — Именем императора, ты арестован, бродяга! Брось меч!

— Как же, — отозвался Грэм и перепрыгнул на соседний стол, приземлившись прямо перед носом у перепуганного фермера. Пинком отправил на пол все чашки и кружки. Народ повскакивал с мест; закричала женщина; началась паника, что было на руку Грэму. Оба солдата уже неслись к нему, опрокидывая скамьи и сшибая с ног зазевавшихся посетителей; в дверях, меж тем, нарисовались еще двое в форме… Грэм перепрыгнул на следующий стол; солдат, что был ближе к нему, попытался рубануть его по ногам. Уворачиваясь от удара, Грэм сбился с ритма, да и болевшая нога подвела, и следующим прыжком не очень удачно приземлился на пол, перекувырнулся через голову, чтобы уйти от нового удара, и влетел плечом в скамью. Солдат уже снова замахивался; Грэм едва успел приподняться на колено, чтобы встретить мечом его меч; а на подмогу касотцу уже спешили его товарищи. Чтобы освободить себе место для маневра, Грэму пришлось изрядно покрутиться, что было нелегко в ограниченном пространстве, заставленном столами и скамьями; кстати пришлись навыки, приобретенные в спаррингах с Роджером — тот гонял приятеля в хвост и гриву, и поблажек не давал; теперь было впору вспомнить его добрым словом. Грэм завертелся, заставив себя забыть про ноющую ногу, и в развороте рубанул касотца под колени, а сам вскочил на ближайший стол — и спрыгнул уже по другую сторону.

Как ни странно, никто из присутсвующих в зале не пытался его задержать. Возможно, ему просто повезло, что в тот вечер в трактире собрались люди мирные, и не было там ни солдат, ни наемников. Грэм спешил к двери, ведущей во двор; его собственный конь остался в конюшне, и выводить его оттуда не было времени, но он надеялся, что касотские лошади остались во дворе, и собирался прихватить одну из них. Если, конечно, его не караулит там целый отряд…

Второй солдат, усатый и плотный дядька в годах, подняв меч, заступил ему дорогу.

— Сдавайся, парень, — сказал он.

— У меня своих дел невпроворот, — отозвался Грэм и сделал на пробу выпад. Касотец не слишком ловко отразил его. С этим все было ясно — старый вояка, который не часто бывал в деле и на казенных харчах успел отрастить себе изрядное брюшко. Долго возиться с ним не пришлось, Грэм был и быстрее, и мечом владел лучше.

Оставались еще двое, их Грэм обошел хитрым маневром — на одного, правда, пришлось опрокинуть скамью. Дверь была уже совсем рядом, но ее загораживал белобрысый тип, решивший, очевидно, грудью остановить преступника. Он был без оружия, и Грэм решительно не понимал, на что он рассчитывает. Убивать беззащитного человека страх как не хотелось, и Грэм просто двинул его рукоятью меча в челюсть. Белобрысый упал, как подкошенный, Грэм перепрыгнул через него и выскочил во двор.

На улице уже стемнело, но он, по счастью, отлично видел в темноте, и разглядел четырех коней, оставленных у коновязи (а кстати, промелькнула мысль, белобрысый доносчик-то как явился? На своих двоих, или кто из стражников подвез?). Грэм дернул поводья ближнего к нему животного; они оказались закручены небрежно, и он легко их осободил. Не раздумывая далее, он запрыгнул в седло. Из дверей тем временем вывалились два уцелевших стражника, а так же хозяин таверны — бледный, но настроенный решительно, и даже с большим хлебным ножом в руке. Грэм хмыкнул и тронул коня, пуская его сразу в галоп.

— Ворота! Закрывайте ворота! — крикнул один из солдат.

А это уж было вовсе смешно. Двор таверны окружала невысокая плетеная изгородь, которую не слишком ленивая лошадь без особого труда преодолела бы в прыжке, так что запертые ворота (тоже не очень надежные на вид), ситуацию не спасли бы. И это понял не только Грэм. Пока один из касотцев вместе с трактирщиком спешили сладить с воротами, второй солдат одним прыжком подскочил к лошадям и схватил пристегнутый к седлу арбалет — метнув через плечо быстрый взгляд, Грэм увидел уже, как тот вскидывает оружие, прицеливаясь. Грэм ругнулся и пришпорил коня. С арбалетами ему по жизни не везло…

В самый момент прыжка что-то сильно ударило его в плечо; он пошатнулся и удержался в седле, только припав к лошадиной шее. За спиной кричали и ругались на несколько голосов. Оставалось надеяться, что под рукой у касотцев нет второго заряженного арбалета. Впрочем, Грэм был уже далеко, болт бы его не достал. Но вполне могла достать погоня.

Грэм сразу направил коня с дороги в поле, неподалеку виднелась черной полоса леса, где он рассчитывал скрыться. С болтом в плече далеко не уйдешь, хорошо еще, что кровь чуть сочится, и нет опасности умереть от кровопотери.

Углубившись в лес, Грэм соскочил с седла, хлопнул коня по спине, пуская его вскачь. Конь зафыркал и с шумом и хрустом исчез между деревьев, а Грэм скатился в кстати подвернувшийся овраг и затаился под заросшей мхом корягой. Жаль было терять лошадь, но потерять жизнь было бы жальче.

С полчаса он сидел почти не дыша, прислушивался к звукам ночного леса. Погони слышно не было, касотцы то ли сразу потеряли его след, то ли вовсе махнули на него рукой. То ли рассчитывали дождаться утра и выехать на поиски истекшего кровью мертвеца… Грэм зашипел сквозь зубы: любое движение отдавало в плечо болью. Кое-как он ощупал раненое плечо и обнаружил, что головка болта, скользкая от крови, почти не выступает. Сам он от железки не избавится, а значит, надо найти кого-то, кто ему в этом поможет. Плохо, ох как плохо! Будь рядом Ив, можно было бы рассчитывать на его помощь, но до Ива еще ехать и ехать…

Всю ночь Грэм в полузабытьи просидел в своем укрытии, никто его не побеспокоил. Под утро его начало знобить. Как только забрезжил свет, он выбрался из-под коряги, зашипел сквозь зубы, преодолевая сопротивление затекшего за ночь тела. Плечо горело огнем, рука почти не слушалась. Рука, кстати, была правая — хуже не придумаешь. Грэм носил бастарду, оружие, как ни крути, двуручное. Одной левой с ней он тоже мог бы управиться, но гораздо менее ловко.

В это же плечо он уже получал болт полтора года назад, в порту Обооре, когда они с Роджером увозили Илис на материк. Вот уж везение, ничего не скажешь.

Выбравшись из оврага, Грэм тихонько посвистал в надежде, что на этот зов откликнется лошадь. Идти к Северной пешком, через лес, раненому, ему не улыбалось. В кустах справа в ответ на свист зафыркало, захрустело и затрещало. Грэм вздохнул с облегчением — украденный у касотских солдат, обученный конь не ускакал далеко, остался ждать хозяина. Впрочем, все оказалось гораздо проще и прозаичнее: поводья запутались в кустах. Но Грэм все равно благодарно похлопал коня по шее, прежде чем забраться в седло.