Александра Черчень - Три флакона авантюры

Я с трудом удержала порыв сигануть через спинку дивана и отбежать на другой конец комнаты. Все равно не поможет…

Алинро остановился у круглого столика из редкого янтарного дерева, которое божественно переливалось на свету, отвинтив крышку, наполнил бокал густым черно-синим напитком и протянул мне.

— Выпейте и успокойтесь! Никто не собирается вас трогать.

— Говори за себя!.. — Со стуком распахнулась дверь, за которой недавно скрылся его близнец.

Сейчас он стоял в проеме, одетый только в штаны, и держал в руках рубашку. Ушей уже не было, да и хвост оставался на виду только один. Шаррион Нар-Харз сверлил меня злым многообещающим взглядом. Мне же от этих обещаний в глубине зеленого взгляда было страшно до дрожи в коленях.

— Шарин, не пугай девочку! — мягко произнес его близнец и присел рядом с дернувшейся мной на диванчик, тут же насильно впихнув в руки спиртное. — Выпейте, Невилика.

— Я не хочу, сп-п-пасибо! — Помотала головой и рассеянно оглянулась, ища, куда поставить подношение.

— Мавка, я бы советовал делать то, что вам говорят! — иронично фыркнув, сказал боевик, проходя мимо меня и на ходу натягивая рубашку.

Надо же… его сиятельство вспомнили о правилах приличия?

Обогнув столик, он схватил оставленную там Алинро бутыль и вместе с ней опустился в кресло как раз напротив меня. Окинул долгим, снисходительно-презрительным взглядом и с отвращением в голосе повторил:

— Мавка болотная…

— И что?! — Сжимая бокал до побелевших пальцев, я, не поднимая глаз от пола, тихо закончила: — А вы — северные демоны, но я же не обзываюсь!

— Это свидетельствует о наличии определенной доли интеллекта в вашей прелестной головке… — хмыкнул боевик и перевел требовательный взгляд на своего близнеца.

— Ты зачем ее приволок?

— Мавка же! — спокойно ответил Алинро так, словно моя раса все объясняла.

— Вижу!.. — передернул плечами второй лис и сделал глоток черного пойла прямо из горлышка. Поставил бутыль на пол и расслабленно откинулся на спинку кресла.

Я перевела взгляд на свой бокал. Вид полуобнаженного мужчины был для меня слишком необычным и, надо признать, волнующим.

— Ты думаешь, он клюнет на очередную развратную курицу?

— В том-то и прелесть, Шарин, в том-то и прелесть!.. — промурлыкал его братец и подался вперед, от чего я машинально отшатнулась, а по губам интригана расплылась такая многозначительная усмешка, что стало жарко. — Не простая мавка, а золотая! Невинная мавка… Я не я, если он на нее не поведется!

От таких новостей я опешила и машинально хлебанула черного рома, естественно тут же закашлявшись от крепости напитка. Меня заботливо похлопали по спинке и даже прядь волос, выбившуюся из косы, за ушко заправили.

— Видишь?

— Не вижу! — мрачно признался боевик, который, наверное, как и я, не вникал в гениальный замысел своего родственничка. — Мавка и мавка. Пусть даже девственная… Но где флер очарования? Алин, она же почти ничем от остальных девушек не отличается!

— Как я слышал, при жизни у него была как раз такая вот слабость… — В меня показательно ткнули пальцем.

— При жизни?! — воскликнула я, от шока даже про испуг забыв.

— Ничего страшного, Невилика! — все тем же ровным, спокойным и очень добрым тоном успокаивал меня интриган.

И пересел поближе. Я затравленно поняла, что мне-то как раз двигаться некуда, и с горя хлебанула еще рома. Алинро, опираясь локтем на спинку дивана, склонился, почти нависая надо мной, и спросил:

— Подкоряжная, вы понимаете, какое наказание светит за воровство из библиотеки?

Я подняла на него взгляд и очень-очень несчастно кивнула. Из кресла раздался издевательский хохот, и второй северный лис высказал свое мнение по этому вопросу:

— Так наша бездарность еще и противозаконными действиями промышляет? Какая прелесть!

— Во-первых, не такая уж и бездарность наша мавочка… — С ужасающим интересом натуралиста смотрел на меня Алинро. — И во-вторых, Шарин, не дави на студентку! Она и так уже почти бледно-зеленая. Складывается впечатление, что скоро в обморок упадет от ужаса.

— Кстати, Подкорневая, я бы не советовал этого делать! Вы сидите так, что упадете на моего брата, а он всегда и везде получает выгоду из сложившихся ситуаций. Оно вам надо?

Я лишь судорожно помотала головой и попыталась отодвинуться еще дальше, да некуда было. И уж, конечно, в таком состоянии мне было не до того, как именно коверкают фамилию!

— Вот и отлично! Но вернемся к нашей теме… — Алинро взмахнул рукой и эдак задумчиво, в пространство, сказал: — Насколько я помню, хищение собственности Академии карается вылетом из стен нашего славного учебного заведения.

Я загрустила еще больше. Нельзя, чтобы меня исключили! Для жизни опасно… Да и нужно быть честной: если лисы что-то решили, то я, скорее всего, ничего не смогу им противопоставить на данном этапе. Разве я, мавка, которая раньше училась в специализированном заведении для благородных девиц, могу поступать им наперекор? Я же и правда худшая пакостница на курсе! А еще, чтобы сопротивляться, сначала надо узнать, чего они от тебя хотят… Поэтому выбора у тебя нет, Невилика.

— Согласна… — грустно сказала я, посмотрела на остатки рома и выпила их одним больших глотком. — Расскажите подробнее, чего вы от меня хотите!

— Собственно, все просто… — начал вешать мне лапшу на уши дипломированный интриган и махинатор. — Вам нужно пойти туда, куда позовут, и сделать то, что скажут.

О как! От таких новостей у меня даже половина страха улетучилась и скептицизм проснулся. Ага… А если позовут к краю Самой Высокой Башни и попросят с песней сигануть вниз?

— Нет, господа, я бы просила вас подробнее расписать перспективы нашего несомненно замечательного сотрудничества! — мрачно проговорила я, искоса глядя в черные глаза шантажиста, который все так же лучезарно улыбался. После я осторожно протянула руку вперед и, ткнув указательным пальчиком ему в грудь, сильно надавила:

— И я бы попросила вас отодвинуться… Конечно, располагать хвост на диване — это важно, но спихивать меня с него ради этого — некрасиво!

Лис тихо рассмеялся и пересел подальше, от чего я едва заметно выдохнула, облегченно переводя дух. А то что-то меня нервирует, когда этот тип едва ли не всем своим бедром к моему прижимается!

Шаррион, видимо, взяв на себя роль рассказчика, все быстро и доступно обосновал:

— Значит так, Подбревная… Есть у нас тут один вампир, который при жизни мавок любил в сексуальном плане, а после смерти стал любить еще и в гастрономическом. Одно другому не мешает, так сказать… И так как для вас не секрет, мавок у нас тут раз-два и обчелся, потому как вы, заразы, как правило, такие тупые, что даже вступительные экзамены не осиливаете, нам придется брать то, что есть!