Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Киммериец осторожно приблизился к плите, служившей троном идолу многие века. На том месте, где он сидел, виднелось черное отверстие. Когда Конан наклонился над ним, его острый глаз уловил сверкание камней в глубине. Неужели Зароно не заметил? Конан быстро просунул руку в отверстие и вынул Корону Кобры.

Это был полый золотой конус, усыпанный тысячами прозрачных, сверкающих камней. Конан подумал, что это обточенные алмазы. Короне была придана форма свернувшейся змеи, кольца составляли коническое изголовье, а ее шея поднималась сзади и, обогнув верхушку короны, опускалась вниз, так что плоская голова была над бровями носившего корону. Огромное количество драгоценных камней неисчислимой стоимости сделали путешествие на Безымянный Остров оправданным.

Возбужденный крик вывел Конана из состояния задумчивости:

— Грудь Фригги и хвост Шайтана!

Конан улыбнулся, узнав голос Сигурда. Секундой позже рыжебородая голова, с пылавшим от возбуждения лицом, просунулась в дверь. До того, как он успел сказать, Конан уже сам услышал хлопки парусов и пение ветра в снастях. Наконец — это пришел ветер.

И какой ветер! Два дня и две ночи «Вестрел» только на штормовых парусах летел меж гигантских волн.

Когда ветер кончился, «Вестрел» бросил якорь недалеко от побережья континента. В каком месте побережья, Конан не знал, потому что тяжелые тучи закрыли солнце и звезды во время их бешеного плавания. Они держались восточного направления. По джунглям Конан заключил: они находятся южнее берегов Схема, но приплыли они к стигийцам, королевствам Куша или к неизвестной черной стране, оставалось невыясненным.

— Незнакомые места, капитан, — пробормотал Зелтран.

— Главное, найти воды, — прохрипел Конан. — Баки пусты и полны грязи. Собери береговую партию и ступай с ними. Быстро!

Зелтран поспешил на нижнюю палубу собирать людей. Когда команда собралась и уселась в шлюпку, Сигурд мрачно посмотрел на береговую линию и пробормотал одно из международных ругательств.

— В чем дело, парень? — спросил Конан.

— Может быть, и ничего, — пожал плечами Сигурд. — Только эта земля не больно-то похожа на побережье Куша.

— Ну, так что с того? Мы достигли бы Куша, если бы взяли восточнее.

— Эти земли не райский уголок для честного морехода. Черные дьяволы могут через день сожрать всех, а могут и подождать. И еще есть легенды о народе женщин-воительниц, которые сражаются искуснее мужчин.

Конан уставился на воду.

— Может, и так, но нам нужна вода, да и провизия на исходе. Когда наполним трюмы, то пойдем на север, к Кордаве.

Гавань, в которую они вошли, лежала в устье небольшой речки, берега которой поросли густым кустарником и высокими красивыми пальмами. Шлюпка замедлила ход, и несколько корсаров, прыгнув в воду, вытащили ее на берег. Оставив охрану, отряд пошел вверх по течению, захватив пустые бочонки.

Конан, прибывший на берег со второй партией, стоял, скрестив на могучей груди руки, и, нахмурившись, изучал побережье. Очертания устья реки казались мучительно знакомыми, и название реки Зикамбры неожиданно пришло в голову. Он, видимо, видел линии этого побережья на карте или действительно был здесь много лет назад в одно из своих путешествий с Белитой. Выражение сурового, иссеченного шрамами лица Конана смягчилось, когда он вспомнил о Белите и ораве ревущих черных корсаров за их спинами. Белит — прекрасная, сильная женщина-пантера. Белит, чьи глаза были подобны черным звездам, — его первая и самая сильная любовь…

Со скоростью тропического шторма ревущая толпа обнаженных чернокожих выскочила из кустов, их эбонитовые тела сверкали сквозь перья и военную татуировку. На их плечах были шкуры животных, в руках они сжимали оперенные копья.

Изумленно вскрикнув, Конан выхватил со свистом тесак из кожаных ножен и заорал:

— Ко мне, корсары! К оружию, и быстрее!

Вождем чернокожих воинов был гигант, напоминающий мускулистым телом вырубленную из черного мрамора сверкающую статую гладиатора. Как и на остальных, на нем, кроме шкуры леопарда и ожерелья, ничего не было. На голове раскачивалась корона из перьев. Умные черные глаза смотрели с величавым достоинством.

Посмотрев на него, Конан решил, что дикарь на кого-то похож. Но ему некогда было размышлять. Он помчался по берегу, сверкая сталью тесака, и встал перед быстро собравшейся командой лицом к лицу с чернокожими воинами.

Неожиданно предводитель черных вытянул перед собой могучую руку и крикнул:

— Синамане, уоте!

По этой команде весь отряд замер, все, кроме одного, стоявшего за спиной вождя и приготовившегося метнуть ассегай в Конана. Его рука уже двинулась вперед, когда вождь обрушил свою палицу на его голову. Воин рухнул на песок.

Конан приказал своим людям не начинать атаки. Несколько долгих минут две группы вооруженных людей стояли лицом к лицу, держа мечи и стрелы наготове. Конан и черный гигант смотрели друг на друга в мертвой тишине. Неожиданно белые зубы вождя сверкнули в улыбке.

— Конан! — воскликнул вождь, сверкая белыми зубами. — Неужели ты забыл старого товарища?

Когда он заговорил на гирканианском языке, Конан как будто проснулся.

— Джума! Кром и Митра! Джума! — заорал он.

Бросив тесак, он прыгнул вперед и заключил улыбающегося вождя в могучие объятия. Корсары с изумлением наблюдали, как два гиганта обменивались восторженными ударами по спине и плечам.

Много лет назад Конан служил в легионерах короля Юлдиса Туранского далеко на востоке. Джума Кушит был наемником. Они вместе участвовали в экспедиции в далекую Гирканию, сопровождая одну из дочерей короля Юлдиса к ее будущему мужу.

— Ты помнишь ту битву в снегах Талакмаса? — спросил Джума. — И этого неуклюжего маленького бога — короля, не помню по имени. Что-то вроде Джалунг-Фонгпа.

— Как же! И как зеленый идол, высотой в дом, ожил и раздавил единственного повелителя демонов Яма! — порывисто ответил Конан. — Кром, вот это было время! Но что, во имя девяти адских мечей, ты здесь делаешь? И как ты стал вождем?

— А где же быть чернокожему воину, если не на черном берегу? — улыбнулся Джума. — А как ты стал пиратом?

— Человек должен как-то жить, — пожал плечами Конан. — Я не пират, а законный корсар при дворе короля Зингара. Если подумать, то, конечно, между пиратом и корсаром не много разницы, но лучше ты расскажи о своих приключениях. Как ты покинул Туран?

— Я привык к саванам и джунглям, Конан. Я устал мерзнуть каждую зиму в Туране. Кроме того, после того как ты уплыл на север, мы жили без приключений. И мне захотелось снова увидеть пальмы и потискать полных черных девушек под кустами. Так что я ушел из наемников и поплыл на юг к черным королевствам, став со временем королем.