Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

— Кто был тот, кого ты сбил? — спросила она.

— Не знаю. Я никогда не видел его прежде. Какого дьявола он находился там, не могу понять. К тому же с ним была девушка.

— Да.

Взгляд Юсмины помрачнел.

— Девушка — моя служанка Гитейра. Ты не думаешь, что она шла на помощь мне, а этот человек был ее друг? Если так, то вазули схватили их обоих.

— Ладно, — ответил Конан. — Мы ничего здесь не можем сделать. Если мы вернемся, они убьют нас обоих. Я не могу понять, как такая девушка могла зайти так далеко в горы с одним человеком, да еще с ученым, так как он чертовски похож на ученого. Есть что-то странное во всем этом. Парень, которого избил Яр Афзал, двигался как человек, спящий на ходу. Я видел священников Заморы, совершавших свои отвратительные ритуалы. Их жертвы выглядели так же, как этот парень. Священники глядели им в глаза и бормотали заклинания, а затем люди становились подобны ходячим мертвецам с открытыми глазами и делали все, что прикажет повелитель. Еще я видел, как тот парень что-то нес в руках. Оно было похоже на большую черную нефритовую бусину, какую одевают девушки Изудов, когда танцуют перед черным каменным пауком, который является их богом. Яр Афзал поднял эту бусину и держал ее в руке, а когда он упал мертвым, паук, похожий на бога Изудов, только меньше, выбежал из его кулака. Затем, когда вазули стояли в растерянности, раздался голос, призывавший их убить меня, и я знал, что это не был голос кого-либо из воинов или женщин, стоявших около хижин. Он, казалось, пришел сверху.

Юсмина не ответила. Она взглянула на четкие очертания гор и вздрогнула. Их мрачное и скупое величие вызывало в ней, родившей на равнине, душевное смятение.

Солнце приближалось к зениту. Ветер, дувший небольшими порывами, казалось, срывался с заледеневших склонов. Она услышала над головой странное шуршание, которое не было порывом ветра. По взгляду, брошенному Конаном, она поняла, что для него это тоже было необычным звуком.

Никто из них не произнес ни слова, но Конан достал свой нож из ножен.

Они ехали по малозаметной тропке, нырявшей в настолько глубокие ущелья, что лучи солнца никогда не достигали их дна.

Солнце прошло зенит, когда Конан повернул коня и направился к югу, следуя почти под прямым углом к их прежнему маршруту.

— В конце этой тропы находится деревня Галзан, — объяснил он. — Их женщины ходят по этой тропе к колодцу за водой. Тебе нужно новое платье.

Посмотрев на свои тонкие одежды, Юсмина согласилась с ним. Они были настолько изорваны, что едва прикрывали ее. Но даже в целом виде они не подходили для путешествий в скалах Гинилианов.

Подъехав к ручью, пересекавшему тропу, Конан слез с лошади, помог спуститься Юсмине и стал ждать. Вскоре он кивнул, хотя она ничего не слышала.

— Женщина идет по тропе, — сказал он. Юсмина схватила его за руку.

— Ты не убьешь ее?

— Я не убиваю женщин, — великодушно сказал он. — Хотя некоторые из женщин гор этого заслуживают. Они настоящие волчицы.

Он ухмыльнулся.

— Клянусь богом, я заплачу.

Он вытащил пригоршню золотых монет и выбрал самую большую. Юсмина кивнула с облегчением. Возможно, это было естественно для мужчины — убивать и умирать, но мысль об убийстве женщины была невыносима.

Вскоре на тропе появилась женщина — высокая, стройная девушка галзан, гибкая, как молодой побег. Увидев их, девушка резко остановилась и уронила пустой кувшин, который несла. Она хотела бежать, но затем поняла, что Конан был слишком близко, и поэтому стояла спокойно, испытывая и страх, и любопытство.

Конан показал золотую монету.

— Если ты отдашь этой женщине свою одежду, — сказал он, — я дам тебе эту монету.

Ответ был мгновенным. Девушка широко улыбнулась от удивления и восторга. С пренебрежением женщины гор к правилам приличия, она быстро сбросила свой вышитый жилет, выскользнула из широких шаровар, сняла рубашку и скинула сандалии. Сложив все это в узел, она протянула его Конану, который передал вещи удивленной Деви.

— Встань за этой скалой и надень все это, — приказал он.

Он еще раз доказал этим, что он не похож на местных обитателей.

— Сложи свои вещи в узел и принеси их мне, когда оденешься.

— Деньги! — воскликнула дикарка и протянула руку. — Золото, что ты обещал мне!

Конан бросил ей монету, она поймала ее, попробовала зубами и засунула в свои волосы. Затем она нагнулась, подняла кувшин и пошла нагой по тропе без всякой стыдливости. Конан подождал с некоторым нетерпением, пока Деви в первый раз в жизни оделась сама. Когда она вышла из-за скалы, он чертыхнулся от удивления, и Юсмина почувствовала странный прилив эмоций от этого неприкрытого восхищения, горевшего в диких голубых глазах.

Встретив его выразительный взгляд, она почувствовала смущение, некоторое тщеславие, которого она никогда прежде не испытывала. Он положил тяжелую руку на ее плечо и повернул ее кругом, оглядев со всех сторон.

— Клянусь Кромом, — сказал он, — в тех ярких накидках ты была хороша, но холодна, как звезда. Сейчас ты женщина из теплой плоти и крови и совсем живая! Ты зашла за эту скалу как Деви Виндии, а вышла как девушка гор, хотя и в тысячу раз красивее. Ты была богиней — теперь ты реальная женщина!

Он шлепнул ее очень звонко, и она, приняв это как еще одно выражение восхищения, не почувствовала себя оскорбленной. Похоже, сменив одежду, она изменилась и сама. Чувства и ощущения, которые она раньше подавляла, поднялись в ней с новой силой, как только она сбросила королевскую одежду.

Но Конан в своем восхищении не забыл опасностей, которые их поджидали.

Чем дальше они удалялись от района Зайбар, тем менее вероятна была встреча с какими-нибудь войсками кшатри. Но Конан все время прислушивался в надежде заранее узнать о приближении вазули.

Подняв Деви, он уселся в седле и снова направил жеребца на запад. Связку одежды, которую дала девушка, Конан швырнул в глубину тысячефутовой пропасти.

— Почему ты сделал это? — спросила Юсмина. — Почему ты не отдал это девушке?

— Всадники кшатри прочешут эти горы, — сказал он. — Если они найдут девушку, носящую твою одежду, они пытками заставят ее все рассказать о нас.

— Что она будет теперь делать? — спросила Юсмина.

— Она вернется в свою деревню и скажет, что на нее напал незнакомец, — ответил Конан. — Она направит их на наш след, конечно, но сперва она сходит за водой, так как не посмеет вернуться без нее, иначе ей снимут кожу кнутом. Это даст нам запас времени. Они не догонят нас. К ночи мы пересечем границу Афгулистана.

— Здесь нет никаких границ, тропинок или знаков человеческого присутствия, — сказала она. — Даже для Гимилианов этот район кажется пустынным. Мы не видели дороги с тех пор, как оставили ту, на которой встретили девушку галзан.