Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего

— Что это? — спросил Мэддок, с трудом владея собственным голосом.

— Что бы это ни было, считай, что оно мертво, — проскрежетала зубами Шарлин.

Она встала на одно колено и, держа двумя руками свой чоп, прицелилась прямо вверх. Капор спал с ее откинутой далеко назад головы, и медно-золотые волосы упали ей на плечи.

Острая и длинная огненная линия взметнулась вверх, прожигая воздух на своем пути. Словно молния ударила в окружавшую их паутину. Она издавала тихий, непрерывный журчащий звук, словно где-то совсем рядом струился быстрый ручей. Мэддок непроизвольно отступил назад, но не мог оторвать взгляда от этого удара. Сколько же еще чудес создал этот век, если такая хрупкая девчушка может обладать яростной энергией солнца.

Легким жестом она остановила непрерывные вспышки молнии и начала что-то делать со своим чопом. Зловещее зеленое холодное пламя взметнулось вверх, сопровождаемое неприятными прерывистыми звуками, от которого у Мэддока заныли зубы.

А наверху виляющее бесформенное чудовище словно проглотило весь этот огонь и продолжало свой путь вниз по паутине. Вспышки огня сверкали вокруг и позади него. Мэддок уже физически ощущал злобу и голод этого ужасного существа. Ему хотелось съежиться и убежать отсюда как можно дальше.

— Черт бы его побрал, — выругалась Шарлин.

И хотя внешне она казалась довольно хладнокровной, Мэддок чувствовал, что страх в скором времени парализует ее.

Да и сам он! Глядя на изгибающееся, корчащееся, ползущее вниз невероятное чудовище, он едва стоял на ногах от головокружения.

— Стенелеос! — закричал он почти визгливым от страха голосом. — Спаси нас!

Стенелеос Магус LXIV, скрестив руки на своей широкой, покрытой мехом груди, повернулся к Мэддоку. Он стоял спокойно, с полным сознанием своего безграничного могущества, но на этот раз не поднимал рук, чтобы совершить очередное чудо.

— Вам ничто не грозит, — сказал он.

Особое обаяние магической личности Стенелеоса заключалось в том, что в его голосе всегда ощущалось достоинство и какое-то благоговение.

— Спаси нас, — умолял Мэддок.

Шарлин, стоящая позади него, снова чертыхнулась. Чудовище, ползущее сверху, было сейчас от них на расстоянии не большем, чем бросок камня.

— Оно приближается!

Стенелеос посмотрел наверх и затем, словно потеряв интерес к происходящему, отвел взгляд в сторону. Этот жест больше, чем все, совершенное до сих пор высоким непонятным магом, подтвердил его могущество в глазах Мэддока. Но дьявольское создание все-таки продолжало спускаться и приблизилось к ним на расстояние примерно тридцати шагов. Затем двадцати. Десяти.

Мэддок застыл в напряжении, не в силах больше ждать. Он подался вперед и что было сил толкнул Стенелеоса. Тот повалился на спину, раскинув руки, и сорвался вниз, не успев уцепиться за висящую паутину. Перед Мэддоком промелькнуло его лицо: глаза Стенелеоса были шире, чем обычно, а его маленький рот раскрылся от изумления.

— Ложись, Шарлин. Ложись!

Они оба бросились лицом вниз и до боли в суставах вцепились в грубые жесткие канаты. Пульсирующее, кипящее создание добралось до того места, где они лежали, и в одно мгновение обволокло Шарлин и Мэддока своими расплывчатыми формами.

Мэддоку показалось, что все ветры мира налетели на него, отрывая от паутины и пронизывая его насквозь, с ног до головы. Для Шарлин это было больше похоже на «электронный» душ, под который она однажды попала, когда во время работы высокое напряжение прорвало изоляцию. Это была самая опасная ситуация в ее жизни, но, слава Богу, ток оказался ниже смертельного уровня. Сейчас она испытывала примерно такое же ощущение; волосы, образующие пушок на ее руке, встали дыбом, а голову сжала какая-то сила, большая, чем страх.

А затем все кончилось; люди увидели только, как существо нырнуло по спирали в бездонную пропасть, очевидно, в поисках более активной жертвы. Шарлин и Мэддок, вцепившись в подрагивающий канат, долго всматривались вниз — в бездну, куда исчезло чудовище.

Шарлин первая пришла в себя.

— Ты столкнул его, — сказала она осуждающим тоном.

Вздрогнув, Мэддок отодвинулся подальше от края пропасти.

— Да. — Он взглянул на нее все еще слегка остекленевшими глазами. — Да, столкнул.

На его лице появилась жалкая пародия на улыбку.

— Зачем?

— Он ничего не делал, чтобы спасти нас. — Мэддок, еще не полностью оправившийся от пережитого ужаса, начал слегка задыхаться, но в конце концов ему удалось восстановить контроль над своими эмоциями. — Он бездействовал. Я должен был что-то предпринять. Либо стукнуть его, либо прыгать туда самому.

— А ты бы решился?.. — Шарлин посмотрела на него долгим оценивающим взглядом, а затем ответила на свой же вопрос: — Да. Я вижу. Ты бы решился.

— А что еще оставалось делать? Стенелеос перенес нас сюда. Следовательно, он отвечает за нас. А он стоял и смотрел.

Оставаясь, как всегда, практичной, Шарлин тронула его за локоть.

— Надо идти. Эта гадость, наверное, здесь не одна.

— Хм… мысль правильная. — Мэддок сделал попытку встряхнуться. Потом он улыбнулся, и стало ясно, что к нему постепенно возвращается природный, местами весьма соленый юмор. — Он ведь говорил, что мы обладаем способностью удивлять его.

— Что ты и сделал, — согласилась Шарлин.

Они пошли прямо по толстым канатам паутины вверх по все более крутому склону. Впереди, где, казалось, дальнейший подъем уже невозможен, показался узел, в котором сходилось около дюжины нитей. Мэддок первым влез туда, за ним последовала Шарлин. Они на четвереньках проползли по грубым жестким клубкам, образованным сплетенными канатами. Шарлин была просто поражена и остановилась, чтобы получше рассмотреть, как сделан этот узел. Паутины-канаты были настолько толстыми, что вряд ли три человека смогли бы обхватить их, взявшись за руки. Пять канатов почти вертикально уходили вверх и карабкаться по ним совершенно не представлялось возможным. Остальные под разными углами спускались вниз. Узел, в котором все эти канаты сходились, был величиной с дом.

— Ну, и куда дальше? — вслух размышлял Мэддок.

— А что это там такое? — спросила Шарлин, показывая на круглый молочно-белый то ли волдырь, то ли водяной пузырь, приютившийся среди переплетающихся канатов. Он был почти плоский, но все же немного выпуклый, как будто от избыточного внутреннего давления.

— Понятия не имею. Выглядит словно шелковый кокон. Ты что, собираешься исследовать его?

Шарлин поспешно отдернула руки, удивившись его наблюдательности, но ее природное любопытство, как всегда, взяло верх. Она достала свой чоп, настроила его так, что энергетический луч, испускаемый им, стал исключительно тонким и острым. Затем с точностью хирурга вонзила его в гладкую, белую, круглую поверхность.