Катерина Диченко - Механик и все-все-все

Тэрги прибавили скорости. Я никак не могла понять, куда они движутся, ведь этих тварей было настолько много, что пытаться спрятаться в одном из домов — верх наивности. Пусть дома тэргов крепкие и надежные, но от такого количества жутких созданий надолго они не спасут. От существ исходил такой запах, что слезились глаза и щипало в носу. Сидя на руках тэрга, я периодически заглядывала ему через плечо, чтобы убедиться, что рычащая и визжащая масса от нас не отстала. Расстояние между нами стремительно сокращалось.

Помолиться, что ли? — мелькнула в голове шальная мысль… Но тут тэрги резко прибавили ходу и я увидела огни и свет от дворца. В голове юркой искоркой мелькнула догадка, но озвучить ее я пока не решилась. Не время и не место. Стоило пересечь освещенную фонарями черту, как тэрги внезапно остановились, хотя до входа во дворец оставалось еще несколько метров. Волна беснующихся тварей, как будто ударилась о невидимую стену и обиженно взвыв, откатилась назад. Эти существа не могли приблизиться к нам. Свет от фонарей обжигал их кожу. Злобно ворча, они недовольно расползлись по улице, прячась в домах и закоулках.

Я, как завороженная, смотрела на опустевшую улицу не в силах перевести взгляда на своих заказчиков. Казалось, что я стала персонажем в одной из страшных сказок, рассказываемых ночью у костра. Только если сказку можно остановить в любой момент, то здесь все придется расхлебывать до конца. Надеюсь, не моего.

Деликатное покашливание над ухом вернуло меня к действительности. Оказалось, что вот уже несколько минут тэрг пытался отцепить меня от своей шеи. Я же отцепляться не желала.

— Простите, — краснея, пролепетала я, и с трудом расцепив онемевшие руки, неуклюже спустилась на землю.

В принципе моя догадка подтвердилась. Когда мы убегали, я заметила, что эти существа сторонятся попадавшихся на пути фонариков, как звери, раз опалившиеся от огня, избегают потухший костер.

Не знаю, какой реакции ожидали от меня тэрги (истерики, обморока, испуга, шока), но явно не того, что я спокойно подойду к фонарю и скрупулезно начну его осматривать.

По ту сторону границы послышалось возбужденное ворчание. Даже причмокивание.

Ага, дорогуши, щассс! — злорадно подумала я и с удовольствием скрутила в сторону ворчания смачную фигу. Ворчание сменилось злобным рыком. — Мы еще и понятливые, оказывается.

Больше не обращая внимания на отвлекающие звуки и тени, я тщательно проверила каждый фонарь перед входом во дворец.

Коротко о сложившейся ситуации — «не убивайте меня, я сам с удовольствием убьюсь».

Если попытаться описать, то, что мне удалось увидеть и понять, то это будет звучать приблизительно так: сделанные из цельной породы сверкающего черного камня фонари, выполняли не только функции освещения. Их главной задачей являлось жизнеобеспечение существования города и защита его от подобных тварей. Эта система по строению напоминает паутину, от центра которой расходятся подобно нитям источники силы или энергии, это как вам будет угодно. Обычно в таких системах повреждение одной нити (буду ее так называть) не тянет за собой поломки всех остальных. Значит, в нашем случае поломка произошла в центральной системе — сердцевине.

Фонари несколько раз мигнули и освещение ослабло. Тут же послышалась возбужденная возня, замелькали тени, стремительно приближаясь к нам. Тэрги напряглись готовые принять бой.

Я глубоко вздохнула и, приложив руки к ближайшему цветку — фонарику представила, как сила, похожая на золотистый свет плавно перетекла из моих рук в нить, делая ее толще и ярче. И так со всеми остальными каменными цветками, окружавшими дворец.

Я и раньше иногда так делала, только аккуратно, чтобы никто не заметил. Делиться своей жизненной силой у меня получалось с детства. Благодаря долгим годам тренировок под строгим контролем деда я умела экономить и правильно распределять силу. Каждый механик обладал такими способностями, однако мне в этом плане было гораздо проще. Я могла видеть, куда конкретно необходимо передавать энергию.

Сейчас мне пришлось отдать больше, чем позволительно. В ушах шумело, перед глазами мелькали мошки, в животе отдало долгой тягучей болью. Но дикой визг и обиженный скулеж дали знать, что мои старания ни пропали даром.

— Ты как, человек? — спросил тэрг со шрамом, догадалась я.

— Плохо, но могло быть и хуже, — я позволила себе улыбку. — Давайте лучшее зайдем внутрь и вы расскажите, как сломалась система охраны и жизнеобеспечения города.

— Но как ты поняла? — удивился второй тэрг.

— Пошли, — жестко прервал тэрг со шрамом и, заботливо придерживая меня когтистой рукой под локоть, повел во дворец.

Я послушной куклой последовала за ним.

Идти пришлось недалеко, буквально несколько метров. Но и этого мне хватило, чтобы прийти в себя. Я имею в виду зрение и слух, боль в желудке в расчет не беру. Эта точно никуда не денется.

Дворец был прекрасен. Человек такой создать не может. Каждый листочек на дереве, каждая травинка, фигура животного или тэрга, вплоть до морщинки на лице, казалось, было, живым, настоящим, одушевленным, а не искусно вырезанным в камне. Узорами, изображающими историю тэргов, были покрыты стены и потолки дворца, гладкий зеркальный пол и множество окон. Колонны, величаво поднимающиеся к высокому потолку, ажурные лестницы и переходы по своей красоте напоминали рисунок на морозном окне. Камень, из которого был создан дворец — один из самых крепких в мире. Полагаю, по этой причине именно он стал единственным убежищем для народа тэргов.

— Ш'ен хархэ, хвала свету, вы вернулись!

К нам подбежал, именно подбежал, пожилой тэрг. Седые с серебряным отливом волосы, возле глаз усталые складки, лицо истощенное и сильно осунувшееся.

Он приблизился и низко поклонился тэргу… со шрамом?!

Приставка ш'ен означает то же самое, что на человеческом повелитель или король, — запоздало догадалась я и почувствовала себя неловко. Сам Повелитель тэргов привел меня в свой мир. В Мир теней.

— Мастер — человеческий ребенок?! — Достиг моего слуха удивленный и даже несколько возмущенный возглас пожилого тэрга.

Я задумалась и пропустила половину разговора. Кстати, обижаться я не стала. Для существ срок жизни которых в среднем составляет три-четыре века и моя пра-пра и еще раз двадцать прабабушка будет для них девочкой. Чего ужу говорить обо мне…

— Успокойся, Эйджен. Взгляни на улицу, и ты увидишь, что сделал этот человеческий ребенок, — благодушно остановил его ш'ен хархэ.

Эйджен и большинство присутствующих в холле тэргов прильнули к окну. По помещению прокатилась волна удивленных вздохов и взволнованных комментариев.