Катерина Диченко - Механик и все-все-все

— Тебе нужен был этот час, чтобы помочь стеклодуву и его ученику покинуть город?

Именно сегодня совершенно не хотелось говорить о работе, но некоторые вопросы все же, не отпускали.

— Лучше подсуетиться сейчас, чем потом рыдать над трупами, — мрачно пошутил парень, не сводя глаз с дороги.

— Думаешь, все настолько серьезно?

— А ты еще в этом сомневаешься? — цинично ухмыльнулся он. — Я, вообще, до сих пор не могу понять, как ты еще жива.

— У меня хороший ангел-хранитель.

— И у него весьма своеобразное чувство юмора, — непонятно о чем буркнул Шэйн и больше этот вопрос не поднимался.

Мы ехали довольно долго, а когда машина остановилась и Шэйн галантно подал мне руку, помогая выйти, я с удивлением обнаружила, что он привез меня за город в ботанический сад.

Огромное многоярусное здание занимало обширную территорию и напоминало старинный особняк с изысканной лепниной, величественными колоннами, шпилями и декоративными башенками. Вокруг здания был рассажен сад цейценовой вишни, начинающей цвести с середины марта. И сейчас, несмотря на морозы, упругие веточки высоких стройных, раскидистых деревьев были густо усыпаны нераскрывшимися цветочками.

Выложенные камнем дорожки почистили от снега и по ним неспешно прогуливались горожане и гости Сатту-Маре, любуясь изящными статуями, расставленными вдоль дорожек, искусно вырезанными беседками, садились отдохнуть на резные скамейки и дышали весенним воздухом.

Именно здесь по-настоящему пахло весной, опьяняя и дурманя сладким воздухом, которым невозможно было надышаться.

Внутри ботанического сада царила сказка. Казалось, я попала в другой мир, полный цветов и яркой зелени. На каждом этаже был свой зал, предназначенный для определенного вида растений. В центре холла играл фонтан в круглом бассейне которого плавали белые и пурпурные лотосы, размером с большие блюдца. Вдоль стен высажены декоративные клумбы, а на них цветами выложены яркие живые картины. Вот на фоне голубого неба из нежных крокусов парит яркий оранжевый кленовый лист из огненных лилий. Вот из миниатюрных карликовых роз складывается портрет прекрасной дамы в старинной шляпке. А с соседней клумбы милуются два голубя, широко расправив крылья из серебряного кальрира.

Глаза разбегались от неимоверной красоты и тонкости работы садовников. Мы посетили сады камней, огромные залы с искусственно созданной флорой тропиков. Среди веток высоких цветущих лиан пели и звонко чирикали разноцветные птички с длинными яркими хвостами и красными хохолками. Летали живые бабочки — хрупкие и пугливые. Одна из бабочек села рядом со мной на большой лист темно-зеленого папоротника и с детским восторгом узнала в ней павлиний глаз. Но особенно мне понравился зал с тюльпанами, расположенный в длинной широкой теплице с куполообразной стеклянной крышей. Я никогда не видела столько тюльпанов. Высокие и прямые, как стрела, маленькие и приземистые, большие и миниатюрные, с бархатными кружевными краями и словно светящимися из нутрии лепестками. А каких они были цветов… Ярко-красные, темно-бордовые, нежно-розовые, белые, желтые, черные, оранжевые и даже сиреневые. Однотонные, двуцветные: желто-розовые, красные с белыми прожилками, черные с голубой каймой по краям. А как они пахли… Голова кружилась от сладкого аромата этих прекрасных созданий.

Сколько трудов, сил, умения, знаний, терпения и стараний было вложено в этот сад — невозможно передать. Такой труд бесценен. А как удалось сделать так, чтобы это все жило, цвело и распускалось одновременно, еще и среди зимних холодов я даже не представляла. Вот она наивысшая магия кропотливого труда в самом ярком своем проявлении.

В одном из залов, который занимали незнакомые мне деревья с пышными свисающими до земли тоненькими веточками, густо покрытыми мелкими цветами нежно-розового и белого цвета, мы задержались дольше всего. Наверное, потому, что это был последний зал ботанического сада. Кроме нас здесь никого не было и обстановка, как никогда соответствовала самому настоящему свиданию.

— Тебе понравилось?

Шэйн прислонился плечом к стене, рядом с пышно цветущим белыми цветами деревом.

— Здесь невероятно красиво! Спасибо тебе огромное. Я и не знала, что в Сатту-Маре есть такое удивительное место.

— Я рад, что не ошибся с выбором.

Хотя он и старался выглядеть непринужденно и все это время поддерживал беззаботный разговор, я видела, что его что-то гнетет. Давит на плечи непосильным грузом и заставляет вымучено улыбаться, когда наши взгляды невольно пересекались. Я слишком хорошо его знаю, чтобы не заметить это. И также сильно люблю.

— Почему ты привез меня именно сюда?

Вопрос был скорее провокационный, чем любопытствующий. Этот хитрун прекрасно знает, что мне хорошо с ним даже в болоте. Проверено на практике.

Шэйн долго не отвечал, и я уже набрала воздуха, собираясь выдать очередную колкость, но он так серьезно посмотрел мне в глаза, что я настороженно застыла.

— Потому что я не знаю, сможешь ли ты увидеть, как зацветут сады этой весной.

Словно со стороны увидела, как побледнело мое лицо, а в миг потухших глазах застыл страх. К горлу подкатил колючий комок, сбивая дыхание и не давая нормально дышать. Сердце гулко ухнуло и застыло холодной льдинкой, больно царапая душу.

Он знал…

— Ты давно понял, что я…

Произнести до конца этот вопрос оказалось выше моих сил. Слова застревали в горле и никак не желали слетать с пересохших губ.

Шэйну тоже нелегко давался этот разговор, но взгляда он не отвел.

— Еще на Иштаре… после того как ты спасла мне жизнь, — тяжело произнес он. — Не сразу, конечно, но понял.

Воздух, наполненный ароматом цветов, вдруг сделался тяжелым и давящим на легкие. Нестерпимо сильно захотелось выбежать на мороз и остаться там навсегда.

— Тогда почему ты мне помогаешь?

— Потому что я тоже тебя люблю.

Его слова прозвучали настолько просто и легко, как будто он говорил мне их каждый день.

Мертвенная бледность сменилась предательским румянцем. В висках громко застучало ожившее сердце и захотелось… смеяться.

Шэйн подошел ближе и, наклонив голову, попытался поймать мой ускользающий взгляд.

— А об этом ты как узнал?

Осевший голос не скрывал сильного волнения.

— Тоже на Иштаре, — мягко ответил он, и я поняла, что парень улыбается. — Ты сама мне об этом сказала.

— Я?! Когда?

Я возмущенно вскинулась и, наконец, смогла посмотреть в его смеющееся лицо. Такое ощущение, что я покраснела вся.

— В ту ночь, когда мы впервые поговорили по душам и ты рассказала о том, что случилось с твоей семьей. Ты говорила во сне, — его откровенная улыбка стала еще шире, а смеющиеся глаза обжигали кожу, — и сказала, что любишь меня.