Алексей Глушановский - Путь демона. Тетралогия

Так что, как оружие, он был великолепен. Жаль только, столь строгое ограничение по зарядам. Были, правда, предложения, перед переброской снабдить Брунгильду автономным кварк-реактором малого размера, однако, в этом случае пришлось бы не только отказаться от гуманоидной формы, но и, что гораздо хуже, её масса при использовании даже самой малой модели стала бы никак не менее десятка тонн, в то время как пропускная масса портала составляла всего шестьсот килограмм. Да и то, без ручательства. Так что, пришлось обходиться аккумуляторами.

Размышления террор-полковника были прерваны сиреной боевой тревоги:

— Внимание! Внимание! — По коридорам разнесся холодный голос искусственного интеллекта космической лаборатории. — Зафиксирован выход из гиперпространства трех эскадр дестроеров Мускитской империи. Сторожевики охранения приняли бой. Всем занять посты по боевому расписанию!

По лицу Эзергильды Клаус разлилась бледность: главной защитой лаборатории была строгая секретность, и немногочисленное охранение ничего не могло противопоставить трем имперским эскадрам.

— Полковник, готовы ли вы немедленно приступить к выполнению своего долга? — переборов свой страх перед неминуемой гибелью, поинтересовалась Высокая Мать. — Времени нет. Дестроеры скоро будут здесь. Вы — последняя наша надежда!

— Всегда готова! — вскинув руку в воинском приветствии, отрапортовала Брунгильда.

— Тогда займите свое место, мы начинаем активацию портала. К сожалению, мы не сможем послать вам помощи: наша лаборатория — единственная, добившаяся успеха, по всей видимости, скоро прекратит свое существование, — грустно вздохнула Эзергильда, активируя механизм экспериментального портала.

Надрывно взвыл кварк-реактор, отправляя гигаватты энергии на оборудование, и вставшую на доставочную площадку террор-полковника окутало синее марево. За ней, за этим маревом, блеснула алая вспышка — это одна из ракет, выпущенных Мускитскими кораблями, нашла-таки щель в оборонительных порядках космической лаборатории, однако этого Брунгильда уже не видела. Перед её глазами мелькали какие-то неоформленные странные образы, при попытках осознать и классифицировать которые, мгновенно завис тактический компьютер. Но вот среди хаотического мельтешения огнистых, лазурных, коричневых и голубых пятен на миг мелькнуло лицо какого-то древнего бородатого игрексоида, скривившегося в ехидной улыбке и, прежде чем Брунгильда успела выстрелить в эту гнусную ухмылку из плечевого плазмомета, исчезло, а саму террор-полковника со страшной силой и скоростью повлекло куда-то в сторону.

Не выдержав дичайших перегрузок, отключился блок стресс-контроля, и опытная, прошедшая огонь, воду и радиацию полковник потеряла сознание.

В себя она пришла, лежа на каком-то, заросшем злаковой культурой поле. От неё в сторону видневшегося невдалеке убогого поселения неслись несколько игрексоидов, оглашая воздух дикими криками. Крики эти были совершенно неизвестны её тактическому компьютеру, в базе данных которого содержалась полная информация по всем известным языкам Галактики, и к тому же информация по латыни, на которой, согласно теории высокомудрой Фоминкелии здесь должны были говорить. Впрочем, даже если бы киборгесса и понимала Фенрианское наречие, особого толка ей это бы не принесло. Разве что посмеялась бы… В конце концов, ну что это за крики: 'Демон! Ужасающий демон!!! Бегите! Спасайтесь, кто может! Глупые суеверные крестьяне! Ведь любой гражданке счастливейшей фемократической республики Франиопа с того самого момента, как она начинает хоть что-то осознавать, просмотрев в воспиталище свой первый образовательный голофильм, достоверно известно, что ни богов, ни демонов не существует!

Впрочем, подобные вопросы вовсе даже не занимали Брунгильду. Занеся в бортжурнал сведения о лингвистическом несоответствии теории Фоминкелии, она развернулась вслед беглецам. Плечевой плазмомет трижды моргнул короткими импульсами, и крики оборвались.

Теперь следовало найти хотя бы одну более-менее вменяемую представительницу местных, дабы в ускоренные сроки обучиться языку. Увы, но без вербального сопровождения понятного реципиентам, 'Внушатель мудрости', на воздействие которого возлагалось столько надежд, оставался бесполезной игрушкой. Жаль только, что тактический компьютер опять замигал синим экраном смерти. Грустно вздохнув, Брунгильда вновь, уже в четвертый раз провела перезагрузку. Без его помощи составление баз данных нового незнакомого языка грозило затянуться надолго.

Олег выругался. Посмотрел на клонящееся к закату солнце, бескрайнее пшеничное поле, золотящееся у его ног, орды жрущих это поле кузнечиков, и маленький очищенный кружок, образовавшийся после использования им проклятья Оффенхельма. Рассказывая Аталетте о его воздействии, Олег цитировал учебник, и совершенно не учел того, что как малефик он был очень слаб — намного ниже среднего уровня. Его сила некроманта буквально-таки противилась применению не по профилю и вместо глобальной эпидемии вызывала мгновенную смерть всех насекомых на небольшом участке диаметром менее одного километра.

— И что мне теперь делать? — риторически вопросил он, закончив длительную тираду, в которой весьма причудливым образом переплелись прожорливые насекомые, авторы учебника по малефицизму, Орхис С_Лампочкой_В_Заду (именно таким образом раздраженным Олегом была охарактеризована 'Светоносность' данного божества), весь Фенриан и конкретно провинция Герталле, после чего он ногой отгреб в сторону трупики насекомых и уселся прямо на межу.

Ворон, внимательно выслушавший сольное выступление раздраженного мага, насмешливо всхрапнул и небрежным движением сорвал несколько стебельков пшеницы.

— Эх, ты, конь… — вздохнул Олег. — А еще друг, называется! Боевой товарищ… Только издеваться и умеешь! Нет, чтобы посоветовать чего хорошего. Мне ж такими темпами дня три только на этом поле возиться. — Он с тоской обвел взглядом бескрайнее море золотящийся пшеницы. — А сколько еще таких полей будет? В конце концов, у кого из нас голова больше? — в шутку спросил он.

Ворон опять всхрапнул и переступил копытами. На морде коня отразилась искреннее изумление. Он ненадолго замер, словно задумавшись, а затем вновь склонился к земле, зачерпнул языком небольшую кучку мертвой саранчи и с ясно читающимся отвращением начал её пережевывать, кося на хозяина лиловым глазом.

— Сожрать её? Однако… Не слишком ли круто? — Изумился Олег. — Птичек, что ли сюда привлечь? Так я в магии природы, — ни в зуб ногой…Хотя, мысль интересная… Так, кто же у нас может её сожрать… — Он мысленно припомнил характеристики наиболее распространенных демонов и с грустью констатировал, что никто из его подданных не заинтересуется столь экзотическим блюдом.