Алексей Глушановский - Путь демона. Тетралогия

— Повелитель, какое счастье, что я вас встретила! — суккуба отцепилась от гриба и бросилась мне на шею, явно намереваясь немедленно продемонстрировать всю степень своего счастья по поводу нашей встречи. Пришлось мягко намекнуть ей, что надвигающаяся Буря грез — вовсе неподходящее время для занятий сексом.

— Ой! А я и забыла с этой ловушкой, — тут же сдала назад демонесса. Интересно, как она, с такой рассеянностью, еще жива-то до сих пор? Инферно — отнюдь не самое безопасное место во вселенной, и будь ты хоть трижды Высшим, потенциально бессмертным демоном, щелкать клювом здесь очень не рекомендуется. А она — простая суккуба!

— Сама Тропу построить сможешь? — на всякий случай поинтересовался я, уже предвидя её ответ, так что горестное мотание головой, печально потупленные глазки и виновато обвившийся вокруг стройных ножек хвост меня совершенно не изумили. Разумеется, сил у этой недотепы на построение Тропы не оказалось.

Я еще раз вздохнул и, слегка поведя крылом, открыл ей доступ к своей Тропе. Конечно, суккуба по своему положению никак не заслуживала права вступать на выстроенную мной дорогу, однако, мне почему-то совершенно не хотелось позволить надвигающейся буре уничтожить её сущность. Так что, приходилось пренебречь этикетом.

— Как хоть тебя зовут, несчастье ходячее? — поинтересовался я по пути в замок. Последовавшее затем длиннейшее сочетание сложных, невыговариваемых человеческим горлом звуков, сопровождаемых эмообразами тонкого ручья лавы из молодого вулкана, искр пламени, летящих над подожженной им сосной и предгрозового неба, вызвали очередной вздох.

Вообще-то, это было разумно: чем слабее демон, тем более сложное, длинное и замудрёное имя он носил. Это являлось довольно неплохой защитой от всякого рода демонологов, которые иначе легко поработили бы слабейших из представителей нашего рода. Логика была проста: чем более силен был демон, тем меньшей властью над ним обладало его истинное имя. Я вот, например, даже не слышал, когда его произносят в мое отсутствие. Нет, в принципе, при желании, после слияния я мог бы настроиться так чтобы слышать любой разговор в котором упомянут его, но оно мне надо? Если постояенно слышать все что о тебе говорят, так и с ума сойти недолго!

Архидемоны, в которых постепенно превращались мои подчиняющие после принятия присяги, медленно и неспешно обретая разум, и зачатки личности, подобного выбора не имели. Так что, когда их личность оформится в достаточной степени чтобы возникла нужда в имени им придется придумывать себе что-то посложнее, и не так легко выговариваемое, чтобы не дергаться каждый раз, когда какому-нибудь крестьянину вздумается выругаться с упоминанием их имени. И так по нисходящей.

Демоны среднего класса, наподобие той же суккубы, были обязаны немедленно явиться перед произнесшим их истинное имя, что теоретически давало возможность любому, даже самому слабому демонологу завлечь их в круг подчинения. Теоретически, потому что именно на этот случай им и давались имена, выговорить которые для человеческого горла было совершенно невозможно. Ну а если кому-то интересно, как обстояли дела с низшими демонами, различными импами, мурлоками и им подобной мелочью, обязанной немедленным и полным подчинением тому кто назовет их по имени, то их индивидуальность крайне редко развивалась до той степени, когда им требовалось имя. Если же подобное и происходило, то эти мелкие засранцы придумывали себе столь 'зубодробительные' имена, что мало кто из них мог бы произнести, или хотя бы запомнить его самостоятельно. В общем, длинна и сложность имени полностью отражало уровень, на котором находился демон в обществе себе подобных.

Так что, сократив имя своей знакомой, на что я в принципе имел право, я оказал бы ей тем самым плохую услугу. Однако общаться, каждый раз называя столь замудреное имя, не представлялось никакой возможности.

— Я буду называть тебя Огневка, — немного подумав, решил я. — Аштерот на языке тьмы. Суккуба испуганно дернулась, но я поднятием руки пресек её возражения. — Это не имя, а прозвище. Ты не обязана на него откликаться, если его произношу не я. Так будет удобней для общения.

— Как скажете, повелитель. — На её личике читалось искреннее облегчение, однако, где-то в глубине глаз мелькнула и тень разочарования. Ого! Да моя случайная знакомая, похоже, честолюбива!

— Нет, если тебе охота, то я могу сделать это твоим именем….

— Нет, нет, пожалуйста, не надо, повелитель, — испуганно дернулась демонесса, а затем, раздумчиво добавила, — по крайней мере, пока я не стану достаточно сильной для этого!

'Не только честолюбива, но и умна, — констатировал я. — Интересно, а так ли случайны все эти её постоянные появления передо мной?

После этого беседа прекратилась. Все-таки, выстраивая свою Тропу, я не рассчитывал на дополнительный 'прицеп', и поэтому приходилось затрачивать дополнительные усилия на поддержание стабильности нашего пути. Впрочем здесь, в своем домене, я мог не беспокоиться об энергетических тратах: доминион не позволял своему повелителю остаться уж вовсе без сил, скупо подпитывая меня каждый раз, когда приходилось восстанавливать полотно Тропы, непрерывно разрушающуюся все сильнее и сильнее дувшими ветрами перемен.

Мы успели. Буря грез только-только начинала разрушать первые, наиболее тонкие и слабые, слои реальности, преобразовывая и переделывая окружавший нас зыбкий мир в соответствии с невесть чьей безумной фантазией, когда мы пересекли границу манора, оказавшись на неподвластной буре, относительно стабильной территории Подчиняющего четвертого легиона.

Я с облегчением втянул мощный поток энергии, постоянно прокачиваемой через Замок, и наконец-то ощутил, что дома. Да, изменчивый, опасный и непостоянный этот мир, если конечно столь гордое наименование можно применять по отношению к одному из доминионов инферно, был моим домом. И я здесь действительно являлся полноправным хозяином.

Я снова, на этот раз, куда более внимательно осмотрел свой замок и удовлетворенно кивнул. Высокие шпили и башни, пронзающие темно-багровое с многочисленными огнистыми вспышками небо, мрачные, оскаленные статуи воинов-демонов, людей и вовсе уж неких никому не известных чудовищ, замерших в полшаге, в полдвижении до удара и так и окаменевших, вспышки минивулканов, освещавших все это великолепие — это было и впрямь красиво. Похоже, большая часть этого великолепия была банальным образом уперта Подчиняющим из моей памяти в момент принятия им присяги — уж больно напоминал этот пейзаж картины из просмотренного как-то Истоком фильма 'Мортал Комбат'. Однако, какая мне впрочем разница? Все равно ведь красиво…