Алексей Глушановский - Путь демона. Тетралогия

— Она такая сладкая… — мечтательно протянула Вереена. — Кстати, по поводу Ульфтара. Не обольщайся милочка, — Ариох просто дословно выполнил все условия своего соглашения с ним. И не его вина, что пожелав покинуть Фенриан в обмен на передачу всей полученной в результате твоего ритуала силы, этот мелкий предатель не уточнил, что желает сделать это живым.

— Я тебе не верю! — Отчаянно вскрикнула Аталетта.

— В чем? Что кровь врага сладка? Или что твой ставленник оказался банальным трусом, единственным желанием которого было убраться отсюда подальше? Впрочем, мне, да и Ариоху думаю тоже, безразличны твои вера и неверие… Ты проживешь не настолько долго, чтобы это сыграло хоть какую-то роль!

— И что ты собираешься со мной делать? — напряженным тоном поинтересовалась бывшая королева.

— Око за око, зуб за зуб, — коротко ответил Олег. — Таков самый древний и самый справедливый закон всех времен и миров.

— Я понимаю, что мне не имеет смысла ждать от тебя пощады, — после короткого размышления склонила голову Аталетта. — но все же я молю тебя. Взываю ко всему человеческому, что только в тебе осталось! Я беременна. Дай моему ребенку появиться на свет, а потом делай, что сочтешь нужным.

— Нет. — Прозвучал четкий и холодный голос Короля Мертвых. — Человек — не мог пережить того, что ты со мной сделала. И мои человеческие слабости умерли там, на алтаре, под твоим кинжалом. У меня нет времени дожидаться родов. К тому же душа беременной женщины гораздо вкуснее. Ты и твой не рожденный ребенок умрете сегодня. Такова плата за подлость и глупость.

Так, за 'милой, дружеской беседой', они и вошли в зал, который навсегда врезался Олегу в память. Все так же, в центре возвышалась огромная, черно-белая глыба монолита, попирая собой белоснежный алтарь, подавляя излучаемой окрест божественной мощью все магические эманации.

И все же, что-то было не так. Олег настороженно огляделся, остро сожалея, что его демонические чувства пока еще слишком слабы, чтобы указать на конкретный источник опасности. Ему не хватало совсем чуть-чуть, ничтожной доли, одной души, чтобы обрести целостность и могущество повелителя преисподней. И эта недостающая доля могущества, эта пока еще не выпитая душа была рядом… — Ладно. Вначале жертва, а уж потом я легко разберусь с любыми проблемами. — Опрометчиво решил он. Впрочем, собственная гибель научила его внимательно прислушиваться к подсказкам интуиции, и потому, вокруг него немедленно развернулся самый мощный из магических щитов, который Олег только мог создать.

— Здесь что-то не так, — предупредил он Вереену. — У меня какое-то странное предчувствие. Отдай мне её, и быстро уходи. Мало ли что. Мне не хотелось бы, чтобы ты погибла. А лучше, — позови Висса. Так, на всякий случай.

К его изумлению, вампиресса не стала спорить, и возмущаться, а быстрым толчком отправив к нему Аталетту, немедленно скрылась за дверью хода.

— Что ты хочешь делать? — испуганно произнесла бывшая королева, после того, как Олег быстрым, уверенным движением уложил её на алтарь.

— А разве ты не видишь, — усмехнулся тот. — Приносить жертву, естественно. Правда, не вашему Магоубийце, а самому себе, но поверь, ты никакой разницы не почувствуешь! Видишь ли, мне как раз не хватает одной души для полного восстановления и возрождения демонических сил. И, вот совпадение, — из всего населения бывшего государства Фенриан, с телом пока еще не рассталась ровно одна душа. Думаю, мне нет нужды уточнять, чья именно. — Олег демонически рассмеялся, глядя в наполненные ужасом глаза королевы. Её страх, отчаяние и горе, горе не только за себя, но и, как она с его слов думала, за полностью уничтоженных сограждан, теплым потоком омывали жаждущую мести душу демона, придавая ему небывалые силы.

Он не замечал, а меж тем, черной мглой великой бездны, безумной силой инферно наливались его щиты, придавая ему совершенно ужасающий облик, и не оставляя никакого сомнения в том, что стоящее у алтаря с распростертой на нем молодой беловолосой женщиной и впрямь принадлежит к наиболее могущественным порождениям ада.

— Высший демон… — Скрытые пеленой невидимости элитные маги наиболее из сильных боевых групп Валенсии запереглядывались. Высший демон, в полной силе, — это был страшный противник даже для этих, много на своем веку повидавших бойцов. Высшие демоны по своей силе, практически не уступали, а кое в чем, например, по хитрости, изворотливости и коварству и превосходили многих богов. И, совершенно непроизвольно, в сердца боевых магов начал закрадываться страх, вызванный близким присутствием чудовища, чудовища, с которым им придется драться за добычу. Впрочем, об отступлении они не задумывались. Приказ должен быть выполнен!

— Атакуем сразу же после того как он принесет жертву, — скомандовал по обеспечиваемой специальными артефактами внутренней связи Ирис. — Надеюсь, нам удастся его оглушить. Вейтер и Солен, — назвал он имена наиболее молодых, и наименее опытных бойцов, — хватают каменюку и бегом из храма. Я с остальными прикрываю их, и отвлекаю демона на себя.

— Так точно. — Один за другим откликнулись маги, подтверждая, что поняли самоубийственный замысел их командира. План и впрямь был из разряда тех, осуществить которые мог лишь смертник. Совокупных сил боевой группы, при всем желании не хватило бы даже на то, чтобы на равных сразиться хотя бы с архидемоном. А тут, — высший.

Причем, после того, как он произведет жертвоприношение, дождаться которого оно были обязаны, — в полном сиянии своих почти бесконечных сил. Единственный шанс — отвлечь его. Заставить охотиться на наносящих не смертельные, но болезненные удары магов, и под шумок — вытащить плиту. О том, какая судьба постигнет оставшихся один на один с разъяренным, ограбленным демоном друзей, двое выбранных для доставки камня магов старались не думать.

Меж тем, Олег, закончив все приготовления, подстрекаемый все так же ноющим предчувствием, еще раз усилил свою защиту, совершенно не обратив внимания, что и без того она достигла практически непредставимой мощности, — пожалуй, даже термоядерный взрыв, случись он здесь и сейчас, ничем не смог бы повредить закутавшемуся в щиты демону. Взглянув на распростертую на алтаре зажмурившую от страха глаза Аталетту, он вздохнул, и нанес короткий и резкий удар ножом прямо в сердце. Нервничающий Олег немного не рассчитал своей силы, — длинный, матово-белый кинжал, пробив грудную клетку женщины, глубоко вонзился в казавшийся неподатливым камень.

С облегченным вздохом, Олег потянул в себя такую сладкую и желанную душу, немного даже поражаясь её богатству, насыщенности оттенков, величине… казалось, что не одна душа умирающей королевы ныне тонет во всепожирающей бездне инферно отдавая ему все запасенные для долгого пути перерождений силы, а как минимум пара…Впрочем… Она же была беременна, — припомнилось ему. Никакого раскаяния, или угрызений совести за свой поступок Олег не чувствовал. Королева знала, на что шла, принося его в жертву, и сама выбрала путь… За себя и своего нерожденного ребенка. Чем она лучше множества иных, в отличие от неё, — ни в чем не виновных крестьянских женщин, что погибли от когтей зомби и иных некросозданий армии Олега.