Андрей Костанян - Восьмой цикл

— И чего ты добился на практике?

— Только того, что ко мне во снах каждую ночь приходит курица, — с этими словами Калин обхватил голову и горестно вздохнул.

Малик с недоумением взглянул на него.

— Курица??

— После смерти Кресла я выработал эту теорию, в тот момент я был в родной деревне. Я полтора месяца безуспешно пытался использовать живую материю, но что такое живая материя? Я обтягивал дейлит кожей, вживлял его в растения. И когда я уже совсем отчаялся, я так разозлился, что вышел из себя… — с этими словами он еще раз тяжело вздохнул. Он так и сидел, оперев голову на руку и смотря на стол, не подымая головы, — я схватил первый попавший артефакт, даже не взглянув, на что его зачаровал, поймал одну из куриц, которые своими криками мешали мне сосредоточиться и сунул его ей в глотку… В общем, она опешила, пару раз просипела и видно, разозлившись, попыталась меня клюнуть. В этот момент она вспыхнула и сгорела заживо. Это подтвердило, вживленный в живую материю артефакт может использоваться, но я вовсе не хотел такого. Это все равно не решает проблемы глобально, но теперь, каждую ночь. Каждую! Мне снится эта курица, которая смотрит на меня, и пытаясь издать звук сгорает. И то же самое я вижу, глядя на огонь. Я теперь избегаю смотреть на костры или камины…. Когда в деревне загорелся дом мне понадобилась минута, чтобы придти в себя и потушить пожар. Малик, она меня преследует уже два месяца…

Малик молчал. Эксперименты на животных он не проводил, а после этих слов вообще зарекся. Но Кален не договорил:

— Но несмотря на это, эта курица доказала, что моя теория не бред. Я развил это направление. На нашу деревню постоянно нападают пираты, которые не вошли в состав Карэндра, а в правительстве на это все равно, и один старик обратился за помощью. Я конечно понаставил ловушек, но это не помогало в нужной степени. Этот старик видел, что случилось с курицей, собственно это и была его курица, и он спросил, могу я дать ему возможность управлять огнем. Этот артефакт я зачаровывал целый день, чтобы быть уверенным, что пламя будет направленно в определенную сторону, второй артефакт я подготовил на исцеление от ожогов. Я вживил ему в правую ладонь оба артефакта, пригласил Трис, чтобы она проконтролировала процесс, чтобы старик не сгорел заживо, но ее помощь не понадобилась. Старик не просто стал выпускать огонь из руки. Он делал это когда хотел, а самое главное, он мог контролировать длину пламени и мощь огня!!! Да, любой маг может это сделать без артефактов, но суть была как раз в том, что и старик не был магом, и артефакт мог менять мощь наложенного на него эффекта!

— Значит ты прав, и это возможно…

— Не совсем так. Я не хотел создавать солдат, пышущих огнем направо и налево, это может сделать любой маг. Но теперь мы знаем, что если в живую материю вживить артефакт, она может контролировать его мощь. Теперь же надо сделать наоборот, в артефакт вживить живую материю, чтобы она исполняла роль регулятора мощности. Этого я добиться пока не смог.

Малик вернулся домой затемно, но Милена не легла спать, ожидая его. Она вообще не любила ложиться в разное с ним время, предпочитая либо ждать его, либо заставляла ждать ее.

— Мне тут сообщили, что ты со студентом эль распиваешь…

Малик не удивлялся этому. Милена всегда умудрялась узнавать, где он и что с ним. И временами это пугало, на за два месяца он уже привык:

— Я даже спрашивать не буду, откуда ты узнала.

— Да Креим вас видел, и заволновался, не отбиваешь ли ты у него лучшего его ученика.

— Он мыслит не так, как нужно техномагии, он типичный стихийник, Креим может не волноваться. Но парень золото, я думаю, вскоре он станет нашим коллегой.

— Да ну? Он настолько хорош?

— Даже больше, — и Малик рассказал жене о теории Калена. Она задумалась, и потом произнесла не то, что ожидал Малик:

— Жалко парня… Но я еще не встречала людей, которым снится курица, — она рассмеялась.

— Это все, что ты услышала из моего рассказа?

— Ну я же не из вашей скучной братии, которая сидит в лабораториях и сжигает куриц заживо, — она снова рассмеялась и долго не успокаивалась, — я практик, Малик. Пока вы это не реализуете, мне это не интересно. Пускать огонь и менять его мощь я могу сама, без всяких артефактов. Вот если вы сможете реализовать, тогда я конечно не применю этим воспользоваться, а пока, главное, что я услышала, что у меня на курсе есть студент, который обожает куриц, — и она снова рассмеялась.

— Мне кажется ему не смешно. Это травма.

— Ему нет, мне очень. Ну все, я успокоилась, обещаю молчать об этом, и когда он будет на моих занятиях сдерживать смех.

— Какая ты еще маленькая девочка, оказывается.

— Ну не занудная старикашка, как ты, это точно.

Со смехом они легли спать.

«Полгода!!! Полгода!! Для разработки целого направления мне понадобилось меньше времени, чем на одну эту теорию», — Малик был уже на грани отказа от идеи. Кален тоже разделял его настроение, ему было даже хуже, курица не перестала появляться ему, и он восемь месяцев спал с кошмарами о ней. И, тем не менее, они так и не добились результата, которого сочли бы сносным.

Нельзя сказать, что у них вообще не было результата. Два месяца назад им даже казалось, что они на грани прорыва.

Тогда Малик случайно облил артефакт водой, и пока дейлит был мокрым, они могли регулировать мощь эффекта. Им даже повезло, камень был зачарован на свечение и они в точности смогли убедиться, что пока он мокрый они могут регулировать свечение от тусклого света, до такого свечения, что они ослепли на время. Как саркастично добавил Кален, это состояние называется куриной слепотой.

Но когда артефакт высох, исчез и регулятор мощи. За два месяца они испробовали огромное количество жидкостей, но только три сгодились как регулятор, и все работали лишь, пока не высохнет жидкость. Это, конечно, тоже был успех, но это явно было лишь половиной пути.

Никакие попытки сохранить артефакты в мокром состоянии не помогали. Артефакты были мокрыми, были в крови, были в соку листьев, но все равно через какое-то время теряли регулятор мощи эффекта, даже оставаясь мокрыми.

Значит, дело было не в мокром состоянии, но в чем именно, они так и не разобрались.

Через полгода совместных испытаний они были готовы сдаться, пока Малик не решился оставить гордость в стороне и спросить совета у Казраэля.

Я возник в лаборатории Академии, которая вся была завалена камнями и всевозможными ведрами, пробирками, стаканами. На что возник логичный вопрос:

— Вас заливают что ли?

— С чего ты взял?

— Обстановка располагает к такому выводу.

Малик вместе с Каленом рассказали мне свою проблему. Я задумался. Я знал ответ, но стоили вмешиваться и говорить им? Они сами в состоянии рано или поздно решить ее сами. Так я им и сказал, на что услышал: