Александра Руда - Столица

Полугном задумчиво погладил бороду. Она до сих пор была заплетена в две косы, которые уже порядком растрепались. Я нашла в своей сумке расческу и принялась приводить в порядок бороду лучшего друга.

— Я, конечно, не член ученого совета, — наконец сказал Отто, — но, объективно говоря, он прав. Помнишь, еще когда мы алкоголь на территорию студгородка проносили, Беф сказал, что это высокий уровень? А с тех пор ты каждый день совершенствовалась, не без моей помощи, конечно.

— А себя не обделил? — язвительно прокомментировала я.

— Не в том дело. Разве без меня ты бы столько работала? Нет, вот то-то же! У вас, теоретиков, есть один недостаток — вы мало работаете с самой магией. Ты на Блондина посмотри. Он никогда не был сильным магом, а теперь вообще слаб, даже я сильнее в разы. Потому что он, после окончания Университета, использует от силы несколько заклинаний, которые ему в работе нужны, может, еще в личной жизни что-то по мелочи.

Я кивнула. Это как с физкультурой. Запускаешь себя, не тренируешься, покрываешься жирком, и уже не пробежишь стометровку с прежней скоростью. Отто прав, теоретики могли составить идеальное заклинание, но самими заклинаниями пользовались очень редко. А я не только ежедневно работала с магическими потоками (под постоянную песню Отто «Быстрее! Сильнее!»), но еще занималась то целительской магией, то боевой. Да я крута! Ух ты!

Приеду домой — сразу к Бефу! А то гордятся некоторые своим магистерским званием, можно подумать, цаца какая…

Меня выписали до завтрака и выгнали из палаты. Потому что финансирования недостаточно, чтобы кормить выздоровевших пациентов, пусть даже они и спасли короля. Отто было предписано лежать еще три дня.

— Но что же мне теперь делать? — жалобно спросила я у целителя. Найти себе место в какой-то гостинице? Самой ходить по незнакомому городу было как-то боязно. Все, кто бывал в столице, рассказывали, как и на какую сумму их обманули местные аферисты. Как-то мне совсем не хотелось пополнять число лопоухих провинциалов.

— Это в мою компетенцию не входит, — отрезал целитель и указал мне на дверь.

Я постояла в коридоре, прижимая к себе сумку с вещами, а потом поймала злорадный взгляд Макина. Это мгновенно придало мне сил. Что это я, на самом деле! Я же в столице!

Я вернулась в палату и затолкнула под кровать Отто свою сумку.

— Только не трать все деньги, — предупредил меня полугном. — Нам еще домой возвращаться.

— Держи, — сказала я, снимая с шеи емкий артефакт. — Я туда несколько боевых заклятий сложила. Только не активируй сразу все, а то этаж в пыль разнесешь.

— А я просил Иргу, чтобы он тебя научил точечным заклинаниям, — пробурчал Отто.

— Они слишком сложные, — ответила я. — У меня терпения не хватило их запомнить. Тем более что эти лучше — ломаешь сразу все и убегаешь.

— Убегаешь, да. С моей дыркой в животе я готов хоть сию минуту рекорды ставить.

— Ничего, я в тебя верю, — улыбнулась я, чмокнула Отто в щеку и шагом гордой и уверенной в себе женщины направилась покорять столичные магазины.

Однако ничего покорить мне не удалось. Не успела отойти от ограды Дома Исцеления, как меня окликнул Блондин.

— Ты куда это направилась? — Он вышел из роскошной кареты с графским гербом, а дверцу ему открывал лакей в форменной одежде. Красиво жить не запретишь.

— Туда, — сказала я. — А что?

— Туда, — передразнил Лим. — Никаких туда, ты едешь знакомиться с моими родителями. Сейчас.

— Ты с ума сошел? Я никуда не поеду. Тем более сейчас.

— Ты обещала! Когда, если не сейчас? А если ты опять во что-то влезешь и тебя все же убьют? Что тогда делать мне?

— Ну… траур наденешь, скажешь — вот, убили невесту.

— Да, и тогда моя маменька будет мне девиц подсовывать с удвоенным энтузиазмом, чтобы я поскорее избавился от скорби. Нет уж, я хочу тебя с ними познакомить обязательно! Потом я всегда смогу сказать, что ты была моим идеалом женщины. А таких, как ты, больше в мире не существует. К счастью. Так что я, в случае чего, буду скорбеть о тебе вечно.

Я зябко передернула плечами. Что-то мне не очень нравился его план, к тому же я категорически была против давать повод скорбеть о себе. Куда больше меня устраивал вариант моей скорби о безвременно почивших врагах.

— Никуда я не поеду! — решительно заявила я. — У меня есть причины. Во-первых, я голодная. Во-вторых, мне нечего надеть. В-третьих…

— У тебя кошмарный лак на ногтях. Как только родители от меня отстанут, я лично выдам тебя замуж за Иргу обратно и забуду о всем этом, как о страшном сне. Поехали в салон красоты.

— А ты что же, думал, иметь невесту так легко? — спросила я, крайне довольная развитием ситуации. Столичный салон красоты! Я буду об этом рассказывать своим приятельницам как минимум год! — Но сначала — завтрак.

Блондин поморщился.

— Тебя там покормят.

И я попала в сказку. Будучи девочкой, я в них не верила, а зря, как оказалось. Я, бедная, но гордая, в обтрепанном платье и без единого высокопоставленного родственника, вдруг стала особой, чьи желания угадывались по одному движению бровей. И всё вокруг высочайшего класса! Я смотрела во все глаза, запоминая малейшие детали. Обязательно надо будет съездить к родителям и на семейном обеде небрежно уронить: «Когда я была в элитном столичном салоне красоты…» А потом посмотреть на лица родственников, особенно на лицо двоюродной тети, которая до сих пор уверена, что из меня не выйдет ничего хорошего.

Меня мыли, массажировали, причесывали, накладывали макияж. И конечно же кормили. Я даже не знала названий блюд, но это было очень-очень вкусно.

А потом я посмотрела на себя в зеркало и ахнула. Какая же я все-таки красавица! И как мне идет эта вычурная прическа с волнистыми прядями, опускающимися на шею, надо запомнить и дома повторить. И платье! Подчеркивает и скрывает все, что нужно. Надо будет поскорее познакомиться с родителями Блондина, а потом разыскать Иргу. И пройтись мимо, как бы невзначай. Пусть еще раз поймет, кого потерял по собственной глупости!

Когда я налюбовалась собственным отражением, мне предложили пройти к Лиму, ожидающему в специальной комнате. Он там не скучал — спал на диване. Будить его я отказалась, почему-то казалось, что это придаст нашим отношениям излишнюю интимность. Поэтому Блондина разбудила ассистентка салона. Она присела перед спящим графом в реверансе и пропела, что его спутница готова. Ну и правильно, что я отказалась его будить, дернула бы Лима за ногу или потрясла бы за плечо и разрушила бы тот шлейф благородства и утонченности, который мне придавали в течение нескольких часов.

Блондин зевнул, деликатно прикрыв рот рукой, и бросил на меня небрежный взгляд.