Наталья Игнатова - Ничего неизменного

Как нечестно! Как до боли, до скрежета зубовного нечестно ! Чудовище, уничтожившее столько по-настоящему мудрых, по-настоящему прекрасных, пребывающих в рассвете своих сил вампиров, пришло убить его за то, что он отпускал на волю бесполезных и слабых най.

Не бывать этому! Пока держится «Туман», никто не увидит его. Ни Турок, ни этот псих Сплиттер. Сплиттер не умеет прятаться, он ждет где-то снаружи, нужно уходить, пока он не потерял терпение и не ворвался сюда. Иначе пострадают все. С Бешеного Пса станется забросать здесь все гранатами, он уже проделывал такое в музеях, и с радостью сделает снова. И даже если хаос, который он устроит, если кровь и смертельный ужас не вышибут из «Тумана», то первое же попадание случайного осколка все равно сорвет завесу. Жаль, что не успел поесть. Надо было потратить время, не спешить сюда, чтобы увидеть начало церемонии. Сейчас крови едва хватит на то, чтобы быстро добраться до парковки.

Но жалеть кровь на дайны в таких обстоятельствах — смерти подобно.

Турок был слишком близко к дверям, ведущим к запасному выходу. Для отступления оставались крыша и парадное крыльцо. На крыше, наверняка, ожидал Сплиттер. Оттуда лучше обзор, можно быстро добраться до обоих выходов, значит, там и засада. Что ж, пусть ждет. Если безумие не вывихнуло ему мозг так, что он научился видеть сквозь «Туман», то он ничего не сможет сделать. А если бы вывихнуло, он был бы здесь, в зале. Они оба, и Турок, и Сплиттер, не стали бы ждать.

Мастер покинул просторный зал, прошел через вестибюль и выскользнул на крыльцо, едва-едва приоткрыв стеклянную дверь. «Туман» скроет и это. Но если Сплиттер следит за входом через камеры, то он может заметить, как дверь открылась.

До парковки, до автомобиля и безопасности ночных улиц оставалось меньше сотни метров. Мастер пережег кровь в дайны, шагнул сквозь замедлившиеся секунды и услышал сверху тяжелый звериный рык.

Не с крыши — с неба.

Или… с виадука?

В следующий миг гигантская черная тварь налетела на него, сбила с ног, обдав жарким дыханием, запахом псины, живым теплом. Чудовище. Вервольф? Но даже они не умеют видеть сквозь «Туман»…

«Тумана» не было. Больше — не было. Тварь нашла его, смерть нашла его, Бешеный Пес — оборотень. Не вампир — фейри! Это не прозвище… не кличка. Это — суть.

Оцепенело глядя на длинные клыки, не в силах двинуться под придавившей грудь тяжестью, Мастер успел подумать, что ни один из царей, чьи имена он брал, не умирал — вот так. Мозг пронзило чудовищной болью, мертвый паралич охватил тело, и свет уличных огней превратился в пляску кошмаров.

— So ist brav [16] Хорошо — команда собаке ( нем. ) , — сказал Заноза, убирая пистолеты в кобуры. — Хороший Мухтар. Молодец!

И широко улыбнулся собирающимся вокруг зевакам:

— Ролевые игры на местности. Если интересуетесь, ищите нас в Интернете.

Для большинства людей понятие «ролевые игры» ассоциировалось с переодеванием в кого-нибудь постороннего и более-менее страстным сексом с более-менее разнообразными фантазиями. Ну, так, для большинства людей и Интернет ассоциировался примерно с тем же самым. А улыбка Занозы в сочетании с дайнами — и с очень большой черной собакой, стоящей над телом Хольгера — ассоциациям противоречила, сбивала с толку, и… напрягала. Ага. На то и расчет.

Хольгер не выглядел убитым. Он выглядел мертвым, это факт, он мертвым и был. Но без следов крови, без видимых ран и повреждений. Ничего интересного. Буквально не на что посмотреть. И надо бы поскорее вбить кол ему в сердце, пока не исцелился и не начал трепыхаться…

Желающих задержаться рядом не нашлось. Не нашлось даже никого достаточно любопытного, чтобы сделать снимок. И хорошо — слишком много в последнее время сложностей из-за того, что любой человек в любой момент времени может тебя сфотографировать. Проблема не в фотографиях, а в том, что на них никого не окажется. Это традиционно вызывает недоумение, а у живых и без вампиров предостаточно поводов недоумевать.

Заноза пробил сердце Хольгера колом. А уже через полминуты к тротуару подъехал «Додж-Караван», похожий обводами на сытого аллигатора. Дверцы распахнулись, Слуги втянули тело внутрь, и автомобиль сорвался с места.

Мухтар обошел Занозу, толкнул плечом, потом боком, умильно заглянул в глаза. Что ж, он заслужил свое печенье. А прежде чем беспокоиться за его безопасность, переживать, что Хольгер может с ним что-то сделать, стоило бы подумать, что вообще можно сделать собаке, для которой не проблема прыгнуть с пятнадцатиметрового моста.

— Хорошо, что ты такой умный и послушный, — сказал Заноза. — Был бы ты непослушным, тебя пришлось бы бить. А это, по ходу, бесполезное занятие.

— Бесполезное, — подтвердил подошедший Хасан. — Разве что душу отвести.

— Ты ведь не Мухтара имеешь в виду? — Заноза достал сигареты.

Хасан пожал плечами.

— Докуривай и поедем.

Дневать предстояло в самолете. Хольгера, в мешке для трупов, сунули в багажный отсек. Хасан коротко, но выразительно высказался на турецком о своем отношении к дневке в гробу. Он всегда что-нибудь говорил по этому поводу, однако гробы-то были хорошие, поэтому Заноза просто запоминал новые слова, чтобы использовать при случае.

Когда Хасан открыл крышку гроба, из встроенных колонок раздалось бодрое «Happy birthday!». Заноза о Днях рождения Турка не забывал, и каждый раз находил какой-нибудь новый и интересный способ напомнить о празднике.

Традиционная канистра с восьмисотлетней вампирской кровью ждала дома. А в гробу, на подушке, лежал основной подарок — новый нож в коллекцию. Великолепный булатный клинок со стелющимся по клинку орнаментом из золотых и серебряных цветов. Черное дерево, моржовая кость, рубины и платина. Строго, красиво. Хасан любит такое. А главное — функционально. Непросто выбрать среди авторских ножей — настоящий, которым можно драться и убивать. В последнее время в оружейном деле, так же, как во многих других, форма довлеет над практическим назначением.

Хасан дослушал песню. Посмотрел на нож. Сказал: «экий… перформанс». Закрыл гроб и ушел куда-то в салон.

Заноза уселся на крышку собственного гроба и стал ждать, считая до ста.

Угадал. К исходу сотни Турок вернулся.

Он тоже уходил, чтобы посчитать. Наверняка ведь предпочел бы провести эту ночь как-нибудь иначе. С мисс Виай, например. Ладно-ладно, не с мисс Виай, не так все плохо, и компанию Хасан выбрал бы ту же, что и здесь. Но только компанию. Не обстановку. А тут… песенки в гробу, дневка не дома, удобный ножик под рукой. Ножик — это большой соблазн. С ножиком без счета не обойдешься. Для верности лучше туда и обратно посчитать, но Хасану и одной сотни хватит. Он, вообще-то, не злой, он мстительный. Так что ответный «перформанс» случится не прямо сейчас.