Наталья Игнатова - Ничего неизменного

— Но Заноза же как раз…

— Из-за твоей спины. Ты собиралась драться с псом. Ты не верила, что твой вампир сможет постоять за тебя? Или не верила, что он будет это делать?

— Да просто пули ведь… а это призрак…

— А призраков пули не берут, — кивнула сеньора Шиаюн. — Значит, ты не верила, что он может. Но надеялась, что попытается?

Да. Или нет? Сейчас разве вспомнишь?

— Ты постарайся. В такие моменты, перед лицом опасности, все чувства становятся честными и чистыми. Наносное исчезает, оставляя только правду. Постарайся вспомнить, Берана.

И оказалось вдруг, что это очень легко. Вспомнить оборвавшийся крик убитой девушки, рычание чудовища, и такой же страшный рык из-за спины. Глаза Занозы светились синим. Он был страшнее призрачного пса. Берана не думала, сможет ли он защитить ее. И не думала — захочет ли. Она боялась его. Не чудовище, которое вынюхивало ее, стоя посреди аллеи, а своего вампира, превратившегося в чудовище у нее на глазах.

Вечер, начавшийся с собаки, и обещавший беспокойную ночь, ожидания полностью оправдал. Хасан едва успел приехать в «Крепость», когда один за другим посыпались доклады о том, что Хольгер сегодня намерен до утра оставаться дома, а его Венера, дневавшая в отеле, чтобы сразу после заката пройтись по модным магазинам, только что вернулась, и тоже вряд ли поедет куда-то еще.

За рулем был Заноза, и после поездки с ним даже чтение этих докладов было успокаивающим занятием. Да, сегодня ночью боевой выход. Но что такое захват особняка, в котором два старых вампира держат в плену девятнадцать живых подростков, по сравнению с полетом по фривеям?

Заноза на справедливые замечания не реагировал. На несправедливые, кстати, тоже. Он считал, что раз добрались целыми и никого по пути не убили, значит, все в порядке. А говорить ему что-то до прибытия в конечный пункт не имело смысла. Во-первых, сосредоточенный на дороге, он все равно не услышит. А, во-вторых, отвлекать засранца себе дороже.

За четырнадцать лет поездить с ним довелось немало, и единственный раз, когда машина не уцелела, был здесь, в Алаатире, на мексиканской границе, в городишке Бакед. Но там их расстреливали из шести гранатометов. Заноза вырвался из-под обстрела, дотянул до укрытия, а потом врал, что будь гранатометчиков хотя бы пятеро, машину удалось бы сохранить. Мол, шестой даже для него был лишним.

Или не врал? Пока не попробуешь — не узнаешь, но повторять опыт не хотелось, поэтому Хасан делал вид, что верит.

Сейчас же, сунув любопытный нос в принесенные Арни бумаги, Заноза сплясал у стола танец команчей — нетерпеливых и злых команчей — и смылся из кабинета, бросив уже из-за двери:

— Вернусь через час!

Далеко куда-то собрался. И это перед рейдом. Что он может искать в получасе езды от «Крепости»? Ничего интересного.

А в получасе своей езды? Табор индийской ведьмы. Ну, разумеется…

Только ее тут и не хватало!

Время Хасан засек просто из любопытства. Интересно было, успеет ли Эшива собраться за те тридцать минут, что потребуются Занозе, чтоб доехать до табора. Она успела. И парочка явилась в «Турецкую крепость» через час с совсем небольшим довеском. Эшива, остановившись на пороге кабинета, плавно качнула бедром, демонстрируя висящий на этом бедре танто в ножнах.

— Здравствуй, Хасан, дорогой. Мы идем за старой кровью. Ты в предвкушении?

Сегодня она была блондинкой. Синеглазой, коротко стриженной, с выбритыми висками. Одетой как Заноза, и накрашенной, как Заноза. Правда, у нее раскраска — это просто раскраска, а вот то, что у Занозы такая же, означает, что он готов к рейду. Глядя на него, кто скажет, чем англичане отличаются от индейцев? Цветом кожи, разве что. Так сделай индейца вампиром, и лет через сто он тоже побелеет.

За старой кровью, значит?

Хасан не предвкушал. Пить старую кровь полезно, но Заноза щедро делился своей. Несколько раз в году дарил по десять кварт. В канистре. Обычной, пластиковой. Он в такой же, только побольше, привез однажды кровь фей. И ведь нельзя сказать, что мальчик не понимает ценности своей крови или той, волшебной. Своей он, вообще, гордится. Просто, если подумать, то в чем переносить и хранить такие объемы жидкости, чтоб продемонстрировать свое к ней уважение? Во фляге из чистой платины? Десятиквартовой?

Уж лучше канистра. Пластиковая. Обычная.

Заноза приурочивал подарки к каким-то там английским праздникам и к здешнему Дню Независимости. По его мнению, этого было достаточно, чтоб подчеркнуть их ценность. По мнению Хасана, ценность восьмисотлетней крови ни в каком подчеркивании не нуждалась. Ну, а Эшива — она голову теряла, когда видела возможность раздобыть старой крови. Ей и четыреста лет, и триста — все соблазн. Все предвкушение. Вон, аж светится, до того не терпится Хольгера или Венеру-Виолет сожрать.

Эшива никогда, ни под каким видом не покушалась на кровь Занозы. И это была одна из причин, по которой Хасан терпел ее рядом с мальчиком. Хитрая, жадная и опасная, индийская ведьма умела быть верным другом. А хитрость, жадность и опасность друзей — качества положительные.

— Вы двое прикроете меня, — сказал Хасан. — Моя задача — добраться до подвала незамеченным. Я убью Слуг, которых встречу, и выведу живых. С най — по обстоятельствам. Будут мешать, прикончу.

— Ну, конечно, они будут мешать, — мягко заметила Эшива, — мы же вломимся в убежище их ратуна.

— Так вот, если будут мешать, ты сможешь их съесть. Но если нет, забудь об их крови.

— Заноза обещал мне Хольгера, — Эшива пожала плечами, — хольгеровские най мне никуда не уперлись.

Ну, хоть за этой ведьмой присматривать не придется. Если они с Занозой уже договорились, что Эшива получит кровь старшего, то, может, молодняк она и правда не тронет.

— Вы найдете и убьете Хольгера и Виолет. Лучше бы до того, как я освобожу детей.

— Да уж не затянем, — Заноза улыбнулся, оскалив все четыре клыка. — Кроме них тебя там никто увидеть не сможет, а они не успеют.

— Кролик на горе, вода — на огне [9] Турецкая пословица. Значение: не дели шкуру не убитого медведя. , — заметил Хасан. — Он как-то протянул пятьсот лет. Он обязан быть осторожным.

— Пятьсот лет, — повторила Эшива мечтательно.

Заноза покосился на нее, улыбнулся снова, и углубился в изучение ведущих к Крестовнику дорог. Выбирал, где оставить машину. К дому придется идти пешком, чтобы не привлекать внимания.

— Пять минут на сборы, — Хасан толкнул к нему по столу ключ от арсенала. — В оружейные конторы, кадет!

Жаль, что вампиры — городские твари. Заноза и сам предпочитал города, но здесь, в горной глуши, он мог видеть без очков. Мягкая, бархатная темнота, прозрачная и ласковая. Не надо заботиться о том, чтобы уберечь глаза от света. И даже луна, почти полная, лишь добавляла ночи очарования, пока ее свет рассеивали широкие листья и густая хвоя.