Анна Одувалова - В когтях тигра

Группа студентов по обмену из дружественной Кореи держалась кучкой и обособленно, чуть в стороне от всех остальных. Я всегда с интересом наблюдала за тем, какая у них строгая иерархия, которая сформировалась с первых дней обучения. Они словно интуитивно выбирали себе вожака, а тот в свою очередь формировал ближайший круг — элиту. И сейчас студенты, словно журавли, замерли клином — впереди невысокий худощавый парень с длинной челкой, падающей на один глаз, остальные на шаг сзади. Именно «вожак» пристально смотрел на меня. Даже улыбнулся и зазывающе махнул рукой, но я не обратила внимания. Нет уж! Хватит на сегодня азиатов. С одним бы разобраться. Я бросила взгляд через плечо уже в дверях и с удивлением заметила, что парень-кореец провожает меня отнюдь не заинтересованным или дружелюбным взглядом. Интересно, с чего бы это? Я вроде бы ничего плохого не сделала. Или обиделся на откровенное игнорирование.

Впрочем, этот эпизод быстро вылетел из головы, так как в университете меня ждал совсем неласковый прием. В коридоре перед аудиторией собралась вся наша корейская подгруппа. Точнее, та ее часть, которая сходила с ума по Ком Хену. Впереди, уперев руки в боки, стаяла Ленка. Ее немаленькая грудь не помещалась в узкой черной кофточке с неприлично большим вырезом. Староста злобно щурила ярко накрашенные глаза. Взглянув на лица остальных девчонок, я поняла, что сейчас меня ждет неприятное выяснение отношений. После бессонной ночи — это последнее, чего бы мне хотелось. К тому же я была уверена, что вчера мы все решили. Но, похоже, за ночь Ленкино настроение успело поменяться. И сегодня староста готовилась выйти на тропу войны, а воевала Лена самозабвенно, отдаваясь этому процессу всей душой, впрочем, как и любому другому делу.

— Романова, ты наглая стерва! — начала она угрожающим шепотом и сделала шаг вперед.

— С чего такой ласковый прием? — поинтересовалась я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Хотя я не чувствовала себя ни уверенной, ни спокойной. Стоило неимоверных усилий не попятиться от напирающей старосты. Моя жизнь и так за последние сутки оказалась богата на неприятные события. Поругаться со всей подгруппой из-за глупости не хотелось.

— А то сама не знаешь! — пискнула из-за Ленкиной спины худенькая, похожая на серую крыску Света. Вот уж кому внимание Ком Хена не грозило совершенно точно. Света была откровенно несимпатична и обладала дурным нравом, но не теряла надежду и являлась одной из самых упорных воздыхательниц. Возможно, потому что не отвлекалась на других парней. Она все равно не представляла для большинства из них интереса.

— Лен, — начала я, проигнорировав Светку и еще пять возмущенных взглядов, — мы же говорили с тобой вчера вечером. Я все объяснила, и ты мне поверила. Думала, конфликт исчерпан. Зачем ты снова начинаешь никому не нужные разборки? Не живется спокойно?

— Ты мне врала! — возмутилась староста. — Причем так самозабвенно, что я действительно тебе поверила и посочувствовала совершенно искренне. Романова, тебе ли не знать, что я терпеть не могу, когда мне врут! Уж от тебя такого не ожидала!

— Да с чего ты взяла! — удивилась я, панически соображая, где могла проколоться. Ведь действительно не сказала ни слова лжи, однако Ленка была по-настоящему зла. — Не врала я тебе. Зачем? Девчонки, у вас совсем крыша поехала?!

— Нет! Это ты совесть потеряла! — буркнула Ксюха.

У нас с ней были в общем-то неплохие отношения, которые в дальнейшем могли перерасти в дружбу. Но сейчас девушка встала не на мою сторону, и это задевало. Неужели и она лелеяла мечту заполучить недружелюбного корейца? Смешно. Ксюха выглядела, как девятиклассница. Милое личико, наивные глаза и айфон в розовом чехольчике. Не хватало только пушистого белого рюкзачка, чтобы образ нимфетки был завершенным.

— Вот ты говоришь, что не было ничего у вас с Хенчиком?

Ленка прищурилась и сделала еще один угрожающий шаг навстречу. Меня перекосило от того, как наша староста умудрилась исковеркать имя Ли-сонсеннима. Это ведь примерно то же самое, как если бы я назвала ее «Нашечка» вместо Лена, оставив от имени последний слог, приукрашенный уменьшительно-ласкательным суффиксом. Только говорить ей об этом вообще не имело смысла. Лена всегда поступала так, как ей того хотелось, и мнение свое меняла крайне редко.

— Да. У меня нет и ничего не было с Ком Хеном! — упрямо повторила я, отказываясь признавать бесполезность попыток оправдаться. — И не будет, как и у вас, глупые курицы! Странно, что вы этого не понимаете. Он препод, причем правильный препод! Нужны вы ему больно! Неужели сами не видите очевидных вещей?

— Вон как заговорила!

Я решительно не могла слушать писклявый Светкин голос. От него начинала болеть голова.

— Значит, у нас шансов нет? А у тебя, стало быть, есть?

— А мне они не нужны! Это вы совсем сдурели! — крикнула я и, развернувшись, помчалась по коридору, надеясь ретироваться в туалет. Но звонок застиг меня на середине пути, и пришлось возвращаться в аудиторию. У самой двери я столкнулась с Таисией Вячеславовной — немолодой ухоженной преподавательницей, читающей у нас философию. Эта встреча позволила мне отсрочить скандал с сокурсницами. Они на меня неприязненно косились, правда не рискнули задирать на занятии в присутствии преподавателя. Но чувствовала я себя все это время очень неуютно. Я не привыкла находиться в контрах со всей группой. Я вообще редко с кем-либо ругалась.

Всю пару я ловила на себе ненавидящие взгляды и гадала, что послужило причиной для такой резкой смены настроения Лены? С чего она взяла, что я вру? Мы с ней не были подругами в полном понимании этого слова, но общались и довольно тесно. Такое отношение меня удивило и обидело. «А вот если бы Ком Хен обратил внимание на кого-то из них? — размышляла я. — Реакция была бы такая же? Как они делить-то его собираются, если вдруг кому-то повезет? Или их сплоченность как раз и держится на том, что они прекрасно знают — не повезет никому? Поэтому страдать могут коллективно?» Я не могла понять, из-за чего все набросились на меня. Я ведь даже не посягала на святое! Он никогда не был мне нужен, и все девчонки это знали. Неужели один ничего не значащий эпизод мог изменить их мнение?

Но пытаться выяснить, в чем же, собственно, дело, я не стала. Жутко болела голова, и ссориться с одногруппницами снова не было никакого желания, поэтому я решила укрыться в туалете. Перемена короткая, а мне все равно нужно было туда прогуляться. Я очень надеялась, что за мной никто не пойдет. Но, видимо, зря. Наша староста не любила сдаваться и любое дело доводила до конца.

Меня поджидали у выхода. Как и прежде, впереди Лена, а за ней на расстоянии держались еще две девчонки, ее сопровождающие. Мне не понравился ни ее взгляд, ни сжатые кулаки. Я никогда ни с кем не дралась и совсем не хотела, чтобы мне вцепились в волосы в туалете, а Ленка могла, это было всем известно. С ней предпочитали не связываться.