Надежда Первухина - Все ведьмы делают это!

— Сейчас расскажу…

И когда все семейство жевало утренние бутерброды, запивая их какао, я изложила по пунктам, чем занималась прошедшим днем и ночью (опуская, правда, то, что меня похищал бизнесмен Павлов).

— Значит, ты оживила тетю Инари? — зашлись восторгом дочери, а муж поперхнулся какао. — Ты супермама, как в телерекламе! А когда мы ее увидим?

— Думаю, скоро. Она обязательно будет у нас в гостях. Ведь она моя названая сестра и лучшая подруга…

При этом я понаблюдала за реакцией мужа. Так себе была реакция. Бутерброд он все-таки уронил на ковер. Маслом вниз. Неудачник.

— Это еще не все. У меня был крупный разговор с тетушкой, которая пыталась опять посягнуть на свободу господина Синдзена, а когда у нее ничего не вышло, устроила взрыв в офисе «Нового пути». Так что, мам, надо быть настороже: Анастасия Либенкнехт снова на тропе войны.

— Я так и поняла, — помрачнела мама. — Я только не понимаю, как такое мог допустить мой муж! Уехал куда-то, и уж сколько времени от него ни ответа ни привета!

— Ну, мэтр тоже не всесилен… Мам, кстати, а что значит имя Мироку?..

Мама подобралась:

— А где ты его слышала?

— Господин Синдзен сказал, что так его называют в Японии…

Мама благоговейно сложила ладони:

— Это значит, что он — Будда грядущих времен, истинно просветленный, божественный. Его нельзя заставить себе служить, как нельзя заставить погаснуть солнце.

— Что ж, надеюсь, моя тетка это поймет и оставит свои затеи. Девочки, спасибо за завтрак, — расцеловала я дочек. — Помогите бабушке прибраться…

Авдей деликатно выпроводил всех из гостиной, закрыл дверь, подсел ко мне. Лицо у него было такое, ну, в общем, какое бывает у вполне порядочного мужчины, которому приходится признаваться в некоторых вещах…

— Вика, милая, я должен тебе сказать… Так получилось… Я и Инари…

— Я знаю, — спокойно перебила я его. — Ты и Инари. Так получилось.

— Она рассказала тебе?!

— Да. Понимаешь, мы настоящие подруги. А у настоящих подруг нет тайн.

— И что ты решила? — тихо спросил муж.

— А надо что-то решать? Устраивать скандалы с выкидыванием чемоданов на лестничную площадку? Бежать в суд и требовать развода? Составить зелье из семнадцати видов цианидов и подать его тебе в качестве соуса к спагетти? Неужели ты считаешь меня такой глупой, мелочной и вздорной бабой?.. Лучше посмотри на меня и скажи мне, нет, не словами, а сердцем: ты меня все еще любишь?

— Да. А ты — меня?

— Да, паршивец ты мой…

— Понимаешь, увлекся…

— Фу, Белинский, прекрати эти тривиальности. Я все понимаю . И давай жить так…

— Как будто ничего не было?

— Нет. Как будто все было. Было . А мы живем в том, что есть.

— Вика… Если б ты знала, как я по тебе соскучился…

— У меня нога болит, не забывай.

— Хорошо, ногу я буду целовать в первую очередь…

Мужнины поцелуи подействовали на ногу исцеляюще. К тому же, чуть отдохнув, я вполне была способна к самоизлечению. И, кроме того, жаждала деятельности.

— Сегодня ночью я иду на работу, — предупредила я домашних. — Они там наверняка меня уже трижды сглазили и порчу навели.

— Насчет порчи не знаю, — сказал муж. — Но тут уже были твои коллеги.

— Кто именно?

— Сначала жуткий такой, красноглазый, серой воняет…

— А, это дем-джей, напарник. Сера — это у него дезодорант такой. Имидж, сам понимаешь…

— А потом явился вампир. Пальцев.

— Да ты что? Сам Пальцев? Мой шеф, с ума сойти! Ругал он меня за прогулы, да?

— Нет. Он… Ой, что ж я тебе сразу этого не сказал! Принес вампир такие жуткие кусочки человеческой кожи, а на них написаны угрозы в твой адрес! Он сказал, что тебе грозит опасность! Викочка, золотко, не ходи ты на эту работу, а?

— Авдей, тем более пойду . Чтоб ведьма да пряталась от опасности!

— Тогда — я с тобой. Буду тебя караулить. И защищать.

— Чем? Своим премиальным мечом?

— А хотя бы. И не спорь. Никуда одну не отпущу. Хватит!

— Ой, Белинский, какой ты тиран… Ой-ой, какой ты деспот… Ой, потирань меня еще вот в этом месте, пожалуйста…

— Милая, я же серьезно.

— Ну, хорошо. Так и быть. Возьму тебя на радио. Посидишь со мной в рубке во время эфира. Посмотришь, а главное, послушаешь, как жена работает. Может, тогда твой творческий кризис пройдет. Напишешь про будни радиовампиров…

— К черту все кризисы! Мне теперь приключений хватит на всю оставшуюся жизнь…

— Что ты, милый. Боюсь, приключения у нас только начинаются…

… Так мой любимый оказался рядом со мной. Сидел в кресле дем-джея (тот взял отпуск в преисподнюю по семейным обстоятельствам), рассматривал коробки с компакт-дисками, удивлялся, что существует столько разновидностей потусторонней музыки…

Конечно, если б не заклятие невидимости, которое я наложила на мужа, фиг бы его пропустили наши бдительные охранники-упыри. Но они, дежуря на вахте, так азартно резались в крестики-нолики, что даже меня не заметили, не то что мужа-невидимку.

… Отзвучала песня, заказанная Инари, я чуть расслабилась, ожидая новых звонков. И они не замедлили себя ждать:

— Передача «Для тех, кто не спит»? Вам звонит один безнадежно влюбленный дракон. Женщина моей мечты не отвечает мне взаимностью, потому что у нее есть другой. Но я не оставляю надежды завоевать ее сердце и прошу передать для моей любимой Вики Белинской песню феи Зефиры «Пожалуйста, не улетай. Или мне придется тоже…»

Я машинально нашла нужный диск и поставила его на трансляцию, избегая смотреть на мужа.

— Интересно, — протянул тот. — Это какой же такой дракон влюблен в мою жену?

— Авдей, не обращай внимания. Мало ли дураков на свете.

— Ну уж нет! Вика, посмотри мне в глаза! У тебя с этим драконом что-то было?!

— Не устраивай мне сцен на рабочем месте. Во-первых, потому что ничего не было, а во-вторых…

Авдей сник:

— Ты хотела сказать, что я сам хорош, да?

— Нет. И не мешай мне вести передачу. Еще пять минут эфирного времени…

Как известно, за пять минут может произойти очень многое. Особенно неприятности.

— Это «Еж-радио»? — осведомился в эфире противный голос, а я с запоздалым удивлением отметила, что предварительного телефонного звонка в студию не было.

— Да…

— Вика, надеюсь, ты выслушаешь меня внимательно. Я не буду представляться, но ты уже, наверное, поняла, от имени кого я с тобой говорю. Верни того, кто нужен моей госпоже…

Голос, раздававшийся в пустом и мертвом эфире, напоминал собой расплавленный асфальт и был настолько же эмоционален, насколько эмоциональна циркулярная пила.

— Этого не будет! — крикнула я в микрофон. — Не дождетесь.

— Ты приведешь его в главный читальный зал Российской государственной библиотеки.