Надежда Первухина - От ведьмы слышу!

Сергей Павлов и его жена Инари пришли на праздник вместе с сыном — Наследником Сагё. Наследник вел себя на удивление тихо для его возраста, прочитал в мою честь поздравительную танку и затих где-то в детской, возясь со старой игрушечной железной дорогой.

Инари подарила мне удивительной красоты кимоно. Она сама ткала ткань, кроила, шила и вышивала по подолу узоры из хризантем и листьев лотоса. А ее муж, памятуя, видимо, мою неприязнь ко всякого рода колечкам, ограничился боа из шиншиллы. Хороша я буду в этом боа! Особенно когда пойду за картошкой в овощной магазин…

Инари рассказала мне о дальнейшей судьбе своего бывшего сюзерена — господина Хидэо Синдзена, которого нам пришлось защищать от посягательств духов зла. Господин Синдзен достиг величайшего просветления, стал Мироку — Благословенным и удалился от всех мирских дел в монастырь, затерянный среди неприступных скал, чтобы там молиться о благополучии живущих в мире людей…

Помните мою подругу, хиромантку Зосю Хрустальную? И ее пятерых детей? Да, действительно, кто ж такое забудет… Так вот! Она еще давно прочитала у себя на ладони, что станет женой принца Зимбабве. Что бы вы думали?! Теперь она сидит у меня в гостях со своим мужем — принцем Ндебеле Первым, который с удовольствием уминает котлету с рисом. Ндебеле учится на третьем курсе Университета дружбы народов и утверждает, что он чистокровный принц, хотя, насколько мне известно, Зимбабве — республика аж с 1980 года…

Пятеро Зосиных отпрысков в данный момент находятся в Анапе — на детском курорте и не мешают маме спокойно ожидать появления на свет еще одного ребенка. Теперь уже от принца. Зося и Инари, как две женщины в деликатном положении, спиртного не пьют и обсуждают актуальные темы кормления грудью, эксплуатации памперсов и причин родильной желтушки. Кстати, Зося и ее Ндебеле подарили мне великолепный набор карт Таро: каждая карта сделана из тончайшей пластинки слоновой кости и расписана мастерами Палеха. Гадать я на них, разумеется, не буду. На этажерку положу. Для красоты и пущей солидности.

Раз уж я упомянула о картах, надо помянуть и гадалку. Моя давняя приятельница Катерина Измайловна, хоть и старовата стала для дальних путешествий, но на мой юбилей приехала-таки из городка, в котором прошла моя молодость. Время гадалку почти не изменило. И водку она пьет, практически не пьянея, и песни поет так, что никакого караоке не требуется.

Эту песенку гадалка пела, лукаво поглядывая на моих дочек. Те краснели при упоминании о женихах и загадочно улыбались. Особенно Марья. Письмо она из Африки получила, что ли?!

От Катерины Измайловны я получила совет, как справиться с морщинами и противостоять климаксу. А еще — замечательную подушку-думочку с вышитыми на ней маками. Подушка была набита травами, гарантирующими крепкий здоровый сон. Пригодится. Говорят, старость — это бессонница.

Самыми тихими гостями на нашей вечеринке оказались Буккеры — макулатурная семейка. Букс и Букки, книжные души, тоже обзавелись парочкой маленьких буксят, и эти шкодники сейчас раскачиваются на гирляндах из воздушных шариков. Придется из-за бумажных гостей отложить на потом фейерверки и бенгальские огни. Иначе беды не миновать. Макулатурные долго перешептывались в коридоре, шуршали блестящей оберточной бумагой и, наконец, преподнесли мне подарок.

— Мы надеялись, что тебе это понравится, госпожа, — сказали они, вручая мне толстый тяжелый альбом.

Я открыла его и вспомнила… Обряд Тринадцати. Фантастическая библиотека и ее хозяин — печальный эльф в скромном халатике, хранитель вечного знания. Там я сидела и листала этот самый альбом с иллюстрациями, каждая из которых казалась окном в новый прекрасный мир. Или дверью.

— Да. — Букс словно прочитал мои мысли. — Туда можно будет попасть, если захочешь. Тебе ведь подвластна книжная магия… Но туда ты сможешь уйти только одна. Здесь все миры рассчитаны на одного.

Ну что ж. Не уйти, так хоть полюбоваться…

— Спасибо, милые вы мои… Чем вас угостить?

— А мы в книжках пороемся немного. Мы в последнее время на диете.

— С чего это вдруг?

— Как-то попробовали питаться электронными носителями информации. Ужасные были спазмы! Теперь восстанавливаемся потихоньку. В основном за счет классики…

— Классики у нас предостаточно. Все в вашем распоряжении, мои хорошие…

…День рождения длился и длился. Я чувствовала себя королевой бала, которой корона невыносимо натерла голову. Баронет и мама произносили витиеватые тосты, муж тоже не отставал (кстати, а он-то мне почему-то ничего не подарил!), девчонки следили за оперативной сменой блюд… Но день рождения тем и хорош, что все-таки кончается. Гости прощаются — с поцелуями, шумными пожеланиями бесконечного счастья и заверениями, что сорок лет — самый прекрасный возраст…

Все.

Официальный прием окончен. И можно сбросить узкие туфли с усталых ног, а поверх роскошного платья надеть халатик и относить на кухню горы грязных тарелок…

— Вика, да я все приберу, — говорит мама.

— Что ты, мамуль, отдыхай. Мы справимся.

На кухне дочери, изнывая от жадности, активно доедают торт.

— Бедолаги, — вздыхаю я, — а как же ваши фигуры?

— Плевать, — отвечают дочери, с сожалением расстаются с тортом и принимаются мыть посуду, решительно выпроваживая меня из кухни. И я опять остаюсь не у дел. Как те воздушные шарики, которыми для меня украсил гостиную Баронет.

Кстати, мэтр тихо дремлет, вытянувшись на диване. Я укрываю его легким пледом и на цыпочках иду в спальню — переодеваться. Муж тоже наверняка спит.

В спальне темно, я тянусь к выключателю…

— Вика, пожалуйста, не зажигай света…

— Разве ты не спишь? — удивляюсь я.

— Нет. Я жду момента, когда смогу подарить тебе свой подарок.

Я отчего-то смущаюсь. И в носу щиплет, словно хочется чихнуть и заплакать.

— Ну, — тихо говорю я. — Наверное, уже можно…

И в темной комнате начинает звучать музыка.

Такая странная, совсем простая музыка, но ее хочется слушать и слушать, как слушают дождь или журчание ручья. Тихая музыка, кладущая ладонь на твое плечо и вытирающая слезы с твоих щек…

Музыка, от которой становится светло.

В комнате действительно светлеет. Не знаю, как он это придумал, но теперь разноцветные волны света омывают меня со всех сторон в такт музыке.

И я вижу цветы.