Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Тетралогия (СИ)

– Едут! – закричала Риона, лежа на подоконнике и до половины высовываясь наружу.

– Не упади! – ухватила Фелия подругу за пояс платья.

– Вон они!

Через двор замка стремительной рысью мчались всадники в ярко начищенных доспехах, с развевающимися стягами. Фелия увидела, как синежелтые пронеслись по двору и повернули вправо перед парадным крыльцом, уступая место чернокрасным, скачущим вслед за ними. Изза мелькания флагов, людей и лошадей Фелия немного растерялась. Ей никак не удавалось увидеть бледное лицо своего жениха. Неожиданно мельтешение прекратилось, и все чернокрасные оказались построены в две шеренги, внутри которых находились два всадника: молодой парень и неопределенного возраста тип с обвислыми щеками, бледным лицом и темными кругами вокруг глаз. Оба они были в темном.

– Смотри, смотри, – пихнула в бок Фелию Риона, – который твой? Вон тот, бледный? Который толстый?

Фелия растерянно смотрела на двух всадников – действительно, который из них? Жених на портрете имел бледное лицо. Неужели толстяк? Тогда кто этот загорелый парень?

Во дворе внезапно наступила тишина. Было слышно только дыхание лошадей, переводящих дух после быстрой скачки, и звяканье сбруи. Прибывшие несколько секунд неподвижно сидели в седлах, оглядывая двор, а затем стали неспешно слезать с лошадей. Парень, оказавшись на земле, дернул поводья своего коня и чтото с улыбкой негромко сказал повернувшейся к нему морде. Затем выпустил поводья и, подождав своего бледнолицего спутника, зашагал вместе с ним к крыльцу замка, на котором стоял отец Фелии в окружении своих людей. Их сопровождала четверка воинов в чернокрасных одеждах. Первым на широкие каменные ступени парадного входа шагнул толстяк с бледным лицом. Парень шел за ним. Поднявшись вверх по лестнице, толстяк поклонился и начал чтото говорить князю Гессену, стоявшему с мрачным лицом и нахмуренными бровями. Затем он указал на парня и отступил в сторону. Молодой человек шагнул вперед, несколько мгновений вглядывался в лицо князя, сделал изящный поклон и чтото произнес. Через несколько мгновений князь Гессен, так же внимательно вглядываясь в лицо гостя, произнес ответные слова, поклонился и сделал приглашающий жест рукой.

– Вон твой! Худой! – снова пихнула Фелию в бок подруга. – А он даже очень ничего! Интересно, кто нарисовал такой ужасный портрет?

– Ну… – Фелия неожиданно ощутила, что она снова дышит. Оказывается, пока она наблюдала за этим парнем, она забыла, что нужно дышать. Уф!

– Чего ты? – оглядываясь, спросила Риона.

– Госпожа Фелия! Госпожа Фелия! Где вы? Ваш отец требует вас к себе! Госпожа Фелия! Где вы?

Раздавшиеся гдето далеко в коридорах замка крики служанок дали возможность Фелии не отвечать на вопрос подруги.

– Пошли. Меня ищут, – сказала Фелия.

Эри

Ну наконецто добрались! Слава всем богам, подумал я, развалившись в стоявшем у окна кресле. Однако покои тут еще те… На грани оскорбления. Чуть хуже – уже точно хлев, а так на грани. Похоже, Гессен совсем не в восторге от созерцания моей персоны, – припомнил я хмурую физиономию отца Фелии, мрачно разглядывавшего меня изпод своих кустистых бровей. Не нравлюсь, видать, ему я. Ну что ж, плакать по этому поводу я не собираюсь, скорее наоборот – повод для радости, поскольку шансы моей затеи повышаются… Нужно только делать небольшие провокации и реагировать на все, как на потенциальное оскорбление… Вот, к примеру, моя комната! Интересно, князь ее специально приводил в такой вид для меня, или у него таких комнат полно, и они все живут тут, как в сарае? Я снова оглядел убогую обстановку. Мда, нужно будет выяснить! Если мне выделили самые плохие – устрою скандал, а если нет… тогда придется както перекантоваться… Надеюсь, это ненадолго… Житье тут планировалось дней на десять, а если все пойдет не так, то я должен свалить отсюда раньше…

Ах, если все пойдет не так,

Какая будет радость!

Ах, если все пойдет не так,

Наступит шутки радость!

Ах, если все пойдет не так,

То стану я свободен!

Ах, если все пойдет не так,

То… то… то…

Последняя рифма к пришедшему в голову стишку никак не придумывалась. Слова «моден» и «годен» явно не подходили.

Да и ладно! Стихи сочиняются, значит, настроение есть! А если есть настроение, то все у меня получится. Так, скоро вечер, а вечером у меня праздничный ужин и знакомство с невестой. А я еще не готов! Хотя оно мне в общемто и не сплющилось, могу и непричесанным прийти, но марку держать нужно… Где там мои тайлиш?

– Девочки! Мила! Лора! Вы где? – принялся я звать своих служанок.

– Что господин княжич желает? – В открывшуюся дверь заглянула Лора.

– Что желает? Через три часа я должен быть на ужине, а я еще не готов! И что желает господин княжич? – наклонив голову и вопрошающе смотря на нее изпод бровей, спросил я.

– Сейчас мы вами займемся! – улыбнувшись, пообещала Лора, делая книксен.

– Это было бы очень мило, – ответил я Лоре.

– Мы почти готовы! – снова присела та.

Знаем, как вы готовы, плавали – знаем! Избалуются скоро вконец. Ну ладно, пусть балуются, пока меня это не напрягает. Вот свалю отсюда, баловство их и закончится…

– Ладно, девочки! Давайте побыстрее! Побыстрее! – скомандовал я, несколько раз хлопая в ладоши. Следующие три часа пролетели в подготовке к торжественному мероприятию. Помывка, сушка, глажка, чистка, примерка, ну и прочие заботы, предшествующие выходу в общество. Сначала одели меня. Потом Мила и Лора убежали одеваться к себе, затем я проконтролировал, как они выглядят. За четверть часа до начала пришел почемуто мрачно настроенный Фестер, в серебряном парадном камзоле, в сопровождении наших солдат, тоже в парадном одеянии. Принес шкатулки с драгоценностями – мой подарок невесте. Их Фестеру самолично, из рук в руки, вручил князь Аальст перед отбытием. Я туда заглянул, но не впечатлился. На Земле такое называется «ширпотреб».

Ну и ладно, сойдет! Я же не всерьез жениться еду? Значит, сойдет!

И вот в назначенное время в сопровождении людей Гессена, проведших нас по длинным коридорам замка, мы подошли к дверям зала, в котором было назначено торжество.

– Господин Эриадор Аальст с сопровождающими! – громогласно объявил пухленький мажордом, одетый в какуюто белую хламиду с претендующей на чтото вышивкой серебряными нитями, и стукнул посохом об пол.