Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Тетралогия (СИ)

«И что теперь делать?» – задал я тогда себе вопрос, поняв, что решить задачу на раз, два, три я не могу.

«Да ничего», – ответил я секунду спустя на свой вопрос. Будущее покажет. Либо мозг вырастет, либо у меня знаний больше станет, либо эльфы передохнут окончательно… Так или иначе, но проблема какнибудь да решится. Посему гнать не будем, будем ждать оказии… А если Рассветный лес и вымрет, то происходить это будет весело. Амали им даст прикурить, не будь я я! Еще тот характерец…

– А хто это у нас тут такие ходют? – Под треск кустов со стороны леса на дорогу вылезли три фигуры.

Ну наконецто, свершилось! А уж начал думать, что не встречу никого и зазря коленками сверкал… Три на два – это шесть камней… А нет ли там, в кустах, еще? Штучек эдак пять лесных татей?

Так, нужно чтото сказать в ответ. Ждут ведь, вон даже рты пооткрывали. Как назло, в голову ничего не идет. «Я маленькая бедная овечка?» Не… тут не сказка, а трагедия по сюжету…

– А че вы такие облезлые? – так ничего не придумав, поинтересовался я, окинув разбойников критическим взглядом. – Не кормят, что ли?

Судя по реакции, ответ был явно не в жилу. По их ролям тут должна быть моя паника и визг, а никак не оценивающий осмотр. Несколько секунд скрипения мозгами и попытка вернуться к сценарию.

– А вот мы тебя и съедим! – наконец подыскал подходящую реплику, видать, самый умный. – Потом… – многозначительно добавил он же, сделав зверскую физиономию.

– А что, вас всего трое? Троих мне будет маловато… – закинул я удочку насчет, нет ли кого еще в лесу.

А чего они не смеются? По идее моя фраза должна была их рассмешить. Что я не так сказал? Да, трудно вот так, без репетиции, с разными ролями на руках…

Мужики, насупившись, хмуро смотрели на меня. Я, оценивающе – на них. Пауза. Внезапно со стороны леса послышался звук скользящих по одежде веток, и на дорогу вышло еще… Раз, два, три, четыре, пять. Пять! Как заказывал!

– Тю! Девка! – радостно вскрикнул один из них, похоже, самый молодой. – И одна!

Впереди вновь прибывших шел мужчина, двигаясь так, что становилось понятно – вот идет настоящий воин. Не чета остальным в шайке. Ясно – атаман. На правой щеке – безобразный шрам. И чемто он мне напомнил сотника третьего пехотного полка, выстраивавшего остатки своих людей у моего дома на колесах… Чемто похож…

Не дойдя до меня трех шагов, атаман остановился и внимательно осмотрел меня цепким взглядом серых глаз, начав снизу, с ног, и дойдя взглядом до лица. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

– Вот здорово! – сунулся было вперед молодой. – Сегодня будет веселая но…

Бац!

Кулак стремительно развернувшегося атамана врезался ему в ухо, сбивая того с ног.

– Прошу прощения, госпожа, за поведение моих людей, – повернувшись ко мне, сделал он глубокий поклон, – не обучены. Деревня!

Я кинул взгляд на упавшего. Тот лежал на боку в пыли и очумело тряс головой.

– Надеюсь, светлая госпожа на нас не в обиде? – распрямился атаман, поднял голову и снова встретился со мной взглядом. – Прошу нижайше меня простить, если мои вас както невольно задели.

– Хм… – сказал я.

Пауза. Главарь шайки смотрит мне в лицо, подельники, не соображающие, что происходит, замерли за его спиной.

Всетаки он сильно похож на сотника…

– Служил? – спрашиваю я атамана, наклоняя голову к плечу.

– Так точно!

– Что ж… Я не стану обижаться.

– Благодарю вас!

– Третьему имперскому пехотному полку скажи спасибо. И их сотнику.

– Обязательно скажу! И пиво поставлю, когда встречу!

– Здесь вряд ли… У Хель они все. Если только там… встретишь.

Атаман и шайка изменились в лице.

– Ладно, – усмехнулась я главарю, – бывай, служивый! Береги себя. Тебе на твоей дороге до третьего пехотного – рукой подать!

Шайка разбойников торопливо продиралась сквозь кусты подлеска, следуя за своим предводителем. Один из разбойников, приблизившись к атаману, задал вопрос сиплым голосом:

– А что это было… на дороге? Почему мы ее не ограбили? У нее ведь сережки были… И кольца… И баб у нас давно не было…

– Идиоты… – сквозь зубы прошипел, оборачиваясь на него, главарь. – Смерть это наша была, смерть! Понял?

– Неа. Почему смерть? Нас больше…

– Хель тебя побери! Вопервых, она эльфийка! Ты что, действительно думаешь, что эльфы оставили бы нас в живых, тронь мы ее хоть пальцем? Совсем дурак? Их лес вон, рядом! Кто мы против них в чаще, а? Щенки слепые… И вовторых, ты видел, как она на нас смотрела? Словно уже разделывать примерялась. Неужели ничего не почувствовал?

– Нет, – пожал плечами разбойник.

– А я почувствовал. Вот поэтому я атаман, а ты шелупонь деревенская! И шелупонью помрешь. Спасибо третьему пехотному, живы остались! Пусть вам, ребята, у Хель будет покойно… Если попаду в храм, свечку за вас поставлю. Обещаю.

«Дважды восемь – шестнадцать…»

«Ладно. На мой век разбойников хватит…»

«А это кто был? Представители славного Светлого ордена, что ли? Да у них на рожах все написано!»

«Я что, судья, что ли, чтобы судить их рожи? Занимаются люди, пусть занимаются. Мало ли какие у них были обстоятельства жизненного и экономического плана, приведшие их на дорогу. А передо мной они извинились. Так что… все нормально».

«Похоже, что ктото просто становится сентиментальным…»

«Вполне возможно…»

Так. Ладно. Сентиментальный не сентиментальный – это не важно. Нужно двигать дальше. А атаман все правильно понял, зверюга такая. За это ему бонус – пусть живет. Думаю, что ожидать нападения больше бессмысленно. Вряд ли на такой безлюдной дороге на каждом километре – по банде. Так что можно спокойно разворачивать крылья и лететь отсюда.

«Смысл париться? Залетел в первую попавшуюся деревню – вопрос с камнями решил!»

«Я что, Разрушитель, что ли? Я девочка приличная… – С этими словами я распахнул крылья. – И хулиганить не буду…»

От шеи вниз потекла черной волной чешуя, растекаясь по телу со всех сторон. Заныло в позвоночнике.

«Совсем куку? Зачем в небе чешуя? Лавры дракона спать не дают?»

«Мда… Это я както не подумал…»

Чвирк… чвирк… Чииивирк!

Меня разбудили громкие крики какойто лесной пичуги.

Вот не спится же тебе, с неудовольствием подумал я, выныривая из сна: осень, октябрь, на юг пора, а ты все чвыркаешь…