Андрей Кощиенко - Одинокий демон. Тетралогия (СИ)

– Нет, без всякого сомнения, это все замечательные и в высшей степени достойные и уважаемые люди, – быстро согласился со мной князь, сделав в подтверждение своих слов утверждающий взмах рукой. – Единственный их недостаток – они слишком увлекаются вином!

– То есть вы намекаете на то, что я вчера немного выпил? – так же хмуро поинтересовался я.

– Э… видите ли… – начал было князь, но закончить не успел.

– Немного?! Да ты нажрался как свинья! И облевал мне юбку!

Похоже, у Фелии сорвало клапан от возмущения, и она не стала разводить политесы, назвав вещи своими именами.

За столом возникла пауза. Гессен и я уставились на Фелию, но если он с изумлением, то я, пожалуй, с отвращением.

– Князь, при всем моем уважении к вам, я все же вынужден заметить, что ваша дочь дурно воспитана! Мало того что она употребляет слова, которые знать юным девушкам совсем не годится, так она еще влезает в мужские дела и комментирует то, что явно выше ее понимания! – ответил я на ее выпад.

Услышав такое, князь шумно засосал в себя воздух и принялся багроветь, но пока молча. Видно, соображал, чего ему сказать.

Однако Фелия уже сообразила, что ей сказать, или не соображала вообще, а сразу выдавала на язык свежак, только что пришедший в голову.

– Я дурно воспитана?! Можно подумать, что это я вчера в скотском состоянии ползала по полу и изгадила вам одежду!

– Что касается небольшого прискорбного инцидента, лишившего вас юбки, считайте, что я вам должен две! Я вам их обязательно куплю! – хмуро ответил я. – А насчет того, что ктото гдето ползал, хочу вам заметить, что я там был не один, а в компании уважаемых гостей, которых ваш уважаемый отец пригласил, между прочим, на вашу помолвку! И потом, я же вам говорю, что вы совсем не понимаете мужских занятий! То, что вы видели, это была засада на кабана, которую вы, по своему недопониманию, приняли за невесть что!

– Ах, засада! Вот, значит, как! Значит, мой жених мастер по засадам на кухне! Чтото я не видела вас на охоте сражающимся с напавшими кабанами!

– То есть вы хотите обвинить меня в трусости? – уточнил я, вопрошающе подняв брови и наклонив голову.

– Пока нет, но я хочу убедиться, что мой жених смелый человек! Эриадор, я хочу с вами сразиться! Я вызываю вас на поединок! – выдала Фелия.

Совсем охренела!

Князь попытался засосать еще воздуха, видно, забыв, что он у него уже есть. В зале наступила внимательнейшая тишина. Все присутствующие обратили взгляды на меня и ждали, что я отвечу.

– Это невозможно, – сухо ответил я.

– Почему? – спросила Фелия.

– Видите ли, это небезопасно… – парировал я.

– То есть вы боитесь? – добавив в голос наигранного удивления, спросила Фелия.

Хм, какая подстава… Стоит мне сказать сейчас, что я боюсь, то следующим шагом Фелии будет наверняка заявление, что за труса она не выйдет, и значит, свадьбы не будет. Собственно, то, чего я и добивался… Хм… Заманчиво! Только вот придется стать трусом в глазах окружающих… Както оно мне не нравится, такое решение. И Аальст меня не поймет… Не, пожалуй, я откажусь от такой сомнительной победы. Будем крутить колбасу дальше…

– Боюсь, но не за себя, а за нас… – ответил я.

– Что значит за нас? – не поняла Фелия.

– Видите ли, дорогая, в сражениях всегда есть победитель и проигравший. Побежденный долго помнит горечь поражения, а победитель порой слишком долго живет воспоминаниями о победе. Когда дело касается чужих друг другу людей, то это не имеет значения, но все меняется, когда люди не враги. Мы с вами не чужие, начинаем совместную жизнь, стоит ли ее начинать с обиды? – принялся я витиевато выруливать, чтобы избежать прямого столкновения с Фелией.

За столами одобрительно зашушукались.

– Да и потом, поединок – это дело опасное, даже тренировочные бои. Можно случайно ранить партнера, совсем не желая того. А у нас с вами помолвка на носу. Уважаемые гости и ваш уважаемый отец наверняка огорчатся, если помолвка не состоится! Не так ли, князь? – сделал я вопрошающий жест рукой в сторону Гессена.

– Да, да, конечно! – наконецто выдохнул Гессен. – Ни о каком поединке не может быть и речи! Это даже не обсуждается!

Фелия сидела, прикусив нижнюю губу и сердито глядя на меня.

– Я просто хотела убедиться в смелости моего будущего мужа, – после небольшой паузы сказала она, обращаясь к Гессену, – хотела удостовериться, что он так же смел, как и говорлив!

За столами гостей послышались смешки.

– Благодарю вас за оценку моих талантов, – улыбнулся я Фелли, – но, к сожалению, испытание моей смелости с вами категорически невозможно!

– Я могу заменить вам Фелию! – За боковым столом подскочил какойто парень и остался стоять, гордо задрав подбородок и сжимая в правой руке рукоятку меча, висевшего на поясе.

– Аххх! – выдохнул потрясенный зал, а я немного обалдел.

Это еще кто? А, сэр Леронт – безнадежно влюбленный влюбленный! Хм…

Краем глаза я неожиданно отметил изменение выражения лица Фелии. Она смотрела на Леронта с восхищением, надеждой и даже, может, какойто мольбой. Это длилось какоето мгновение, затем Фелия снова надела маску на лицо. Я перевел взгляд с нее на Леронта. В зале стояла оглушающая тишина. Все ждали моего ответа.

– Это невозможно! – снова сказал я.

Зал разочарованно выдохнул, а на лице Фелии появилась торжествующая улыбка.

Заговор, подумал я, невеста пытается выставить меня трусом и подвести под поединок? Возможно… Если вы пошли на охоту, то будьте готовы, что охотиться могут начать на вас…

Уровень моего раздражения прыгнул еще на несколько делений вверх. Мало мне вчерашнего позорища, так теперь занимайся тут возней с интригами невесты! Проломить бы ему голову без всяких затей и политесов! Я оценивающим взглядом окинул фигуру Леронта. Великим бойцом он не выглядел…

– Заменить столь дивный и прекрасный цветок, – я указал рукой на Фелию, – на вас? Это невозможно!

– Аххх! – выдохнул зал.

– И вообще, сэр Леронт, не знаю, что за нравы там, где вы выросли, но прилюдное признание в любви к мужчине, это слишком! Я, конечно, человек широких взглядов, но это уже чересчур! Я не могу принять вашу любовь!

– Какую любовь? – изумленно пролепетал Леронт, вытаращив глаза.

– Вы ведь только что предложили заменить собой Фелию! Разве это не было признанием в любви?