Филлип Бругелитт - Девять ворот

Китти, по-прежнему стоящая на коленях перед Бхутанатой, была измучена пленом, но все так же непокорна. Она с гордостью носила одеяние ракшасы с Голоки, и хотя она была сильно ослабевшей, два яксы вынуждены были держать ее.

— И все же у нас есть еще подарок для Кали, — размышлял Бхутаната. — Мои священники говорят, что ты из Расы Чаййа. — Китти дерзко глядела на Повелителя Тьмы. — Я считал, что Чаййа занимает особое место в его черном сердце.

— Будь проклят ты и писака, — выкрикнула она, немедленно получив удар по лицу от стоящего рядом яксы. По ее щеке потекла кровь.

Священник прошептал на ухо Бхутанате:

— Она сильна духом. Я мог бы использовать ее…

— Не сейчас, — посоветовал его господин.

— В любом случае она еще послужит нам. Отведите ее в камеру, — приказал он яксам, и те за руки потащили ее к дверям.

— Есть что-нибудь от поисковых отрядов? — бушевал Бхутаната, ударяя кубком о подлокотники своего трона и разливал напиток. Какой-то священник низшего ранга бросился к нему, чтобы вытереть нектар, за что и поплатился, получив удар по уху от своего господина. — Мне нужны головы этих воров! Мне нужен Чакра! Я дарую звание симхи любому, кто вернет диск. Свяжитесь с Кали. Пусть он поможет в поисках. Сейчас же! Вы слышите меня?

Священники в страхе попятились от их господина.

— Вы поплатитесь своими головами. Подготовьтесь к отплытию. Я буду в своем замке, пока не найдется Чакра.

— Что будем делать? — спросила Уша.

— Мы должны плыть с ними, — ответил Вьяса, держась за рану.

— А как же Чакра?

— Ты поможешь мне освободить девушку, — мистик поморщился, опять ощутив резкую боль в ноге, — а я помогу тебе добыть диск. По рукам?

На рассвете безмолвие комнаты и беспокойный сон Гопала были прерваны отчаянным криком Судамы.

— Вставайте, быстрее же. Дханус, Дханус!

Открыв глаза, расправив затекшие ноги, Гопал встал и бросился к брахмачарье.

— Гопал, что-то случилось с Дханусом.

Нимаи тоже начал шевелиться.

— Я видел очень странный сон, — пробормотал он, потирая виски.

Судама стоял над телом Дхануса.

— У него разорвано горло, — услышал Нимаи. Судама уже стоял на коленях в луже крови.

Гопал подбежал к Китти. Она спала, не было никаких признаков того, что ее трогали.

— Это работа Майи? — спросил Гопал.

— Или писаки? — откликнулся Судама, глядя на Нимаи. — Ты ничего не слышал?

— Только зво-о-он в ушах, — простонал Нимаи, все еще сидя на полу и почесывая место между бровями. — Я чувствую себя ужа-а-сно.

Судама положил руку на обескровленное лицо Дхануса.

— Почему Дханус? Почему его?

— Может быть, за то, что он помог нам? — сказал Гопал. — Может, кто-то знает, что мы здесь?

Он оглядел комнату, ожидая увидеть что-то необычное, но все было по-прежнему.

— Как же это случилось? — недоумевал Гопал, оглядываясь. — Почему они не убили одного из нас?

— Писака или Майа, — сказал Судама. — В любом случае мы должны идти. Здесь наши дела закончены.

Страшный стук в дверь и голоса солдат не оставили им времени на размышление.

— Дханус! Дханус! Открывай!

— Солдаты, — прошептал Гопал, доставая кинжал.

— Давай, Дханус. Ты, может, и слепой, но не глухой же?

— Пока не глухой, — засмеялся еще один.

— Они не знают, что мы здесь, — сказал Гопал, принимая командование на себя. — Судама, зажги огонь. Нимаи, помоги мне перенести сюда тело Дхануса.

Гопал показал на место возле очага и, не дожидаясь помощи, потащил тело к огню.

— Давай прислоним его здесь.

Он подтащил его к стене.

— Поторопись с огнем, мистик.

Судама колебался, не уверенный в своих способностях, но затем призвал Агни, как это делал обычно Вьяса, и дерево загорелось.

— Теперь сделайте из сучьев факелы, — приказал Гопал сомневающемуся Судаме. Юноша повторил: — Быстрее!

— Открывай дверь, или мы ее сломаем! — орали солдаты, стуча все громче. Деревянная дверь трещала.

— Иду, — симитировал старческий голос лекаря Гопал. Солдаты, заподозрив что-то, стали колотить в дверь еще сильнее, на этот раз уже рукоятками своих мечей.

— Все в порядке, — прошептал Гопал, готовый привести в исполнение свой план. — Когда я открою дверь, ты, Судама, бросишь эти факелы в солдат. Нимаи, дай мне твой кинжал.

Нимаи, несколько смущенный, колебался.

— Быстрее!

Нимаи отдал кинжал Гопалу.

— Я буду стоять позади Дхануса и брошу его в первого вошедшего солдата. Нимаи, отнеси Китти к задней двери.

Нимаи все еще не очень понимал в чем дело, так же как и Судама. Гопал начал убирать засов. Солдаты уже почти разбили деревянную дверь. Гопал отодвинул засов, и солдаты ввалились внутрь.

Судама быстро швырнул оба факела, ослепляя солдат. Гопал метнул кинжал, и тот вонзился в грудь первого солдата. Солдат схватился за его рукоятку и повалился на пол. Еще двое опешивших солдат упали на своего умирающего товарища. Гопал подбежал к очагу, выхватил горящее полено и катнул его по полу, рукой призывая Судаму отходить назад. Потом он схватил масляную лампу и бросил ее на полено. Брызги горящего масла попали на одного из солдат. Охваченный пламенем воин бегал по комнате, дико размахивая руками. Внутрь ворвались еще несколько солдат. В темнеющую в углу фигуру Дхануса полетел град стрел. Гопал и Судама быстро проскользнули в заднюю дверь.

— Что-о-о такое происходит? — спросил Нимаи, держась за носилки.

— Дханус их придержит, — засмеялся Гопал. — Пошли, солдаты явно не ожидали нашего визита, и я сомневаюсь, что они знают, что мы здесь.

Он повел их наружу.

— Мы пойдем к реке и по ней доберемся до Нийаны Бхирам.

Лавку охватило пламя. Горны трубили тревогу. Гопал вместе с Судамой и Нимаи, несущими Китти, добрались до берега реки Сарпы.

— Это здесь, — сказал Гопал, указывая на стремительное течение и спрятанную у берега небольшую деревянную лодку.

— Так, как он и сказал, — произнес Судама.

Количество трубящих горнов все увеличивалось.

— Они приближаются, — напомнил Гопал остальным. — Пойдемте в лодку.

Они осторожно положили очарованную девушку на дно лодки. Нимаи сел на нос, а Судама помогал Гопалу вывести лодку на стремнину. Расстояние между ними и Тошаной с каждой минутой становилось все безопасней. Они сели на корму, а Гопал взялся за руль.

— Теперь, — сказал Судама, — глянем еще раз на карту.

Он вытащил из-за пояса карту, нарисованную Дханусом.

— У вас, ми-и-истиков, ес-с-сть что-нибудь от го-о-оловной боли? — попросил Нимаи, борясь, как обычно, с чужим языком.

Судама поднял на мгновение глаза, но затем вновь обратился к карте.

У Гопала был вопрос:

— Ты уверен, что знаешь Тошану?

— Да, — пробормотал Судама, отрываясь от рисунка. — Во всяком случае, я так думал. А почему ты спрашиваешь?