Филлип Бругелитт - Девять ворот

— Мы проделали огромный путь из Круга Бху в поисках Калпаврикши. Это наша последняя надежда. Закончилось ли наше путешествие? Ты хранительница этого дерева?

— Меня зовут Мангуди. — Она вынула руку изо рта. Что-то позади Гопала привлекло ее внимание. — Что они несут?

— Это… — начал было Гопал, но Мангуди исчезла с крыши и вновь появилась на пороге хижины.

— Не нравится мне все это, — сказал Судама, оглядываясь.

Гопал продолжил:

— Они несут мою сестру. Она поражена чарами писаки. Нам сказали, что здесь есть дерево, способное вылечить ее.

— Вполне может быть, — раздался еще один голос, на этот раз слева от них.

Гопал поднял оружие и обернулся.

— Такое дерево, если оно действительно существует, конечно же вылечит такой недуг, — продолжала вторая колдунья, — но такое дерево требует особой награды.

— Что мы будем иметь, если покажем вам это дерево? — спросил третий голос, позади них.

— Это особенное дерево, и у нас, как у его хранительниц, особенные желания, и их нужно удовлетворить прежде, чем мы раскроем вам секрет.

— Надо полагать, что больше их не будет, — сказал Гопал. — Будьте наготове.

Рядом с Мангуди появились хозяйки мяукающих голосов.

— Это мои сестры, — промурлыкала она, вставая и поглаживая по головам йатудхани. Сестры урча терлись о ее ноги.

— Это Канда, — сказала она, поглаживая сестру справа от нее.

— А это, — сказала она, облизываясь, — это Саданвас.

— Пожалуйста! — попросил Гопал, сделав шаг вперед и сложив руки ладонями вместе.

— Будь осторожен, — предупредил Судама.

— Мы видим, что ваши способности действительно удивительны, — сказал Гопал, — но я должен помочь сестре. Сжальтесь над бедной девушкой.

— Мы можем почти все, — ответила Саданвас. — А вы готовы отдать нам почти все за то, что вы ищете?

— Довольно болтовни! — выпалил Гопал. — Что вы хотите?

Канда и Саданвас исчезли, оставив Мангуди одну.

— Чего… — крови! — Мангуди ощерилась, показывая блестящие клыки. — Мы поможем вам спасти одного из вас… если вы отдадите одного!

Гопал поднял лук.

— Достаточно, так достаточно! Ты хочешь крови?

Он выпустил стрелу. Йатудхани исчезла, и стрела вонзилась в стену хижины.

— Наверху! — сказал Судама, указывая на крышу.

— Его кровь горяча! — предупредила Мангуди.

Юноша видел свое отражение в ее глазах.

— Наверное, мы возьмем его, — она показала длинным когтем на Гопала. — В обмен на дерево, конечно.

— Конечно, — эхом откликнулись сестры, появляясь справа и слева от Гопала.

Гопал сделал еще один шаг вперед, ничуть не испугавшись. Должно быть, это его карма — умереть, чтобы его сестра могла жить. Разве это не долг симхи? А брата? Да!

— Я готов отдать вам свою жизнь. Это все из-за меня. Это мой долг!

Судама судорожно вспоминал подходящую мантру. Ах, если бы здесь был Вьяса. Нимаи заботило только одно — удовлетворит ли их одна жертва.

— Нет! — Судама, подняв руку и становясь похожим на своего учителя, выкрикнул: — Маха шанти!

Вибрация пронзила воздух перед йатудхани, и та исчезла. Мангуди прыгнула с крыши на спину Гопала, обернувшегося на крик Судамы.

— Пратикина-пратиких, — произнес Судама, создавая мистический щит вокруг Гопала.

Раздался дикий вой. Мангуди распростерлась на земле возле Гопала, закрыв руками разбитое в кровь лицо и рот, лишенный теперь клыков.

Гопал без колебания выпустил стрелу, и та пронзила руки и шею колдуньи. Йатудхани извивалась в луже крови, постепенно затихая. Гопал отвернулся от Мангуди, готовый прийти на помощь своим друзьям. Нимаи, опять повинуясь воле кртьи, подтащил ее к телу мертвой йатудхани. Гопал решил, что Нимаи переносит Китти в более безопасное место.

Судама опять колебался, не в состоянии больше вспомнить новые боевые заклинания. Саданвас, воспользовавшись этим, прыгнула на мистика, но полет был прерван стрелой Гопала, и она только лишь сбила Судаму с ног, а сама упала неподалеку. Она вновь была готова к нападению, несмотря на свою рану. Гопал приготовил еще одну стрелу, но йатудхани уже исчезла.

Про Судаму, однако, не забыли. Позади него появилась Канда. Гопал прицелился в пустое место и произнес: «Йа Ом», отпуская тетиву. Стрела попала в невидимую мишень, и умирающее существо вновь стало видимым. Пронзенная двумя стрелами, она бросилась на Гопала и ухватила его за ноги, уронив его на землю.

Судама, почувствовав присутствие Канды, повернулся. Она бросилась ему на шею, обнажив клыки. Судама успел произнести заклинание: «Астрас!», и стрела мистика пронзила йатудхани. Колдунья, бездыханная, упала на землю.

Гопал боролся с последней йатудхани, пытаясь добраться до стрелы, лежавшей в нескольких дюймах от его руки. Судама достал свой горн, и в саду раздались хриплые звуки. Сандавас отпустила Гопала и зажала уши руками. Гопал наконец добрался до стрелы, вонзил ее в йатудхани и оставил ее умирать.

Все это время Нимаи был с кртьей. Кровь колдуньи позволила завершить ее превращение в Китти и прийти в полную силу. Она встала. Очарованный Нимаи стоял рядом со своей повелительницей. Кртья, вытянув руку, приблизилась к своей загипнотизированной жертве с последним объятием… смерти. Гопал и Судама в восхищении смотрели на ту, кого они принимали за Китти. Нимаи был беспомощен.

Неожиданно какая-то молния ударила кртью в спину, бросая ее в руки Нимаи. За ней последовала вторая, и оба повалились на землю.

Гопал и Судама, очнувшись, оглядывали сад в поисках еще каких-нибудь йатудхани.

Воздух позади кртьи помутнел, и из него возник источник молний. Это был Вьяса.

Подбежав к существу, мистик отбросил Нимаи в сторону и произнес: «Маха шакти!», и создание Бхутанаты покатилось по траве.

— Он что, сошел с ума? — завопил Гопал, подбегая к мистику.

— Может быть, это не Вьяса? — ответил Судама.

Гопал увидел свою сестру, наконец-то живую и здоровую, корчившуюся в траве от боли.

— Ты сошел с ума? — опять завопил он, думая, что ману опять увели победу у него из-под носа. — Сады вылечили ее!

У Вьясы не было времени для объяснений. Он схватил кинжал Гопала и отрубил руку у того, что Гопал считал своей сестрой.

— Остановись!

Гопал схватил мистика, но Вьяса оттолкнул его. Лицо мистика было еще более серьезно, чем тогда, на йагне.

— Смотри, — приказал Вьяса. — Яви свою сущность. Не прячь себя.

Кртья взвыла нечеловеческим голосом.

— Откройся мистикам! — Кртья дергалась и извивалась как подстреленная. — Откройся, кртья! Покажи руки писаки.

Вьяса отрубил еще одну руку существа. Черты лица Китти изменились. Кожа ее стала черной.

— Явись на глаза касьяпы, четырехглазая тварь. Покажи свою сущность, кртья.

Вьяса отрубил ее почерневшую ногу. Два глаза превратились в четыре и загорелись красным светом. Зубы начали расти, уже не помещаясь во рту. Волосы стали красными и встали дыбом. Вьяса успокоился. Теперь она в его власти. Он медленно отрубил другую ногу. Отрубленные конечности съежились, как чернослив. Последним ударом Вьяса отрубил голову, и она тоже съежилась и вместе с телом обратилась в пыль.