Анна Степанова - ПЛЕНЕННАЯ ДУША

В этом году прихода зимы Огнезор даже не заметил. Изо дня в день утопал он в тягучей рутине многочисленных гильдийных неурядиц, с готовностью отдавая им все силы — будто наказывая себя за месяцы бессмысленных метаний. Права была Лая, уговаривая его вернуться! Теперь нашлось, куда деть каждую свободную минуту — на злость же, вину и жалость к себе просто не осталось времени. Так уж заведено, что мертвые рано или поздно уходят, а живые возвращаются в круг своих забот. Огнезор понимал, что, наконец, смирился. Но открыто в этом признаться пока не был готов.

Лая же… оставалась Лаей. Ее неунывающее, насмешливое жизнелюбие могло вызвать зависть у всякого живого; незатейливая, не из книг, но от самой природы, мудрость придавала сил и помогала держаться; даже раздраженное брюзжание казалось умиротворяюще теплым. Свой разговор со Славой раз и навсегда Насмешница вычеркнула из памяти; с готовностью, почти с облегчением, поклялась больше не делать глупостей — и тут же восторженно погрузилась в изучение своих новых умений. Без труда она теперь могла проникнуть в Огнезоровы сны, но пользоваться этим не спешила — из осторожности и страха. Боялась нарушить его шаткое душевное спокойствие, соблазнить иллюзией прикосновений, затянуть в обман несуществующей жизни, ничем не лучший призрачных сказок, даруемых дурман-корнем. Потому держалась Лая отстраненно, ничего, кроме обычной болтовни, себе не позволяла, — а дальше и вовсе решила взяться за кого-то другого.

И кого же могла избрать Насмешница для первых опытов, как не свою убийцу? Самой ей казалось это очень забавным. Огнезор скорее любопытствовал и чуточку… злорадствовал. Славу же никто не спрашивал.

Вряд ли, конечно, понимала новоиспеченная высокий мастер, что с ней происходит, но, похоже, догадывалась, ибо на светловолосого при встрече щурилась с плохо скрытым подозрением — втайне же кипела от злости. Еще бы! Еженощные душеспасительные беседы с призраком своей жертвы кого угодно лишат спокойствия! Простой имперский обыватель уж давно отирался бы у дверей храмов — с покаянием, или у целителей — в поисках спасения от напасти. Темному же мастеру, да еще одаренному, служили полночные видения лишь источником постоянной досады — что, впрочем, Славе шло только на пользу: воспитывало силу духа и выдержку, так необходимые в Зале Совета. Потому и отговаривать Лаю от ее ночных подвигов Огнезор не спешил, с интересом ожидая, что из всего этого выйдет…

Вот и сегодня потихоньку приглядывался он к черноглазой злючке, делая вид, что слушает ее монотонный доклад о делах последнего собрания высоких мастеров, во все подробности которого еще накануне посвятил его Сизобор.

«Хорошо спалось?» — вдруг ехидно вмешалась Снежинка, заставив Славу замолчать на полуслове да резко вскинуть подбородок. Гневный взгляд черных глаз поверх кипы бумаг обжег Огнезора, но мужчина лишь поднял брови, изобразив спокойное недоумение: мол, коли слышатся кому-то голоса, он-то здесь причем?

Слава ядовито скривилась.

— Знаешь, — вдруг заговорила она совсем иным тоном, без тени нудной официальности, вкрадчиво и с угрозой, — у меня ведь есть неплохая защита для снов. Вот только… вышвырну-то я ведьму твою, а голова будет еще два дня у тебя болеть…

Огнезор приглушенно рассмеялся.

— Поздравляю! Ты делаешь заметные успехи в искусстве переговоров! Продолжай в том же духе — и Совет падет к твоим ногам!

— Жду не дождусь! Учти: я тебя предупредила. И больше не буду осторожничать, — она встала, с неприятным скрежетом дернув по каменным плитам толстыми ножками деревянного кресла. Небрежно шлепнула на стол исчерканный лист с отчетом.

— Ты все равно не слушаешь, — ответила на его вопросительный взгляд. — Мог бы и сказать, что Сизобор уже донес обо всем…

— Мне, может, интересен был твой взгляд на ситуацию…

— Еще скажи, что хотел побыть в моем обществе! — Слава скептически фыркнула.

Непочтительный, веселый стук вовремя отвлек Огнезора от колкой отповеди. Дверь тут же приоткрылась, а в проем безо всякого смущения протиснулась лохматая рыжая голова нахального караульного.

— Можно, мой мастер? — запоздало спросил он разрешения.

— Что там еще, Огнеглав? — с трудом удержал мужчина тяжелый вздох. Очень уж не хотелось сейчас возиться с очередным посетителем. Да и время как раз подходило к обеду…

— В Черном переулке оставили письмо для лорда Таргела, — полностью пролез в кабинет мальчишка. — Дежурный лекарь уже проверил: ядов или чего другого нет…

— Это было необязательно, — поморщился Огнезор. — Я и сам бы отлично справился… Давай сюда!

Парнишка выложил на стол серый дешевенький конверт с восковой печатью без герба. Поклонился — как-то небрежно, почти развязно — и вышел.

— Малолетний негодяй совсем распоясался! — нашла, на ком сорвать свое недовольство, Слава. — Никакого почтения! Зачем ты ему потакаешь?

— Тебе бы самой приятно было целыми днями терпеть рядом трясущихся, угодливых истуканов? — отмахнулся Гильдмастер, ломая печать на послании. — И потом, Мечеслов уже стар. Я присматриваю ему помощника, а впоследствии — замену… — глаза его пробежались по корявым строчкам. — Не хочешь сегодня выбраться в город?

— Зачем это? — с подозрением осведомилась девушка.

Огнезор протянул ей письмо.

«Если твое предложение еще в силе, я с радостью им воспользуюсь. Остановился на три дня в «Пристанище» на улице Магистров. Риэ».

— Вот, встретить и провести надо бы, — пояснил он Славе. — Я обещал ему доступ к нашей библиотеке.

— Ты спятил?! — от души возмутилась та.

— Ничуть. Со всяким людом Гильдия сотрудничает.

Это было правдой. К примеру, господин Урд с Золотой улицы занимался денежными делами, ибо выбрать кого-то из своих на подобную должность темные мастера опасались — очень уж влиятельным стал бы избранник. Господин Лодо, глава кузнечного цеха, поставлял и чинил оружие, а подчиненные его нередко дневали и ночевали в здешних подвалах, приводя в порядок то водопровод, то механизмы секретных дверей, то еще какую-нибудь полуразваленную древность. О многочисленных мастеровых, поставщиках, осведомителях даже вспоминать не стоило!.. Почему бы и талантливому молодому ученому не поработать с пользой? В гильдийной библиотеке почти три сотни книг, не поддающихся расшифровке и переводу! Вот пусть займется!

Все это Огнезор терпеливо высказал Славе.

— Так что, приведешь моего гостя? — настойчиво повторил свой вопрос. — Конечно, втайне. А я здесь нужным людям дам распоряжения…

— И как я, по-твоему, его через всех караульных протащу? — ничуть не воодушевилась девушка. — В мешок завернуть да сказать, что труп для лекарей?