Анна Степанова - ПЛЕНЕННАЯ ДУША

— «Сказок» моих ты не слушаешь, поучений не принимаешь… Что же нужно тебе от ахаров? — сердито выпрямилась Иша. — Зачем болезную свою сюда привел?

— А я уж думал, ты о Миле не спросишь! — отозвался он едко. — Хочу оставить девочку тебе на попечение…

— Не похоже на просьбу, Огнезор! — вздернула брови Хранительница. — Не слишком благородно с твоей стороны, после всего, что ахары пережили прошлой зимой…

— Ты вышвырнула последнюю одаренную своего рода прочь, зная, что ее ждет смерть. Уж кто бы говорил о благородстве!..

— Я лишь заботилась о нуждах большинства! — всерьез разъярилась Иша.

— Так же, как и я! — отрезал Гильдмастер. — Твои знания слишком ценны для одного племени. А из Милы выйдет отличная ученица! В ней есть все, чего тебе не хватало в Лае: вера, послушание, исполнительность, терпение, в конце концов! На обратном пути я оставлю ее здесь — до конца весны. А к следующей зиме, если надо будет, привезу еще.

— Как это по-имперски! — гневно дрогнул старый голос. — Брать и брать у раз оказавших милость, пока силы их не иссякнут!..

— Я больше не тот, кто нуждается в милости, госпожа Хранительница! — холодно перебил Огнезор. — За твои услуги ахары получат особый статус и особые выгоды. Не притворяйся, будто не надеялась на это с первой же минуты, как узнала мое имя!

— Все мы делаем то, что лучше для наших людей, — не стала отрицать она. — Ты должен понимать меня, как никто, Гильдмастер.

— Я и понимаю, — выдохнул он с внезапной усталостью.

— Привыкнешь, — прозвучало от нее почти с сочувствием. — Безжалостным быть куда сложней, чем милосердным…

«О, безжалостным как раз Эдан быть умеет!» — вмешалась неожиданно Лая.

— Даже с тобой? — не веря, хмыкнула старуха.

«Что?»

— Наверняка, непреклонен с незнакомцами, но теряется, когда речь идет о близких. Правда ведь, Огнезор?

— Совсем недостойно Гильдмастера! — ядовито согласился мужчина. — Вот только зря ты обо мне, Иша, волнуешься! Близких-то уже не осталось!.. — его голос мгновенно стал жестким, издевку вытеснил холод. — Вернемся к подмастерью Миле… Какой же будет цена?

— За лечение твоей зверушки и обучение ее ахарским фокусам? — невозмутимо уточнила старуха. — Последние годы Лая покупала у Империи спокойствие всего племени. Мы — простые охотники, не держим у себя золота. По ее смерти налог стал непосильным…

— Значит, налог? — хищно усмехнулся Гильдмастер. — Это возможно устроить. Все?

— Сомневаюсь. Ведь и ты, и я хотим большего.

— Ты права, госпожа Хранительница! Но за Милу я не дам много.

— Значит, самое время спросить: что ты хочешь, Огнезор… за охранную метку Гильдии?

Брови мастера взметнулись в изумлении. Еще те у Иши были чаянья! Свою охранную метку уже двести лет не давала Гильдия никому, кроме Правящего Дома!

— Полный обряд Перерождения, — не стал долго думать он. — Справедливая цена для справедливой сделки!

— Что ж, думаю, это вполне возможно…

— Метка будет действовать, лишь пока я жив, — счел нужным предупредить мужчина.

— Да и обряд наш провести сумеет только очень сильный, духом крепкий лекарь! — в ответ усмехнулась ахарка. — Много ли у вас найдется таких?

— Кто-то да найдется!..

— Тогда зови свою зверушку, Огнезор, — презрительно поджала она губы. — Дрожит уже у моего порога…

— Не слишком ты добра к девочке! — заметил он с любопытством.

— Я опытней тебя, и вижу пока что больше, — буркнула Иша загадочно, и умолкла, застыв на шкурах мрачным белым изваянием.

— Мила! — выглянул на улицу Гильдмастер.

Продрогшая девчонка не заставила себя ждать: протиснулась осторожно в шатер, заморгала в дымном полумраке, по-звериному втянула носом воздух. Напряженно застыла пред хозяйкой.

— Смешай ей сонный чай из кровь-травы, Огнезор, — угрюмо приказала Иша, не спеша проявлять гостеприимство.

Со вздохом отошел мужчина к очагу, потянулся за пучком высушенной, ломкой зелени.

— А ты не стой! — вовсю за его спиной напустилась старуха на Милу. — Снимай свое тряпье да укладывайся вон там, на шкуры! Все снимай, чего застыла? Думаешь, если слепая, так не узнаю? И нечего на парня коситься! Больно нужно ему твои шрамы разглядывать!.. Это хорошо, что голодна и устала — крепче заснешь, меньше станешь обряду противиться! Ваши бездари и так с тобой наворотили… Куда руки потянула? Я тебе амулеты брать не позволяла! Не ерзай! Знаю, что больно, но здесь никак по-другому…

Остуженное в снегу варево приняла измученная девочка с покорной обреченностью умирающего пса. Потянулась за кружкой всем телом, от боли позабыв о стеснении; выпила большими глотками — и тут же упала на постель, чтоб провалиться спустя пару минут в тяжелый, крепкий сон.

— Много ты с ней работал? — хмуро спросила у мастера Иша, водя над спящей Милой руками.

— Всю дорогу сюда, но без успехов, как видишь… Одни язвы исцелил, другие появились…

— Ее тело — как ветхий лоскут. Латай, не латай — ползут нити; штопай не штопай — дыры повсюду… Не соберешь в одно, пока к прочной ткани не пришьешь… — Хранительница брезгливо поморщилась, пробормотала, раздражаясь и мрачнея. — Я завершу ваш ритуал за две ночи, хоть мне и противна эта мерзость. Но оставить сейчас тебя в стойбище, уж прости, Огнезор, не могу. Люди неспокойны, Леор и Лаина родня готовы порвать тебя на части…

— Я понимаю, — согласился Гильдмастер. — И побуду эти дни в своем лагере… Но вскоре тебе все ж доведется задобрить на мой счет соплеменников! И без того нужна мне будет вся изворотливость, чтоб убедить Совет принять ваши метки! Но вряд ли господа проявят понимание, узнав, что охраняемое нами племя враждебно ко мне лично, и к Гильдии!

— С ахарами я справлюсь, не волнуйся, — отрезала старуха с достоинством. — Не о них тебе сейчас надо думать, и, тем паче, не о склочном Совете! Безымянный Жрец куда хуже, раз уж влезли вы с Лаей в его игры…

— Кто в чьи игры влез — это мы посмотрим! — хмуро пообещал Огнезор.

— Слишком уж ты в себе уверен! — даже от Милы оторвалась она.

— Я знаю. Но и он самоуверен сверх меры! К тому же, если в байках ваших есть чуть-чуть правды, возраст его весьма преклонен… А за тысячу лет — да в одиночестве! — кто угодно повредился бы рассудком!..

— Рискуешь ты, мальчишка, рискуешь… — пробормотала Иша осуждающе. — Без спутниц своих в Храм не ходи, послушай хоть в этом старуху!

— Это уж от жреца зависит! — еще больше Гильдмастер нахмурился. — Не думаю, что он будет откровенен, если я не один явлюсь…

— Есть у меня пара амулетов, — загадочно улыбнулась женщина. — Те самые, что прошлой зимой ты всё пытался сплести…

— Неужто, «невидимки»? — так и подался к ней Огнезор. — Сама ведь говорила: сделать невозможно!