Алёна Реброва - Бэйр

— Кер… я не протяну долго… Позаботишься о матери!.. — прохрипел Руссо. Закончить он успел очень вовремя, из чащи выпрыгнуло что-то огромное и белое, оно душераздирающе ревело и выло.

Чудовище, которое я не сразу смогла разглядеть, прыгнуло прямо на Руссо, мгновенно прекратив его мучения. Кер успел отпрыгнуть к Фавнгрифу и Пахенезу.

— Чтоб я тебе еще раз доверился и послушал твои байки на тему «я никуда не влипну»!.. — тихо прорычал мне рыцарь, внимательно следя за единорогом.

Легендарный зверь не торопился нападать. Он медленно и внимательно осматривал всех присутствующих, обходя вокруг каждого.

Огромные бока лошади тяжело вздымались после бега, его дыхание было быстрым, отрывистым и немного хриплым. Изо рта у него вытекали белые струи какой-то жидкости, глаза безумно вращались и были подернуты пленкой…. Все, как в моем сне, только брюхо целое.

— Единорог… — выдохнул Фавнгриф, осторожно подходя к животному.

— Фавнгриф, стой! Он убьет тебя! — крикнул Пахенез, загораживая собой Кера.

— Он не тронет меня, — покачал головой сатир. — Он борется с безумием, как и мы. Только у него больше сил, у него есть то, что может излечить всех нас!.. Что лечит и его постепенно.

— Но кто-то уже срезал ему часть рога, — заметил Пахенез.

— Я снес немного мечом… на память, — на всякий случай откликнулся рыцарь. Его «память» нужна в Орден, для того, чтобы жалование повысили. Даже на грани смерти эта жадина не забывает о выгоде.

— Мне хватит даже маленькой части для того, чтобы всех нас вылечить, — вздохнул Фавнгриф. — Lig dom cabhrú leat agus gach duine againn! — обратился он уже к единорогу.

Протянув руки к морде животного, сатир осторожно погладил его по лбу.

— Dinnsin cineáltas, a thabhairt ar chuid de féin… — продолжил он, достав откуда-то пилочку. — … agus ansin bhí mé in ann a shábháil.

Единорог, увидев какой-то предмет в руках сатира, забеспокоился. Он зарычал, захрипел и начал вырываться. Но Фавнгриф держал крепко, не останавливаясь, пытался срезать рог.

— Оставь его, хранитель! Он убьет тебя!

— Я… справлюсь!.. — сквозь зубы прошипел Фавнгриф, изо всех сил стараясь удержать единорога. Как такому маленькому сатиру это удавалось, я не могла понять.

Фавнгриф уже почти срезал часть рога, когда единорог вдруг ударил его копытом и, повалив на землю, проткнул все еще острым рогом грудь сатира.

Бешено взревев, единорог бросился на Пахенеза с Кером.

Почему-то я не смогла позволить ему убить этих двоих. Вновь создав сферу огня, швыряю ее под копыта огромной лошади, заставляя отскочить. Но на это огромное чудовище сфера подействовала не так сильно, как на Руссо. Всего лишь опалив ему ноги и обожжа брюхо, взрыв не причинил никакого существенного вреда.

Истошно завизжав, лошадь переключилась на меня.

— Дура! — выпалил Дэйкстр, закрывая меня грудью от разъяренного монстра.

Чтобы единорог не кинулся на нас, я вновь устраиваю взрыв у него под копытами. Но на этот раз он даже не остановился! Мне ничего не оставалось, как оттолкнуть рыцаря в сторону и выставить вперед огненный меч, чтобы единорог на него налетел.

— Ты что творишь!? — успеваю услышать возмущенный крик Дейка, прежде чем понять, что мой меч все-таки не остановил единорога.

Я почувствовала мощный удар в грудь, а потом в спину. Сильная боль в голове и темнота.

К тому моменту, когда я пришла в себя, прошло не так много времени. Дейк орал свои боевые кличи, единорог ревел, где-то неподалеку шла драка.

Первым желанием было броситься помогать товарищу, но как только я попыталась шевельнуться, поняла, что не могу.

— Тише-тише, старайся ухватиться за сон, он смягчит боль… — хриплый и немного булькающий голос Фавнгрифа раздался почти над самым моим ухом. — Потерпи, ведьма, потом ты будешь благодарить меня, и молиться всем богам за мою душу… Бэйр… как я мог забыть это имя?… Ты принесла нам наше спасение!

Козлик сидел рядом со мной, из его груди текла кровь, но почему-то он не умирал.

— Жалко, что я не доживу и умру больным… но остальных ты сможешь исцелить. Я спасу твоей рукой многих… десятки, сотни, тысячи… возможно, предотвращу войну и полное истребление божьих детей и магов. Ради этого стоит умереть, как думаешь, ведьма? Конечно стоит… Будь добра, когда прославишься, назови кому-нибудь мое имя. Я хочу, чтобы мой племянник гордился своим предком потом. Запомни: Фавнгриф из рода Хранителей Сливовой Рощи.

Все это он бормотал, затачивая пилочкой кусок белого рога.

Я попыталась что-то сказать, но это было невозможно, меня парализовало после удара в спину. Я могла только чувствовать тело, но не управлять им.

— Будет очень больно, предупреждаю. Безумно больно… возможно, ты месяц или даже год не сможешь пользоваться рукой, сойдешь с ума от постоянных мучений… Но это необходимая жертва, — продолжал он. — Не смей ее отрезать, даже если будешь сходить с ума от боли.

Сатир взял мою левую руку и заточенный рог.

Чувствуя, что ничем хорошим для меня это не кончится, изо всех сил пытаюсь выдернуть у этого психопата свою конечность… но безрезультатно, я не могу и пальцем пошевелить!!!

Фавнгриф занес рог и со всей силы ударил им в середину ладони, пронзив ее насквозь…

Боль была адская, я бы орала так, что сатир бы оглох на оба уха! Но я не могла орать, только молча ощущать этот кошмар.

— Тише-тише, не надо так переживать… — бормотал Фавнгриф, практически ввинчивая достаточно толстый рог в ладонь, как саморез.

Вынув эту дрянь из моей руки, он принялся осыпать рану какой-то сушеной травой.

— Féin píosa de flesh maireachtála…

Закончив с травой, он потянул руку к моей сумке. Он вынул из нее драгоценный мешок с порошком.

— Ты ведь не знала, что это такое? Иначе ты бы сразу нас исцелила… но поздно. Благословите боги ту, кто это создал! Она спасла всех нас… ценой своей жизни. И ты, девочка, тоже должна на нее молиться. Так же, как многие другие будут потом молиться на тебя… Ты ведьма, потому этот порошок навсегда лишит твою левую руку магии… но ты сможешь колдовать всеми другими частями тела, не переживай. Готова?

Облизав палец, сатир сунул его в мешочек, чтобы его облепил порошок, а потом…

Когда эта дрянь коснулась домового, он мгновенно умер, а его лицо разъело… Что происходило с моей рукой, когда под кожу и на рану сатир стал втирать этот порошок, я не могла видеть… но могла все чувствовать!!

— …gus a bheith mar chuid de, a thabhairt di fórsaí máistreás a throid dona, — спокойно пел Фавнгрив, навсегда делая меня калекой.

Эта адская песня-заклинание как будто проникала в рану на руке и расползалась там до локтя, до плеча, по нервам и жилам… Сложно описать, что я чувствовала при этом… это было похоже на то, что внутрь руки через рану проникают змеи или червяки, ползут к пальцам и плечу, вгрызаясь в мышцы и нервы, раздирая сухожилия, впитываясь в кости…