Алёна Реброва - Тайны наследников Северного Графства

— Бэйр! — раздраженно прикрикнула на меня Тома.

— А обязательно меня разглядывать, как скот, выставленный на продажу!? Просто дай мне какое-нибудь платье и все!

— Какое-нибудь платье, дорогая моя, тебя не спасет! — нахмурилась нелюдь и резко развернула меня к зеркалу. — Ты только посмотри на себя! Жалкое зрелище!

— По-моему, все нормально, — заявляю, сложив руки на груди.

В зеркале мы с Томой отразились вместе, мне представился случай сравнить себя и ее… хотя нового я ничего не вынесла из увиденного.

Нелюдь была меньше меня, и в росте, и вообще в размерах. У нее были красивые острые черты лица, точеная фигура, проглядывающаяся даже под этим платьем. Кожа у нее была белая… идеальная… глаза сияли, как два изумруда. Из-под чепчика красивым завитком выбивался один недлинный блестящий каштановый локон.

И рядом я, девица значительно крупнее Томы, потому кажущаяся массивнее и грубее. Моя кожу смуглая, кое-где уже появились шрамы, на правом плече россыпь темных родинок, на левом — все бирюзовое. Лохматые волосы, напоминающие скорее звериную гриву, не слишком-то украшают лицо, которое само по себе сложно назвать красивым. Глаза маленькие и узкие, хотя яркие, широкие ноздри, какой-то овальный подбородок… Нет, с Томой я не иду ни в какое сравнение. Впрочем, я это и так знаю.

— Все нормально, — повторяю, глядя в зеркало. — Ты экономка, а я ведьма. Я должна выглядеть так, как я выгляжу.

— Нет, все не нормально, — покачала головой Тома. — Ты — молодая девушка, живешь со взрослым мужчиной, который на тебя даже не посмотрит лишний раз! Вместо того, чтобы обратить внимание на тебя, которая под самым носом, он гоняется за дурнушками вида Марты, или за старухами, как я! Неужели тебя это не задевает? — я закашлялась и сдавленно ответила: «еще бы меня это задевало!», но на мой ответ нелюдь не обратила никакого внимания. — Ты только посмотри на себя, убожество! — указала она на мое отражение. — Кожа грубая, как у мужика, шелушится, губы обветрены, обкусаны, брови, как у Ишимерца, глазки выглядят маленькими и глупыми, волосы, как будто ты дикая какая-то! А это что такое!? Ты посмотри на свою осанку! — резко развернула меня за плечо к зеркалу боком. — Я знаю, что Арланд к тебе неравнодушен… это все знают. Но, поверь, ему понравилось в тебе что угодно, только не внешность! Я плохо осведомлена о твоем внутреннем мире, но удивляюсь, как такой красавец вообще мог обратить на тебя внимание!

На это я даже не знала, что ответить: то, что Арланд что-то ко мне испытывает, удивляет меня ровно так же, как то, что я сама к нему что-то испытываю. Но, несмотря на это, слова Томы все равно сильно меня задели.

— Пусть остается неравнодушным, сколько ему хочется, мне все равно, — отвечаю, хотя и не так уверенно, как раньше.

— Все равно? Очень плохо, что тебе все равно, Бэйр! Пока ты сама не начнешь уважать и любить себя и свое тело, никто другой этого делать не станет. Вот о чем окружающим тебя людям говорит твой внешний вид?

— Бандитам из трактиров, с которыми я в основном и вожусь, не до платьев и румян. Им моя внешность ни о чем не говорит.

— Ошибаешься, — неожиданно сказала Тома, причем так твердо и уверенно, что я даже растерялась. — Каждый из них, увидев тебя, считает своей соратницей, мелкой сошкой, убогой, грязной бродягой-наемницей, готовой продаться за пару монет!

— Хм. Это было похоже на оскорбление, — замечаю, чувствуя, как начинаю злиться.

— Это было похоже на правду, Бэйр, — сурово продолжила Тома. — Я пытаюсь объяснить тебе, что ты поступаешь неправильно. Да, ты умна, да, ты сильная и можешь за себя постоять. Тебя боятся, остерегаются и избегают, но при этом тебя не за что уважать, не говоря уже о восхищении! А за что? За силу? За силу таких, как ты, скорее будут ненавидеть.

— И что? Ведьм всегда ненавидят, — пытаюсь сделать так, чтобы в голосе не прозвучала обида. Зачем она все это мне говорит? Ей еще повезло, что я добрая, как трехмесячный ягненок, а не то остались бы от нелюди только уши! Вообще, это просто подло с ее стороны пользоваться моей добротой и говорить такие вещи мне в лицо! Ты уродливая ведьма и вызываешь у окружающих только отвращение и ненависть! Ну спасибо, утешила!

— Ненавидят, Бэйр, сильных мерзких старух без волос и зубов, которые озлоблены на весь мир, потому что им уже за двести пятьдесят, а они все еще девственницы, — продолжила Тома все тем же голосом, полным яда. — А вот молодых и прекрасных кудесниц уважают, перед ними трепещут и благоговеют, каждый второй мужчина готов целовать подол их мантии, женщины же их молча ненавидят и в бессилии клевещут. Такой должна быть ведьма, а не вот этим убожеством, которое ты видишь ежедневно в зеркале. Никак не могу понять, куда твоя мать смотрела, когда ты взрослела!

— Мать? — в одно мгновение я почувствовала, как начинаю не на шутку злиться. — Что ж, я понятия не имею, куда она смотрела! Я понятия не имею, была ли она у меня вообще!

— Конечно была, — холодно произнесла Тома, потом, посмотрев на меня, поняла, что перегибает палку. Продолжила нелюдь уже куда более мягко. — Только не вздумай обижаться, дорогая, на правду не обижаются. Ты сама себя довела до того, что мне приходится тебе это говорить. Кто-то же должен тебе это сказать, верно? Мужчин ты не послушаешь, даже таких близких, как Дейкстр. По-твоему, он не имеет права говорить тебе о твоей внешности, я понимаю это. Но вот к женщине, ко мне, ты просто обязана прислушаться, потому что я твоя соратница и хочу помочь.

— Что же ты хочешь сделать? Пока ты только издеваешься надо мной!

— Я хочу научить тебя тому, чего ты, по всей видимости, делать не умеешь. Следить за собой и правильно ухаживать за телом, за волосами, за одеждой. Ты на самом деле очень красивая, только сейчас это едва заметно, — голос Томы был таким ласковым, что я улыбнулась, невольно почувствовав себя ребенком, которому сделали комплимент взрослые.

— Ладно, я согласна. Что же ты мне, убогому страшилищу, предлагаешь? — криво усмехаюсь. — Намазывать себе на лицо слои грима?

— Нет, намазывать ничего не надо: свеклу на щеки и белила на лоб оставь крестьянкам.

— А что тогда?

— Вот это я тебе сейчас и буду объяснять. А пока снимай белье и лезь в ванну.

Нелюдь подошла к деревянному столику и сдернула с корзины. Я попыталась увидеть, что же там такое лежит, но Тома цыкнула на меня и развернула к ванне.

Раздеваться совсем при Томе было стыдно, потому я замешкалась на целую минуту. Затем решила, что хуже все равно не будет, и сделала, что велела экономка.

Как оказалось, в корзине была целая коллекция бутылочек и баночек с какими-то мазями, зельями и прочей дрянью. Видимо, все это мне предстояло испытать на себе.