Кассандра Дженкинс - Битва Стихий

Тиригоса открыла глаза. Она всегда любила закатное небо и забиралась повыше, чтобы не пропустить кроваво-огненного представления. Ветер нес свободу, ветер напоминал о полете. В последний раз она летала над разрушенным Нексусом, высматривая раненых, а Вестейегос настиг ее. Она совершила ошибку, когда покинула Хладдарру. Старейшина Ксенегоса запретила ей помогать в похоронных ритуалах. Тогда Тиригоса не догадывалась, почему. Когда поняла, стало поздно.

Она развела прямые руки, как расправила бы крылья в облике дракона. Резкие порывы холодного ветра налетали на черные вершины Грим-Батола, любого другого, запутавшись в одежде, они сбили бы с ног. Швырнули бы в пропасть, скрытую низкими облаками. Ветер не грозил ей, как не грозил облакам в небе.

Старейшины должны были предупредить ее, чего и кого опасаться. Те немногие Старейшины, которым повезло и они выжили после междоусобной битвы у стен Нексуса. Ксенегоса, Дейегос и Фреймос. Впрочем, Дейегос мог умереть к этому времени. Магия лишила его способности превращаться в дракона. Вряд ли он протянул долго.

Вряд ли она протянет дольше, чем смог Старейшина.

Ей хотелось верить в обратное. Не оставалось ничего другого. Каждый день Сумеречный Советник и Аспект Магии взывали к темным порождениям Древнего Бога. Они освобождали их из магических темниц под землей, из недр Грим-Батола. Так Советник обучал Аригоса, как разомкнуть Оковы Магии, когда придет их час. Аригос сопротивлялся. Но потом привели Тиригосу. С тех пор она всегда рядом с ним, незримая тень. Слабеющая день ото дня.

Убедить влюбленного Аспекта Магии оказалось проще простого. Оковы в обмен на ее жизнь. Пока Оковы Магии целы, ее облик сдерживают рунические браслеты. Если Н-Зот окажется на свободе, Тиригоса — тоже.

Ей следовало бы стать самым ярым приверженцем Древнего Бога, часто шутил Вестейегос. Она должна быть им благодарна, говорил Сумеречный Советник, в Грим-Батоле она под защитой, тогда как остальной мир — обречен.

Мир Азерота с его закатами не может исчезнуть из-за того, что какой-то Древний Бог избавится от своих Оков, считала Тиригоса. Она будет ждать, сколько сможет. И еще немного, пока окончательно не исчезнет, как в полдень исчезают тени.

И вряд ли Калесгос успеет помешать ее гибели.

Близилась полночь. Кейлек покачал головой, глядя на забинтованное колено. Иного выбора не оставалось.

До утра провидица Миллира оставила его одного в своей хижине. Здесь Кейлек, на свой страх и риск, перекинется в дракона и обновит заклинание, превращающее его в гоблина. Обычно, он превращался в полукровку — что-то от человека, что-то от высшего эльфа. Калесгос не знал ни одного дракона, который в здравом уме выбрал бы в качестве второго облика — гоблина.

За стенами деревянной хижины выл ветер, дрожали кожаные полотна, натянутые вместо крыши. Сквозняки то и дело старались затушить пламя в очаге.

Кейлек коснулся медальона, надежно спрятанного под одеждой. Медальон с магией Турмалиновой стаи Азурегоса, который он мог бы передать избранному Аспекту Магии, если бы события развивались иначе. К тому моменту, когда Калесгос выбрался из мира духов целым и невредимым, с медальоном на шее и лучшими пожеланиями Старейшины Азурегоса для Синей Стаи, к тому моменту, Стая была почти уничтожена. А новый Аспект Магии получил бразды правления и без магии Азурегоса, несмотря на все уверения Ноздорму в обратном.

Вместе с медальоном он вернулся к королеве Алекстразе, в Драконий Погост. Иногда он позволял себе поразмыслить, на какие события он мог бы повлиять, если бы отправился сразу в Нексус, в Борейскую Тундру. Его беспокойное сердце желало, чтобы события развивались иначе. По правде, ему достаточно было изменить всего одно, крохотное событие, в масштабном полотне. Он знал, что это невозможно. Но лишь иногда позволял себе мечтать, это дарило покой измученной душе.

Новость о том, что вестников королевы встретили огнем и смертью, так и не настигла Храм Драконьего Покоя. За их телами красные драконы прибыли значительно позже. Королева Алекстраза, благодаря уникальной связи между Аспектами, ощутила, что Аригос стал одним из них в тот момент, когда драконы-посланники были на половине пути к Нексусу. Гонцы королевы должны были позвать Старейшин и Аригоса на дальнейшие переговоры, теперь вместе с Калесгосом, в угоду соблюдения древних правил. Но красных драконов убили, нарушив не менее древнее правило неприкосновенности жизни мирных посланников.

В Нексусе посчитали их солдатами королевы, вспомнил Калесгос слова Ксенегосы, хотя никто не дал им сказать и слова. После убийства красных новый Аспект Магии обернул свои способности против тех, кто ему же их и даровал.

Алекстраза пыталась остановить его. Азерот ждет битва с Сумеречным Молотом, сказала королева, не время сводить старые счеты. Калесгос обещал, что присоединится к ним, но не уточнял когда.

Он оглядел грубое жилище орчихи-провидицы. Разведчики Драконьей Пасти рассказали, что королева драконов прибыла в Гранатовый Редут. Алекстраза не скрывала своего присутствия. С того дня количество красных драконов в Сумеречном Нагорье росло. Это нервировало орков. Вождь велел клану хорошенько наточить топоры и секиры и держать их наготове. Они понимали, что битва между Грим-Батолом и Азеротом близится.

Если бы Калесгос сразу принял сторону Алекстразы, он был бы сейчас там, в Гранатовом редуте, рядом с ней и другими великим героями Азерота. Но он выбрал иной путь.

Холодный северный ветер быстро доставил его из Драконьего Погоста в Борейскую Тундру к крепости Нексус. Увиденное потрясло его. Тела его собратьев были повсюду. Не погребенные лазурные, аметистовые, лиловые тела среди белых сугробов. Калесгос застыл в небе, не находя силы спуститься на землю, приблизить к черному остову, что некогда был домом Синей Стаи, волшебной крепости Нексус. От него мало что осталось.

Стены Нексуса были сотворены с помощью магии. Калесгос помнил небо внутри крепости, переливавшееся как северное сияние, зеркало душевного состояния Аспекта Магии, хозяина Нексуса и Лидера Стаи. Помнил хрустальные деревья в застывших ледяных садах на одном из уровней крепости.

Магия сожгла все. Сначала Стаю, затем Нексус.

Даже теперь Калесгос ощутил дрожь от воспоминаний, ощутил озноб от северного ветра, что проел его насквозь, до костей. Он подкинул дров в очаг в центре хижины. Это все вой ветра, он навевает воспоминания. Ему некуда от них деться.

Калесгос не сразу заметил неяркие вспышки возле тел драконов на земле вокруг разрушенного Нексуса. Молчаливые девушки с ярко-синими глазами, полными слез, читали заклинания над погибшими собратьями. Индиговая стая, понял Калесгос, в которой рождались почти одни только девочки, ими управляла Старейшина Ксенегоса. Они проводили его к ней. Ксенегоса обняла его и рассказала обо всем.