Анатолий Радов - Изгой. Тропа войны и магии

Мне вспомнились вышитые на пологах и изображённые на посуде нефилимы. Похожи слегка на наших земных ангелов, вернее на то, какими мы их представляем. По крайней мере, крылья имеются. Но вот проблема в том, что деталей я так и не разглядел. Все вышивки и рисунки были какими-то размытыми, словно этот самый нефилим находился в облаке, или в окружении своей ауры. А про лица и вообще ничего не сказать. На пологах ещё штришками проглядывали какие-то черты, глаза вроде, рот… А вот на кувшинах вместо лиц светящиеся овалы. Я потому и расспрашивать не стал. Подумал, что лица у них скорее медвежьи, как у сэтов, а скрыты они аурой… ну мало ли почему. Нельзя этих сущностей детально изображать, например, или ещё что.

Ну и в третьих…

Мы дошли до поляны, и я торопливо двинулся к своему бревну. Как-то так сразу все, кто входил в полевой штаб, распределили места, и никто на чужое не садился.

— Так что там с этими богами? — спросил я, когда все расселись. На поляне появились Дангар с Лернаром, и я молча указал им на бревно по правую сторону от себя.

— А что точно рассказывать-то, командир? — спросил гонец.

— Всё. С самого начала. Как вам старшие из уст в уста передают, так прямо и рассказывай.

— Ну-у, — протянул он и поводил пальцем по губам. — Ну-у…

— Мин аржант, давайте я, — хмыкнув, предложил Дангар, и я кивнул. Пусть гонец придёт в себя после бешеной скачки.

— Там дело такое, — лицо моего первого десятника посерьёзнело. — Вы же знаете, что там по поверьям хранятся книги Номана, бога Отума. И иногда кто-нибудь из сэтов пытается добыть какую-нибудь книгу. Идёт через Лес и Пустошь, за которыми находится проход в обитель Богов, или Древних. Открывается он лишь избранным, а вот как эти избранные определяются, никто не знает. По рассказам, тем самым — из уст в уста, — Дангар снова хмыкнул. Молодёжь. Пусть и сельская, но всё равно ко всему древнему относится с усмешкой, — Нефилимы проверяют тебя…

— В начале в лесу проверяют, — перебил Лернар, и левый глаз первого десятника нервно дёрнулся.

— Знаю, — буркнул он, не оборачиваясь, и продолжил. — Да, в Безмолвном лесу сначала проверяют, а потом уже нефилимы в Пустоши. И если прошёл проверку, то проход открывается.

— Подробней можно? — поинтересовался я. Что-то и, правда, слишком уж обще.

— А подробней никто и не знает. Это же дедушкины сказки, мин аржант.

— Ну, уж и сказки, — включился в разговор один из сотников. — Много ты знаешь, молоко ещё на губах не обсохло.

— Давно уже обсохло, — огрызнулся Дангар, и я медленно помотал головой, глядя ему в глаза. Что-то он в последнее время нервный какой-то стал. Неужели побаивается?

— Простите, мин аржант, — быстро понял первый десятник и вздохнул. — Я просто не очень верю во всё это. Но мне Рунг рассказывал… ну, про прадеда своего… Так вот Азгар хоть книгу и принёс, но ничего подробно не говорил. Ни как и кто его в Лесу проверял, ни как нефилимы в Пустоши. И про Богов он тоже, между прочим, ни слова.

Сказав это, Дангар уставился на поддевшего его сотника.

— Так и никто не говорит, — выдержав взгляд, улыбнулся тот. — Ни один, кто там был, не говорит. Не знаешь ты многого, сынок, а лезешь. И то, что в Лесу происходит, и то, что в Пустоши, словно стирается потом из памяти. Заходит туда сэт, пока там — помнит, а как вышел… Лишь единицам удалось обрывочно что-то не забыть. Вот, например, что писал по этому поводу Кашнагар из Ранополя, который книгу Воды принёс… Есть ещё два текста, но я их не видел, у нас только этот был, от руки переписанный. У меня брат учитель, — поспешил объяснить сотник, заметив, что я смотрю на него с лёгким недоверием. — Он много чего переписывал, в общественную читальню ходил постоянно, — в глазах сотника мелькнула гордость. — Так вот там этот уважаемый сэт Кашнагар так написал. Остались друзья мои у кромки, а я шагнул в Лес и словно в другом мире оказался. Шёл долго, и вижу шары небольшие белые. Один в начале, потом ещё четыре, обступили меня… Я точно не помню, но он написал, что нельзя против них применять что бы там ни было. Ни пулю, ни заклинание. Он это сам как-то понял. А так, говорит, убили бы они его легко. Вот из-за таких ловушек и не возвращаются многие.

Сотник умолк, кашлянул.

— И дальше что? — спросил я секунд через пять, когда понял, что продолжать он не собирается.

— А дальше я не помню. Память у меня к написанному слабая. Что раз прочитал, забывается быстро. А я эту штуку раз всего читал.

— Ну а про Богов там что-то было? — не без насмешки в голосе спросил Дангар, и сотник помотал головой.

— Про Богов вроде бы не было.

— Ладно, — коротко бросил я и посмотрел на Дангара. — Иди поднимай свой десяток, сменяй Вайра.

— Но, мин аржант…

— Это приказ, десятник.

Над поляной повисла неловкая пауза. Дангар медленно поднялся и с гордой осанкой зашагал прочь. Надо будет поговорить с ним потом, объяснить, что гордыня — это плохая вещь. Или он страха всё-таки?

— Ну так что про богов? — спросил я, когда Дангар скрылся в лесном мраке.

— Слышал я, командир, — начал вдруг второй сотник, — Что видел кто-то богов этих. Говорит, пятеро их было.

— Шестеро, — поправил его первый сотник, и второй тут же взвился.

— Какие слова мне говорили, такие я и здесь говорю. Пятеро было.

— Я слышал, что шестеро, — повторил первый сотник.

— В разных селениях по-разному рассказывают, — вступил в начинающуюся перепалку отдышавшийся гонец и я тут же отреагировал.

— Это понятно, — сказал твёрдо. — Скорее всего, простое перевирание фактов. Но это не столь важно. А выглядят они…

Но вопроса я не договорил и даже чуть не рассмеялся. А божки в Ольджурии как выглядят? Совсем ты оглупел… Хотя… тут ведь всё по-другому может быть.

— Как боги вы… — решил я повторить вопрос, но уже заговорил гонец.

— Никто не знает. Не видел их никто. Нет, видели, говорят, но не помнят. Стирается в памяти. А может и врут.

— Вам бы только обвинять. Чего врут? Стирается ж память, сам говоришь, — добавил первый сотник.

— Ну пусть так будет, — не стал пререкаться гонец.

Понятно. Да, трудно иметь дело со всеми этими древними мифами, трудно. С атомами и то легче, они хотя бы вот, под рукой, на данный момент существуют.

Я мельком взглянул на быстро почерневшее небо. Там, где нет искусственного освещения, ночь приходит стремительно. В голове снова промелькнула мысль о том, что я, скорее всего, нахожусь совершенно не в той Вселенной, где находится спираль Млечного Пути, и по спине невольно пробежали мурашки. Какое-то странное и бездонное ощущение — сидя в тёмном лесу и поглядывая на небо, понимать, что ты находишься в одном из девяти миров. Значит и богов должно быть девять, — вернулась вдруг старая мысль. — Почему же эти говорят про шесть и пять? А книги? Может недостающие там ещё? У богов этих?