Андрэ Нортон - Проклятие эльфов

— В конце концов, она ведь беременна, а беременные женщины имеют право на маленькие капризы, — покровительственно сказал Хэмаэна.

Алара с трудом удержалась, чтобы не врезать ему. В конце концов, он все-таки был на ее стороне. На свой лад.

За спиной у Лори стоял Кеман, а рядом с ним высился Отец-Дракон, покровительственно положивший лапу на плечо подростку. Кеман был единственным ребенком среди присутствующих. Когда взрослые принялись обмениваться шпильками и едкими замечаниями, Кеман застыл, беспомощно переводя взгляд с одного дракона на другого, и во всей его напряженной фигурке читалось неприкрытое недоумение. На миг Алару кольнула жалость, и она едва подавила желание отослать сына в логово до того момента, пока скандал не закончится.

Нет, не стоит. Ребенку все равно придется рано или поздно узнать, что среди Народа существует множество разногласий. Пускай он лучше прямо сейчас узнает, насколько циничны и бездушны большинство старших драконов и насколько им безразличны беды любого существа, не принадлежащего к Народу.

«Они ничем не лучше эльфийских лордов!» — в гневе подумала Алара. Каждая негодующая реплика окружающих лишь разжигала ее упрямство. — Их ничего не волнует! Они считают неполноценными все расы, кроме собственной!" Хотя драконы сами были изгнанниками, они нимало не сочувствовали существам, страдающим в рабстве, которого сами счастливо избегли. Они привыкли считать себя центром Вселенной и не собирались отказываться от своих взглядов.

За этим скандалом крылось нечто гораздо большее, чем вопрос о том, принимать или не принимать в дом странную зверушку. И все драконы прекрасно понимали это, хотя никто из них и не сказал об этом вслух. Алара разрушила покров тайны. Она принесла в Логово своего Рода существо, принадлежащее к другой расе. Это был ребенок, беспомощный младенец, не представляющий ни малейшей опасности для драконов, — и тем не менее он был чужаком. Алара нарушила неписаный закон. Шаманам позволялось множество вольностей — но это уже переходило всякие границы. Что следует соблюдать в первую очередь — букву закона или его дух? Большинство драконов сказали бы — «дух». Но при этом то же самое большинство отнюдь не горело желанием видеть в своей среде ребенка-полукровку.

Вот что крылось за каждой сказанной колкостью — беспокойство, вызванное тем, что Алара зашла слишком далеко. А значит, неважно, какими мотивами она руководствовалась, — надо заставить ее понять, что она не права Эта самовлюбленная слепота сородичей вызвала у Алары сперва раздражение, а потом и гнев. И, конечно, к этому еще добавилось обыкновеннейшее упрямство.

Драконица чувствовала, что это уже становится делом принципа. Ребенок есть ребенок, а то, что у него две ноги и смешанная кровь, — не имеет никакого значения. Это ребенок разумного существа, и он полностью заслуживал, чтобы его кто-нибудь охранял и опекал — по той простой причине, что он не мог пока что сам позаботиться о себе.

Перебранка продолжала кипеть. Страсти накалялись. А Отец-Дракон безмолвно наблюдал за скандалом, время от времени сдерживая Кемана, когда становилось ясно, что юный дракон вот-вот кинется на защиту матери Огромный силуэт шамана темнел на фоне звездного неба, словно грозовая туча, что обещает разразиться бурей, но пока что сдерживается каким-то неизъяснимым способом.

Постепенно Алара осознала, что Отец-Дракон помалкивает неспроста. Ей показалось, что шаман наблюдает за всеми ними, а внимательнее всего — за самой Аларой. Такое пристальное внимание с его стороны заставило Алару занервничать. У нее появилось ощущение, что Отец-Дракон неким образом испытывает ее.

Возможно, это и вправду было так. Отец-Дракон мог очень тщательно следить за ее действиями уже по той причине, что Алара была шаманом, а Отец-Дракон — главой всех шаманов.

Может, и так. А может, дело вовсе не в этом. Насколько было известно Аларе, Отец-Дракон всегда проявлял живейший интерес к жизни эльфов и их рабов-людей. Время от времени он возвышал голос, оправдывая вмешательство в дела людей. В прошлом он не раз настаивал, что нельзя ограничиваться лишь наблюдением, и заявлял, что устраивать эльфийским лордам мелкие гадости — вроде тех шуточек, что так любила выкидывать Алара, — недостаточно, и нужно идти дальше.

Это могло значить очень много…

А могло и не иметь никакого значения. Алара знала, что, как бы она ни была упряма и непредсказуема, ей в этом отношении было ох как далеко до Отца-Дракона. Возможно, ему просто нравилось смотреть, как она выпутывается из затруднительного положения. И уж во всяком случае, ему явно нравилась суматоха, поднявшаяся из-за выходки Алары. Драконы любили делать гадости не только дальним, но и ближним своим.

А Отец-Дракон был особенно известен своими выходками.

Алара отмахнулась от этой загадки. Если Отец-Дракон не собирается вмешиваться, все это не имеет особого значения. Она прекрасно может самостоятельно выиграть эту стычку.

— Я намерена оставить этого ребенка при себе! — дерзко заявила она, вскинув голову и распахнув крылья. Уши Алары были прижаты, а гребень стоял дыбом. — Это отличный товарищ по играм для Кемана. Кеману легче будет научиться подражать двуногим, будь то люди или эльфы, если у него перед глазами будет живой пример. Да вы только подумайте, сколько мы сможем узнать, наблюдая за ней с самого детства! Я столько узнала из сознания ее матери, что вы даже не поверите!

Этот довод поверг драконов в некоторое замешательство. Они принялись вертеть головами и топорщить либо прижимать гребни — в зависимости от своих мыслей.

— Это животное! — прошипел Оронэра, приподняв крылья. — Хочешь держать ее как домашнего зверька — пожалуйста! Но воспитывать ее вместе с нашими детьми?! Это возмутительно! Ты бы еще притащила больших обезьян и дельфинов!

Алара взмахнула крыльями и нехорошо прищурилась. В голосе драконицы зазвенели опасные нотки.

— А что, неплохая идея! — огрызнулась Алара, и ее когти прочертили глубокие борозды в утоптанной земле. — Может, хоть тогда некоторые домоседы, которые выбираются из Логова только затем, чтобы пожрать и погреться на солнышке, поймут разницу между животными и нашими братьями по разуму, и что эти братья гораздо интереснее многих здешних жителей!

— Братья? Кто — эти животные? — фыркнула Лори. Прежде, чем Алара успела остановить ее, молодая драконица протянула лапу и ухватила младенца за ножку. Ребенок заревел. Лори скорчила гримасу отвращения. — Шаман, ты, наверное, потеряла последние остатки ума, которые у тебя были. Это всего лишь животное, пригодное в пищу, и ты это отлично знаешь. Я слыхала, что из детенышей получается неплохой супчик…