Андрэ Нортон - Эльфийское отродье

— Конечно, лорды Совета настоят, чтобы ее не выпускали из поместья, но это не так уж плохо.

Во всяком случае, лучше, чем смерть. И, возможно, лучше, чем сносить все прихоти и жестокие капризы мужа.

Но Рена содрогнулась.

— Это значит, что ее заточат в будуаре и рабыни будут следить за ней день и ночь! Я бы точно сошла с ума от такого. Хотя, наверно, это лучше, чем…

«Чем другой вариант».

— Совет поверит ее рассказу, — сказал Лоррин, на этот раз совершенно уверенно. — С тех пор, как появилась Проклятие Эльфов, им всюду чудятся полукровки, даже дома под кроватью. И все происшествия приписывают им.

Я уверен, лорды найдут способ «доказать», что эта сказка о подмене объясняет, откуда у лорда Дирана взялся наследник-полукровка, при том, что сам лорд Диран об этом даже не подозревал.

— А-а… — сказала Рена, уже несколько успокоившись. — Про это я и забыла. Да, скорее всего им захочется в это поверить. А раз уж Совет примет решение, отцу придется с ним согласиться.

— Скорее всего, — кивнул Лоррин. — А мать достаточно умна и ловка, чтобы это устроить.

Юноша фыркнул.

— Хорошо, что они не умеют читать мысли, как волшебники-полукровки!

— Остается только надеяться, что они не догадаются завести себе ручного полукровку, — рассудительно заметила Рена. — Только бы с мамой все обошлось!

— Ну, по крайней мере, тебе не придется идти замуж за этого придурка Гилмора! — поспешно заметил Лоррин и получил в ответ слабую улыбку.

— Да…

Свешивающаяся сверху ветка окатила Рену пригоршней капель. Девушка стерла брызги со лба, выпрямилась и улыбнулась снова — на этот раз по-настоящему.

— И если ты собираешься спросить, неужели лучше жить в дикой глуши и питаться листьями, я тебе отвечу: гораздо лучше!

Каламадеа и Кеман просто застыли на месте, словно были не драконами, а самыми обычными полукровками.

Да что с ними такое?

«Да сделайте же что-нибудь! — мысленно крикнула Шана Каламадеа. — Смените облик! Нападите на них!» Каламадеа ответил ей спокойным взглядом:

«Лашана, эти люди не боятся магии, и у них с собой очень острые копья. Должен заметить, что эти копья вполне могут пробить драконью шкуру. Так что идея сменить облик представляется мне несколько преждевременной: они, несомненно, пустят копья в ход. Ты не могла бы придумать что-нибудь более толковое?» Шана очень старалась что-нибудь придумать, но как-то ничего не придумывалось. Даже дракону нужна буря, чтобы вызвать молнию, а небо как назло было совершенно безоблачным. Быть может, драконы могли бы воспользоваться своим искусством обращаться с камнем, чтобы превратить землю под ногами воинов в зыбучий песок, но эти воины скорее всего достаточно ловки и успеют отпрыгнуть в сторону, прежде чем увязнуть. А насчет того, чтобы взлететь… Чтобы сменить облик, и то требуется некоторое время. Воины наверняка успеют ударить раньше.

Так что, видимо, единственным выходом было сдаться.

По крайней мере, воины, похоже, пока не собирались мстить им за магические атаки.

Шана медленно встала и подняла пустые руки над головой в знак того, что сдается. Она надеялась, что кочевники правильно поймут этот жест. Меро и драконы последовали ее примеру.

Видимо, они поступили правильно, потому что воины немного расслабились — однако копий не отвели. Несколько мгновений они просто стояли и смотрели друг на друга.

Люди, взявшие их в плен, были удивительным народом. Вблизи было видно, что цвет их кожи — естественный. Доспехи воинов были изумительно тонкой работы: видимо, мастера, ковавшие их, были отменными кузнецами. Помимо металлических панцирей, воины были одеты в свободные шаровары из тонкой ярко раскрашенной ткани и невысокие войлочные сапожки. Интересно, что эти люди думают о ней и ее спутниках?

В конце концов один из воинов что-то медленно произнес, обращаясь к Шане. Язык их был сложный и очень музыкальный. Судя по интонации, это был вопрос. Девушка покосилась на Каламадеа. Дракон пожал плечами:

— Этого языка я не знаю.

Шана обернулась к воину и осторожно развела руками:

— Извините. Боюсь, мы не понимаем вашего языка.

Воин пробормотал что-то себе под нос, явно разочарованный, и, перекинувшись несколькими словами со своими товарищами, указал концом копья вниз, в сторону фургонов. Это-то, по крайней мере, было понятно. Он хотел, чтобы они спустились к фургонам тихо и не пытаясь сбежать.

«Шана, наверно, лучше сделать, как он приказывает, — сказал встревоженный Меро. — Возможно, позднее нам представится возможность объясниться».

Выбора у них, собственно, не было. Шана кивнула и начала спускаться в ту сторону, куда указал воин. Ее вещи остались на земле, там, где она их бросила. Остальные последовали за ней. Оглянувшись назад, девушка увидела, что двое из воинов подхватили их разбросанные пожитки и закинули их на спину быкам, прежде чем сесть в седла.

Все воины на своих быках последовали за пленниками. Шана решила, что не стоит проверять, насколько проворны эти животные. Бык, конечно, не лошадь, но она уже убедилась, что эти звери весьма подвижны. На короткой дистанции человеку от них не убежать.

Их встретило множество любопытных взглядов, но расспрашивать воинов никто не стал. Темнокожим людям, видимо, было не впервой захватывать пленных. Их отвели к отдельному фургону. Кто-то достал из-за занавески железные ошейники с приклепанными к ним цепями, и всех четверых приковали за шею к задку фургона. Средство оказалось весьма действенным. Ошейники были очень прочные со сложными замками, так что ни Шана, ни Меро не могли их открыть. К тому же оба с изумлением обнаружили, что эльфийская магия на ошейники не действует. По счастью, все четверо по-прежнему могли общаться мысленно; но сделать что-то с ошейниками было невозможно.

Волы снова двинулись вперед. Шли они очень медленно, но при этом ни на миг не останавливались. Это тоже был весьма эффективный способ помешать пленникам что-либо предпринять. Идти следом за фургоном было нетрудно, но делать на ходу что-то еще было совершенно невозможно. Когда Шана и ее отряд отправлялись на разведку, они постоянно делали остановки. Так что Шана с Меро не привыкли к непрерывной ходьбе. Каламадеа и Кеман, казалось, совсем не устали, но молодые полукровки выбились из сил и стерли себе ноги к тому времени, как кочевники наконец остановились на ночлег и разбили лагерь.

В других обстоятельствах продуманное устройство лагеря восхитило бы Шану. Фургоны расположили несколькими концентрическими кругами и колеса заклинили, чтобы фургоны нельзя было сдвинуть с места. Волов распрягли и пустили в общее стадо. Сняв дерн, соорудили ямы для костров. Все это делалось с привычной легкостью — чувствовалось, что это даже не привычка, а обычай.