Андрэ Нортон - Эльфийский лорд

А особенно его бесило, что полукровки — точнее, их большинство, — наплевав на мнение самого Каэллаха и его сторонников, заключили договор с Железным Народом и кланами торговцев, придав тем статус равноправных и уважаемых партнеров. Подумать только, люди — равноправные и уважаемые партнеры! Хотя Каэллах не смел высказать этого в открытую, подобное положение вещей просто бесило и его, и ему подобных — ибо они считали, что по сравнению с волшебниками-полукровками люди являются низшими существами, а значит, и обращаться с ними следует соответствующим образом.

«А мы, младшие, должны суетиться вокруг стариков, выполнять малейшее их желание, ухаживать за ними и отдавать все плоды наших трудов в благодарность за то, что они обращают свою магию нам на благо». Лоррину, который не просто был полукровкой, а еще и вырос на положении эльфийского лорда, со всеми сопутствующими этому привилегиями, подобное отношение казалось столь же оскорбительным и нелепым, как и любому представителю Железного Народа или торговых кланов, ибо все они были людьми независимыми и гордыми. А волшебники вовсе не являлись какими-то высшими существами. Да, они владели магией, но и люди тоже ею владели. А с тех пор, как полукровки перебрались в новую Цитадель, старшие волшебники не особенно утруждали себя работой на общее благо — ну, разве что учили некоторых детей пользоваться собственной силой, да и то нечасто.

Лоррин прислушивался не столько к словам Каэллаха, сколько к его интонациям. Он обнаружил в себе любопытную способность выискивать за словами людей их истинные эмоции и мотивы, если только они не превосходили самого Лоррина в скрытности. Вот и сейчас Лоррин услыхал в словах Каэллаха уязвленное самолюбие и обиду — что и неудивительно, но, помимо них, там звучал еще и страх.

Любопытно. Этого Лоррин не ожидал.

«А ведь стоило бы, пожалуй», — подумал он, подняв глаза и всмотревшись в лицо Каэллаха. Старый волшебник, не выдержав, отвел взгляд. Теперь, когда никто за ним не ухаживал, Каэллах выглядел несколько неряшливо. Его длинная мантия, обычный наряд старших волшебников, была усеяна пятнами и обтрепалась по подолу. Седые волосы были расчесаны, но они больше не ниспадали на плечи густой волной, а были неаккуратно собраны в хвост, и Лоррину показалось, что они начали редеть на висках. «Людям свойственно реагировать на новизну либо с интересом, либо со страхом, но что-то мне кажется, что Каэллах Гвайн слишком ограничен, чтобы интересоваться хоть чем-то новым».

Лоррин уже понял, что Каэллах боится драконов: это всякому было заметно невооруженным глазом. Старый волшебник даже носа не высовывал из Цитадели, когда драконы принимали свой природный облик. Ну а если кто-нибудь из них принимал вид полукровки или человека… Что ж, если дракон в человекообразном облике садился за стол, можно было смело утверждать, что Каэллах сядет за противоположный конец.

Понять, чем вызвана его неприязнь к торговцам и Железному Народу, было несколько труднее. Лоррин повнимательнее прислушался к полным гнева и страха словам старого волшебника. Что за вожжа попала ему под мантию на этот раз?

— ..и как они смеют требовать плату наперед — как они вообще смеют требовать плату!..

Ага! Ну что ж, суть дела ясна. Теперь Лоррин поймал древесную змею за хвост. Каэллах злился не из-за того, что торговцы желали получать плату за свои товары авансом, его бесило, что он вообще должен за что-то платить. Возможно, это объяснялось тем, что единственная имевшаяся в распоряжении Каэллаха Гвайна монета обесценилась, если выражаться начистоту. Он больше не был ни самым могущественным волшебником, ни самым искусным, а жадность заставляла его тратить большую часть силы на собственные удобства, и в результате ему не на что было выменивать нужные вещи.

— И как эти.., эти варвары!..

Ага, еще одно лыко в строку. Каэллаха бесило, что Железный Народ не выказывает по отношению к нему ни малейшего почтения и абсолютно не нуждается в его магии.

Почему Каэллах уверен, что сборище плохо организованных, проживающих в пещерах беглецов может считать себя более цивилизованным, чем сплоченный кочевой народ, было для Лоррина полнейшей загадкой. «Но предубеждение не имеет ничего общего с логикой». Возможно, дело было в том, что волшебники не произвели на Железный Народ никакого впечатления. Железному Народу для защиты от эльфийских лордов не нужны были волшебники: у них были железные украшения и много воинов. Не говоря уж о том, что они давно держали в плену двух эльфийских лордов — просто ради того, чтобы те их развлекали.

Так что самое большее, на что мог бы рассчитывать Каэллах Гвайн, если бы столкнулся с ними, — это унести свою шкуру целой и невредимой.

С этим была связана и еще одна вещь. Каэллах и его приятели либо не могли понять, либо не желали признать, что в том, что эльфы таки обнаружили старую Цитадель и ее обитателей, виновата не одна лишь Шана, Проклятие Эльфов. Волшебники очень долго ходили по лезвию бритвы с этим их воровством у эльфийских лордов и всем прочим. А с точки зрения эльфов, хорошим полукровкой мог считаться лишь мертвый полукровка. Им вообще не полагалось существовать, и большинство эльфийских лордов тщательно следили, чтобы полукровки не появлялись на свет. Действия Лашаны послужили лишь поводом для карательного похода эльфов, а вовсе не причиной.

А если бы не способность Лашаны быстро принимать решения и не ее друзья-драконы, волшебники вообще бы не выжили.

И мало того, опасность все еще не миновала. До тех пор, пока волшебники-полукровки живы, эльфийские лорды будут стремиться уничтожить их, невзирая ни на какой договор. И если Каэллах Гвайн и его окружение думают иначе, они просто занимаются самообманом.

Хотя, впрочем, им не впервой…

В конце концов Каэллах завершил свои излияния и уселся. Лоррин давно уже понял, что проще всего позволить старому волшебнику выговориться, хотя, по правде говоря, слушать его нытье было очень неприятно, ибо после этого он уже молчал до конца собрания.

— Благодарю вас, Каэллах. Ваш богатый жизненный опыт совершенно неоспорим, — любезно произнес Лоррин. Каэллах довольно приосанился. — А ваши замечания, как всегда, чрезвычайно интересны.

Один из полукровок, прикрыв лицо ладонью, состроил гримасу, а еще нескольких перекосило, так они старались сдержать смех, но Лоррин не обратил на это внимания.

— А теперь я предлагаю поставить на голосование вопрос о пастбище для коз. Кто за?

Даже Каэллах, и тот поднял руку. Старого волшебника во всем этом, несомненно, более всего радовало, что теперь, когда у них появилось несколько выращенных Железным Народом огромных овчарок, козы практически не нуждались ни в присмотре, ни в пастухах. Лоррин обвел присутствующих взглядом, проверяя, есть ли несогласные, и кивнул.