Крис Райт - Врата Азира

Рыцарь в золотой броне, которому теперь ничто не мешало, обрушил молот на череп кхоргората, словно это был клинок на наковальне. Взревевший Скулдрак, покачиваясь, отступил, а шлемоносец повернулся к пригнувшемуся Векху, уже готовому к новой попытке.

— Узнай своего врага прежде, чем он покончит с тобой, отродье погибели, — прозвучал чистый голос, пробившийся через боевые кличи, будто солнце сквозь тучи. — Я — Ванд Молоторукий, лорд-селестант грозового воинства, и этой ночью власти твоей придет конец.

Оскалившись, загонщик поднял плеть, собираясь вновь подхлестнуть кхоргората.

— Узнай и ты меня, Молоторукий, — ответил он. — Я — Векх, прозванный Свежевателем, и до конца ночи я облачусь в плащ из твоей кожи. Если будешь хорошо сражаться, то, возможно, перед этим я позволю тебе умереть.

Воздаятели добрались до Врат перед самым подходом орды. Немногочисленные, они выстроились длинной шеренгой, стараясь как можно лучше распорядиться своими преимуществами. Каждый воин стоял в двух ярдах от плеча собрата, чтобы вкладывать в удары двуручных великих молотов всю силу, которой обладал.

Иона занял место позади тонкой линии обороны, зная, что пока ещё не время идти в самое сердце битвы. На глазах лорда-реликтора беспорядочная толпа вражеских воинов с криками неслась к Вечным, что-то неразборчиво провозглашая на грубых наречиях. Некоторые говорили на языках, известных ему, другие изрыгали речь Старых богов, слова которой сочились медленным разложением тысячелетий.

— Оставайтесь стойкими, — прошептал Иона стоявшим возле него. Голос лорда-реликтора, как и всегда, был тихим и шуршащим, словно пыль, но каждый Воздаятель отчетливо слышал его. — Верьте в бессмертную волю Зигмара, освободителя народов.

Они уже видели глаза врагов, покрасневшие веки под коваными железными шлемами. Иона заметил калечащие уродства их тел: раны, которым не давали срастись, выжженные клейма на лицах, железные штыри и шипы, пронзавшие обнаженную кожу. Все неприятели несли метки Кхорна, вырезанные в живой плоти и вознесенные на знамена из дубленых шкур.

— Он сохранит, — выдохнул Иона. — Он защитит.

А затем армии столкнулись, бурлящая волна безумия с размаху врезалась в золотую преграду. Воздаятели, ждавшие наилучшего момента для удара, обрушили молоты, и вся линия соприкосновения исчезла в мешанине расколотых черепов и фонтанов крови. Прежде, чем Вечные успели атаковать обратным махом, противники оказались среди них, рубя короткими топорами. Золотые великаны держали строй, хотя напор кровавых воинов заставлял их подаваться назад; враг проверял на прочность тонкую черту, за которой начинались ступени, ведущие к огромному арочному проходу Врат.

Лорд-реликтор хладнокровно наблюдал за разворачивающимся сражением. Все они знали, что будет тяжело, и чудовищный поток ненависти не удивил Вечных. Старые Силы исказили созданий, которые в этом Владении сходили за людей, превратили их в зверей, в свои орудия, не испытывающие ничего, кроме ярости. Проклятые кричали, когда атаковали Воздаятелей, кричали, когда их разили в ответ, кричали, когда их кишки вываливались из животов, лопнувших под тяжкими ударами великих молотов.

За золотой шеренгой возвышались громадные Врата, освещенные вспышками молний и эгидой огня, возгоревшегося над замковым камнем. Обвинители запаздывали на позиции, хотя Иона уже видел, как первые из них несутся по ночному небу, готовые высвободить гнев Кометы. Возможно, летучие воины угодили в засаду — что ж, тогда тем более нельзя было медлить с открытием прохода.

В тот же миг рухнул первый из Воздаятелей, справа от лорда-реликтора. До этого великан уже сразил дюжину кровавых воинов, и по его молоту струились потоки темной крови, но орда наседала всё так же неумолимо. Иона поспешил на помощь павшему, но опоздал: пика с очень длинным древком, которую держало множество рук, метнулась вперед. Её наконечник, пробив горло Вечного, толкнул шлем вверх и откинул голову назад.

Орда испустила могучий рев, и атаки стали ещё неистовее. Два Воздаятеля, стоявшие по бокам сраженного брата, сомкнули строй; они бились изо всех сил, не позволяя просвету в шеренге стать брешью, через которую хлынет поток врагов.

Тем временем лорд-реликтор добрался до павшего великана и склонился над ним. Вечный был мертв, обломок пики всё ещё торчал из рваной раны в шее. Удалив осколки и щепки, Иона зарастил рану движением когтистой руки. Он действовал быстро и хладнокровно, не обращая внимания на кровавых воинов, врубавшихся в защитников Врат. Затем лорд-реликтор воздел посох, и жуткие энергии, скопившись в костяном реликварии, потекли к неподвижному трупу Воздаятеля. Когда они охватили тело, послышался вздох, подобный дуновению холодного ветра в высокой траве, и убитый вздрогнул. С верхушки реликвария прянул луч призрачного света, обволокший шлем великана, пряди фантомного света зазмеились по окровавленной броне. Сраженный воин вновь зашевелился.

Увидев, что Воздаятель с трудом поднимается на ноги, Иона отступил. Золотой великан протиснулся на свое место в шеренге и продолжил сражаться, как ни в чем не бывало. Его товарищи спокойно отодвинулись, давая пройти, и строй был восстановлен. Отходя в тыл, лорд-реликтор внимательно изучал остальных защитников Врат, проверяя, нет ли других разрывов в линии.

Возрождение, случившееся на глазах орды, ненадолго поколебало неприятелей, увидевших, как дело их рук обращено в ничто. Сраженный Воздаятель бился так же крепко и умело, как остальные великаны, и единственной меткой гибели остался кровавый потек на пробитом горжете.

Впрочем, как только потрясение прошло, кровавые воины рассвирепели ещё сильнее, словно оскорбленные тем, что кто-то помимо их темных владык использует магические силы. Они вновь бросились на Вечных, ударяя их шипастыми щитами, неистово размахивая топорами и выплевывая проклятия, хотя боевые молоты продолжали собирать урожай смертей. Воздаятелей оттеснили ещё на шаг, и, хотя они сдвинулись в полном порядке, но всё же приблизились к лестнице Врат.

По-прежнему невозмутимый лорд-реликтор пытался распознать вожаков орды. Наконец, его взгляд остановился на истинном звере в человеческом обличье, который с боем прорывался через собственных воинов, сражая их, чтобы добраться до передовой. Облаченный в тяжелый доспех из железа и бронзы, в одной руке он сжимал топор с длинной рукоятью, в другой — штандарт, не уступающий реликварию Склепорожденного. Именно этот враг возбуждал в рядовых бойцах такое неистовство, именно он сковывал армию воедино.

Сощурившись, Иона пригляделся к медной иконе, которую вздымал чемпион. В ней сквозило нечто противоестественное, как будто её отковали в ином мире, не имеющем ничего общего со смертным планом бытия. Уже сейчас на вершине символа мелькали язычки красного пламени, предвестники грядущего великого прибытия.