Валерия Чернованова - Наследница темного мага

Кайн удержал. Прижал к себе еще крепче, отчего перед глазами начался звездопад из пузатых амурчиков. И было так хорошо в его руках. Ладонь, прижатая к твердой груди, чувствовала биение его сердца. Музыка кружила вокруг нас сказочным вихрем. Зеленые глаза смотрели на меня так, словно я была незнакомкой, которую он впервые повстречал на этом балу. А губы так и манили. Стоило только привстать на цыпочки и дотянуться до них поцелуем…

Но приличные девушки такого себе не позволяют. Да и вообще, со стороны, наверное, я выглядела полной дурой.

Музыка закончилась, но Кайн не спешил отстраняться. А я отчаянно желала, чтобы музыканты заиграли снова. Я ведь совсем не устала. Думаю, еще пару вальерансов с метаморфом, так уж и быть, как-нибудь «вытерплю».

— Теперь моя очередь, мэтр! — раздался возле нас противный бас принца. — Не все же вам одному получать удовольствие от танцев с прекрасной эли.

В глазах метаморфа появился опасный блеск.

— На вашем месте, Айвэ, я бы не стал устраивать прилюдные сцены. Пожалейте репутацию вашего отца. Императора.

— А мне плевать, что бы ты стал, а что не стал! Ты не на моем месте и никогда на нем не будешь! Ты всего лишь жалкий учитель. Мелкая сошка!

Я зажмурилась, мысленно прикидывая, сколько его высочество проживет после столь опрометчивых заявлений.

Кайн тоже, по всей видимости, решил больше не цацкаться с принцем и сделал шаг навстречу. К тому моменту все уже смекнули, чем дело пахнет, и сейчас, затаив дыхание, следили за развитием событий.

— Избалованный мальчишка, привыкший, что все в этом мире — твои игрушки. Хочешь — играешь, а хочешь — ломаешь. С Раминой это не пройдет. И за оскорбления свои ты мне ответишь. — В словах мага не было ни ярости, ни злости. Только колючий лед.

— Согласен! Значит, завтра на закате!

В звенящей тишине выкрик принца прогремел, словно пушечный выстрел.

Он сотворил в воздухе какую-то закорючку, и та, скользнув по руке Кайна, впиталась в его кожу, проявившись на ладони черной татуировкой. Айвэ перевернул свою ладонь, и я увидела точно такой же символ.

— Дуэль! — выдохнула толпа.

Если бы в тот момент меня ударили по голове обухом, я бы не была так поражена и растеряна.

Какая, к дарху, дуэль? Они что, совсем рехнулись…

Соперники продолжали прожигать друг друга глазами. Мне же было невыносимо стоять, чувствуя на себе столько неодобрительных взглядов. Добрая половина собравшихся наверняка во всем винила меня.

— Здесь нечем дышать. Мне нужно выйти, — пробормотала я и выбежала из зала.

В холле меня нагнали друзья. Оба бледные и взволнованные.

— Тьяна, ты как? — шепотом спросила Фабиола.

— Не сейчас, — уклонилась я от ответа.

В ушах все еще звенело от гомона, руки тряслись, да и вообще было такое ощущение, что я выпала из реальности. Неужели они действительно затеют эту дурацкую дуэль? Безумие… Если сейчас буду об этом думать, не смогу сконцентрироваться на обряде. Потом. Лучше я подумаю об этом позже.

Настраивая себя таким образом на ритуал и стараясь не вспоминать о Кайне, я вышла в парк. Остановилась на мгновение, зажмурилась, воскрешая в памяти начертанную Лаллой карту. Перед моим внутренним взором кто-то словно разматывал клубок со светящейся золотой нитью. И та, обогнув замок, потянулась дальше — в сторону ангаров, где содержали драконов. Потом заскользила меж старых построек и замерла на небольшой, поросшей мхом площадке.

— Пойдемте! — Даже открыв глаза, я по-прежнему видела золотистый клубок. Подобрав юбки, направилась в указанном призраком направлении.

Сырой ночной воздух пробирал до костей. С пожелтевшей листвы то и дело прозрачной слезой срывались капли росы. Полная луна недобро взирала на нас с вышины, а редкие шорохи заставляли замирать и прислушиваться.

— Не таким я представлял себе кладбище Вараона, — заметил Рик, когда мы оказались на площадке.

С одной стороны ее окружали разномастные постройки и деревья, с другой — высокая обводная стена, выложенная из серого камня. Ничто не говорило о том, что когда-то это место являлось последним пристанищем жертв колдуна.

В памяти один за другим начали всплывать слова заклинания. Эрик хотел что-то спросить, но Фабиола шикнула на него, и друзья отошли назад, позволив мне сосредоточиться на подсказках Лаллы.

Зажмурившись, я стала тихо произносить незнакомые слова, концентрируясь на картинке, что отпечаталась в глубинах подсознания. Услышала, как позади взволнованно зашептались ребята, и, закончив сплетать заклинание, открыла глаза. Кажется, я создала некое подобие перехода к нужному месту. Незримое пространство словно раздвинулось, и в затянутом маревом овале стали проступать очертания светлых надгробий.

Я первой шагнула в белесый туман. Обернувшись, увидела, как друзья в нерешительности идут за мной следом. Вдалеке виднелись высокие башни замка, упирающиеся своими шпилями в клубящееся небо. Как бы снова не хлынул ливень. Не очень-то приятно гулять по погосту под проливным дождем.

Как и в моем видении, кладбище было небольшим, с одинаковыми надгробными плитами, уныло торчащими из замшелой земли. Не было на них ни имен, ни даже даты захоронения. Попыталась прикинуть, сколько здесь могил. Сорок? Пятьдесят? Неужели все похороненные когда-то были такими же, как и я, юными девушками, мечтающими о счастье, любви? А теперь они всего лишь прах, покоящийся на задворках академии.

Могилка Лаллы ничем не отличалась от остальных. Находилась она возле самой стены. Рядом рос кустарник диких роз с искореженными колючими стеблями и засохшими навечно бутонами.

Я опустилась на колени перед могилой прародительницы. Наверное, мне хотелось почувствовать ее. А может, я надеялась, что Лалла появится в последний раз, чтобы проститься.

Но в душе ничего не всколыхнулось.

— Эрик, дай кинжал.

Адепт вложил ритуальный нож мне в руку и отошел на несколько шагов. Фабиола прижалась к нему и то и дело поглядывала назад, словно опасалась преследования незримых призраков — неупокоенных жертв Вараона.

Мне же, как ни странно, страшно не было. Наоборот, надежда, что скоро все закончится, придавала смелости и прогоняла сомнения.

Пожелала себе удачи. Полоснув по ладони ножом, сжала ее в кулак, и вязкие тягучие капли сползли на могилу. Слова, что срывались с моих губ, причудливой вязью ложились на белесое надгробие. Я чувствовала, что еще немного, и Лалла станет свободной.

Даже когда земля подо мной дрогнула, я не остановилась; словно молитву, продолжала шептать заклинание. Кривые стебли кустарника хищно вздыбились и вонзились в самую могилу, будто иссохший перст привидения.

Когда мои губы прошептали последнее слово, небо полоснула кривая молния, и грянул гром. На землю обрушились ледяные струи. Но мне не было холодно. Наоборот, я вся пылала. Казалось, соприкасаясь с кожей, дождь превращается в раскаленную лаву и прожигает меня насквозь.