Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

— Пусть с этим столичные дяди разбираются — им за это деньги платят. А воевать с каштадарцами стенка на стенку сейчас никто не будет — времена не те.

— Тебе легко говорить, — усмехнулся Рон, — ты сам себе надзор, алхимическая поддержка и Гвардия Арака. Хорошо!

— Как сказать. Я еще два года фонду Роланда должен.

И это обстоятельство здорово портило мне настроение. Обычно фонд шел навстречу стипендиатам и соглашался на возмещение положенной отработки деньгами, но мне на это рассчитывать не приходилось. Пара вечеров таких размышлений, и некромантическое благодушие вообще перестало на меня действовать. Результат не заставил себя ждать.

Полигон. Воскресенье. Птички поют (они еще не поняли, кто появился).

Только теперь я осознал всю глубинную мерзость происходящего: два взрослых, хорошо обученных боевых мага пинают бедного меня, как мячик, и называют это обучением. Где мой яд?!! Но аэрозоль опять остался дома (последний раз, точно говорю!), и отбиться от наставников мне было нечем. Зато острота ощущений возросла вдвое. Черные не испытывают страха, этого омерзительного ощущения, по слухам, парализующего способность сопротивляться и превращающего мышцы в кисель, но шкурку свою нежно любят. В присутствии сразу двух сильных противников боевой задор упорно не рождался (вероятно, они это учли), а желания совершать мучительное самоубийство у меня не было. Ощущение как у оплеванного.

Темой занятия были амулеты. То есть как раз у меня — то их и не было, моей задачей было определить, когда обычные плетения сменятся усиленной артефактом атакой, и выставить специализированный щит. В случае неудачи (а с первого раза такие вещи редко получаются) меня ожидал несмертельный, но очень неприятный эффект: заклятие на амулет Сатал определенно накладывал сам, и целило оно куда — то ниже пояса. Мстительная сволочь!

Знал бы он, чем это кончится…

Уловив, к чему идет дело, я обозлился и таки внес новшество в боевую магию — сформировал двухслойный щит: первый, более слабый слой пассивно принимал на себя удар враждебной магии и рвался, убеждая противника в успехе, но уж второй — то работал на отражение, причем в такой момент, когда атакующий этого совсем не ожидал. Каюсь, я не задумывался, чем чреваты подобные шуточки, и искренне не сознавал уровня создаваемого мной проклятия — навстречу учителю метнулась хитроумная ловушка, достойная магистра магии.

И Сатал оплошал, помедлил с высвобождением плетения буквально на один миг (наверное, боялся всерьез меня покалечить), но этого было достаточно: гибнущее проклятие породило откат, ринувшийся назад по линиям Силы, целя в своего создателя. Я начал действовать рефлекторно еще прежде, чем понял умом, что происходит. Ядовито — зеленые искры сплясали танец с фиолетовыми сполохами, и накопленная плетением энергия разрядилась красивой ветвистой молнией. И как завершающий аккорд — окружающая река подернулась легким туманом. Вот почему полигон находится на намывном острове: песок вроде сухой, но вода всего лишь в тридцати сантиметрах под ногами.

Прекрасный шанс избавиться от всех проблем был упущен.

— Эй! Чего это вы делаете? — подозрительно поинтересовался пожизненный капрал, стряхивая собственные плетения (но без столь драматического эффекта).

Сатал не ответил, медленно обтирая блестящее от пота лицо.

— Думаю, на сегодня мы закончили, — решился предположить я.

Сатал подошел ко мне, молча пожал руку, потрепал по плечу и направился к пристани. Меня передернуло (ненавижу, когда за меня хватаются!), но возражать было неуместно: старший координатор с дрожащим голосом — позор для всей профессии.

— Знаешь, — резюмировал Фатун, ковыряя сапогом песок, — в дуэлях тебе лучше не участвовать. Разве что на кулачках.

Я вздохнул и сказал этому недоделанному полковнику все, что о нем думаю, самыми простыми и доступными словами. Мерзавец просиял как медный таз и поспешил следом за своим начальником.

Ну, довели они меня, довели!

— Гениально… — стонал старший координатор, пялясь в потолок пьяными от адреналинового шока глазами. — Гениально… А он с этими дурацкими амулетами носится!!

Чашка с чаем, забытая, остывала на столе. Черный маг уселся поперек кресла, закинув ноги едва ли не на спинку, и предавался эстетическим переживаниям. Кевинахари размышляла, не придется ли выводить его из транса чем — то более крепким, чем заварка.

— То есть твою науку он усвоил? — уточнила она.

— Рона, мне его учить не просто нечему, но еще и опасно — он жонглирует чужими проклятиями, как мячиками! Я даже не знал, что такое возможно.

— Наверное, он применил что — то из некромантической практики, — предположила эмпатка.

— А считается, что некроманты — тихая публика!

— Что ж, теперь ты обогатился новым знанием.

— Первую — то часть, со щитом, я понял, — отмахнулся Сатал, — но вот вторую простым умом не понять. Точно говорю — жучара этот Чарак, сын дракона! Немудрено, что он столько лет продержался.

— Полагаю, ваши отношения можно переводить на платную основу.

— Ась? — не понял Сатал.

— Оклад своему ученику назначь, — пояснила эмпатка.

— Думаешь, это его ободрит?

— Ну уж точно не огорчит!

— Хорошо. Конечно, сотрудник без печати мага…

— Дан!

— Понял, понял. Фиг с ней, с печатью! Такого боевика надо держать при себе, и плевать на формальности. Аксель прочухает, что за кадр у меня появился, мигом переманит. Да и остальные… Следят, понимаешь, как коршуны, «все твое — мое»!

Кевинахари украдкой вздохнула. Ну вот, теперь ей придется бороться с собственническими инстинктами черного мага. Что ни день, то свежее.

В дверь осторожно постучали.

— Ну? — отозвался Сатал, не изволив сменить позу.

В кабинет вошел офицер связи, отдал честь и положил на стол опечатанный пакет.

— Свободен!

Офицер снова козырнул и испарился. Сатал вздохнул, спустил ноги на пол и распечатал конверт. Едва координатор начал читать, как всякие следы блаженного экстаза с его лица испарились.

— Вот как, — резюмировал он, толкая депешу в сторону эмпатки, — чего — то подобного я и ожидал все время.

— Ой — ой — ой! — тревожно протянула Кевинахари, пробежав глазами текст. — Зачем же так? Кому это было надо?!

— Вот найдем и спросим, — мрачно посулил старший координатор.

В понедельник у консьержа снова лежала записка — Чарак… раскланивался. Вот так вот — хоп! — и «обстоятельства вынуждают». На прощание он советовал мне изучать литературу и ни в коем случае не практиковаться самостоятельно.

Странно. Некромант казался мне серьезным господином, несклонным срываться с места без серьезной причины, но в записке загадочные «обстоятельства» никак не пояснялись. Я пошел за разъяснениями — Сатала не оказалось на месте. Ни его, ни капитана Бера, ни, что удивительнее всего, Кевинахари, а никаких других ответственных лиц в управлении я не знал.