Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

Масляный фонарь — это ерунда. Для того чтобы уверенно чувствовать себя в наших местах, нужно иметь специальную, зачарованную на голубой свет лампу. Мистер Смит поиграл желваками и ушел чистить мозги столичным олухам. Весело иметь трех черных магов в одной кошелке!

В тот день я почти не следил за развитием конфликта — мои мысли были заняты другим. Прямо скажем, проблема была неординарной: накануне вечером Алех сообщил, что завтра катер совершит рейс на материк, и поинтересовался, не хочу ли я отправить весточку родственникам.

— Зачем? — Я еще ни разу не писал писем, даже о возвращении домой сообщил телеграммой.

— Что значит — зачем? — в свою очередь удивился Алех. — Они, наверное, волнуются.

Мама точно волновалась. Вчера я просто пожал плечами в ответ на слова Алеха, а сегодня мысль о письме посещала меня с навязчивым постоянством. «Если хочешь поддерживать с кем — то хорошие отношения, повторяй за белым магом» — есть такая хорошая поговорка у черных. Допустим, мама знала меня как облупленного, и если любила до сих пор, то это уже ничто не могло изменить.

Я маялся этим вопросом полдня, с раздражением наблюдая, как Смит цепляется к дяде по пустякам, а старый перечник громко критикует меры безопасности. Два дурня начинали привлекать к себе внимание, но ни один не желал уступить — это означало бы признать чужое превосходство. Шерсть стояла дыбом, глаза метали искры, хорошо хоть до швыряния проклятиями дело не доходило. Вот почему в сказках черные маги всегда живут в башнях по одному и никогда не поступают на службу. Интересно, а как же военным удается отдрессировать свой контингент? Судя по Смиту, никак.

Алех попытался привлечь мое внимание к конфликту, но я отмахнулся от него и посоветовал плюнуть на это дело — сами разберутся. У меня была более серьезная проблема: решить, что делать с письмом. Писать или не писать? В конце концов, стоило хотя бы попробовать. Во время обеденного перерыва я разжился у Алеха чернильницей и листом бумаги, устроился на ступенях жилого корпуса и попытался сделать самую противоестественную вещь в своей жизни — вступить в переписку.

С ходу выяснилось, что я даже приблизительно не представляю, как должно выглядеть письмо. Ну, то есть насчет конверта с адресом все было понятно. А внутри? Смутно припомнилось содержание официального приглашения, пришедшего мне из Редстона.

«Здравствуйте, все», — написал я в верхней части листа и снова задумался.

В принципе исходным пунктом моего поступка было то, что мама волнуется. Что надо написать, чтобы она перестала беспокоиться?

«Здесь хорошо».

Где — здесь? Я густо зачеркнул последние слова и написал по — другому:

«Прибыли на остров без приключений. При первой же оказии отправляю письмо. Условия хорошие, кормят отлично. Каждое утро купаюсь в море, пока не простыл».

Я с удовлетворением оглядел результат своих усилий. Коротко, информативно, грамотно. Разборчиво. На этом можно было закруглиться, но я вошел во вкус. Что бы еще такое написать?

«Ты, наверное, удивляешься, почему я сюда уехал».

Вдруг она обиделась: всего три дня дома пробыл и укатил на остров. Стоило добавить немного откровенности:

«Новое увлечение Джо застало меня врасплох».

Это еще мягко сказано!

«Пойми меня правильно, я не хочу мешать его самовыражению. Просто мне нужно время, чтобы подготовиться к этому морально».

И физически, кстати, тоже, если черный Источник можно считать физическим явлением.

«Я уверен, что к концу экспедиции достаточно овладею собой».

А заодно и своей силой. По крайней мере, дядя уверяет, что именно так и произойдет.

«Наверное, мне следовало предупредить заранее, что я приеду».

Но некоторые вещи, к сожалению, начинаешь понимать задним числом. Хорошо еще, мне не пришло в голову просить у них денег телеграммой! С мамы сталось бы продать все и оставить младшеньких без сладкого. Как при этом выглядел бы их старший брат?

Решив, что долг исполнен, я подписал письмо и пошел разыскивать миссис Клементс — Смит был не в том состоянии, чтобы играть роль почтальона. Дальше все было просто: в коробке для писем уже лежала целая пачка, подписанная аккуратным почерком Алеха. Наверное, белый отписал всем знакомым, адреса которых сумел припомнить. Я присовокупил свое скромное послание к его титаническому труду и с чистым сердцем отправился ковыряться в помойке.

Между тем война магов разгоралась. Вечером дядя пытался завербовать меня в свою армию, но был послан лесом. Утром Смит потащился с нами на пляж, и вместо того чтобы проводить занятия, мы были вынуждены добросовестно купаться. Днем дядя подловил студентов на попытке забраться в подвал водонапорной башни и долго распинался о том, что Смит за ними не следит. Вечером эксперт по безопасности пришел проверить целостность защитных заклинаний на нашем окне, в двенадцатом часу. Со своим светильником.

Первыми не выдержали зрители.

— Почему они это делают? — жалобно вопрошал Алех. Покидать нашу комнату белый не торопился.

Я мученически вздохнул:

— Они черные.

— Но ты — то себя так не ведешь!

— Я не просто черный, я — умный. — И если уж начну качать права, то ни за что не стану срамиться перед зрителями.

Какой смысл в том, чтобы устраивать бесплатный цирк, подтверждая скандальную репутацию черных магов? Я уже не говорю о том, насколько от этого страдает дело (фиг с ним, с делом!), но они сами лишили себя возможности маневра, уткнувшись друг в друга лбами, словно пара мериносов. Теперь у них не оставалось иного способа выяснения отношений, кроме банального мордобоя, вопрос был только в том, как скоро они преодолеют старательно внушаемый каждому черному магу принцип, что насилие — это зло. Я ставил на Смита: он все — таки военный, их учат по — другому, да и в силе даст приличную фору дяде Гордону, что в физической, что в магической. Но пока еще оба помнили, что драться нехорошо, а оттого злились и портили нервы себе и окружающим.

Возвращение катера на время развело скандалистов, но сути дела не меняло — должна была пролиться чья — то кровь. Этого события я ждал с интересом: никогда не видел, как дерутся большие дяди, тем более — инициированные маги. Рискнут ли они использовать колдовство? И как на это отреагирует остров? Надо шлюпку с берега столкнуть на всякий случай…

И вот наступил день, обещавший стать «тем самым». Заметив признаки, я тихо отвел Алеха в сторону и попросил его не общаться с дядей, даже не здороваться. В принципе можно было и не предупреждать — дядя угреб куда — то спозаранку, а за завтраком у обоих магов были такие лица, что даже самый вредный из студентов, Пьер, не решался зубоскалить. Днем дядя Гордон ожесточенно копал, что — то неразборчиво бормоча себе под нос (наверное, подсчитывал нанесенные обиды), а Смит торчал на берегу, отрешенно глядя на море (вероятно, делал то же самое, но молча). Для финального столкновения их нужно было свести поближе. Алех хотел, чтобы я им помог, ведь так?