Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

Я обернул браслет хронометра вокруг направляющей и аккуратно протянул застежку между дугами локального фокуса. То, что надо! Тяжелая металлическая блямба нарушит симметрию силовых линий и до предела затруднит работу с артефактом. Концы застежки громко щелкнули, энергия рванулась по новому руслу, сминая металл, формируя из него блестящую монолитную ленту. Я внимательно отслеживал результат. В принципе, возможность активировать прерыватель по — прежнему сохранялась, но Литургия Света теперь должна была представлять из себя многоконтурный Знак весьма причудливого вида. Если тот, кто будет ее проводить, слабо представляет себе сущность ритуала, то вообще ничего не получится. Ну, разве я не гений?

Шорох растрогался и пригнал ко мне голема с подарком — плоской металлической книжкой без страниц (покойный контролер такими штуками пользоваться умел, значит, и у меня есть шанс разобраться). Обе створки аварийной двери мы заклинили подручным хламом (мало ли, вдруг через тот подкоп опять кто — то полезет!). Все, пора сваливать отсюда, пока у нежитя настроение не изменилось.

Обратный путь дался мне тяжелее, чем в прошлый раз (сто метров вместо двадцати — это не шутки!). Когда я, пыхтя, вывалился из дверей подъемника, моему взору предстала идиллическая картина: мисс Фиберти пыталась жестами объясниться с големом и небезуспешно. «Чистильщик» тихо угорал.

— Зря ты не пошла — внизу гораздо интересней. Надо будет пошарить там, — голем невозмутимо прошествовал в шахту и задвинул за собой дверь. — Если пустят, конечно.

Не очень — то мне и хотелось!

Вот это — вся его благодарность: сделал дело — пошел нафиг. Одно слово — Шорох. Тьфу! Надо завязывать с этими мировыми проблемами, Искусниками и всем, что с ними связано. Правильно говорил Аксель — от них одни убытки. Ну, или такой доход, что не пришей кобыле хвост (надеюсь, «надзоровец» металлическую книжку не разглядел). Все, будущее черным магам я обеспечил, пора подумать и о себе!

Добиться разрешения на посещение финкаунких подземелий стоило Алеху невероятных усилий (наверное, потому, что мистер Окли никак ему не помогал). Но белый был неумолим — другого способа соотнести с реальностью рассказы некромантов он не видел (у некоторых участников ритуала был ужасающий слог). И уж вовсе не стоило попрекать его склонностью к самоубийству: археолог трезво рассудил, что если бы древние стражи были настроены агрессивно, половина Финкауна уже лежала бы в руинах.

Подземная крепость была темной, тихой и какой — то нездешней. Алеху приходилось видеть руины храмов и замков, остатки крестьянских мазанок и кочевых стоянок, все они несли следы попыток привнести в планировку какой — то смысл помимо достижения комфорта. Люди всегда пытались разнести гостиную и кладовки, пристроить сарайчик, отгородить закуток, выделить старшему жрецу спальню попросторней. Древнее сооружение напоминало соты, причудливо перегороженные в соответствии с нуждами создателей. Размером они вполне подходили человеку, но сделаны были словно кем — то другим.

За очередным поворотом коридора обнаружился пресловутый монстр и белый вежливо кивнул:

— З-здравствуйте!

Чудовище прикинулось статуей.

Алех подошел ближе и провел пальцем по стеклянистой броне, на вид начисто лишенной гибкости. Мистер Окли обильно потел, сопровождающий — «чистильщик» был мрачен (наверное, выдумывал для любопытного белого какое — то особо изощренное проклятье).

— Странно. М-мне кажется, что в нем есть душа, — маг склонил голову на бок. — С тем, кто напал на экспедицию, такого не было.

Пол отозвался дрожью шагов. Из бокового прохода появилось еще одно человекообразное создание и протянуло белому предмет, напоминающий рождественский шарик: мутноватое стекло в потускневшей оправе, внутри — изображение диковинной птицы и какие — то иероглифы. Вот только шар полностью состоял из стекла (Алех понял это по его тяжести) и как картинка попала внутрь, было совершенно непонятно.

— А мне подарок? — оживился «чистильщик».

Монстр, не глядя, сделал в сторону черного неприличный жест. Маг аж задохнулся от возмущения.

— А ну — ка, заканчиваем посиделки! Вперед не получается, пошли назад.

Алех с трудом удержал улыбку.

— Спасибо. Мне всегда нравились сказки, в которых чудища превращаются в зачарованных людей. Надеюсь, ты таким и будешь.

Волшебные стражи, так и не пустившие археологов к сердцу древнего артефакта, синхронно помахали им вслед.

Помнится, Аксель говорил, что некоторые знания нельзя хранить в одной голове, ну так вот, теперь моя совесть чиста. Всю ночь я трудился — дописывал «Слово о Короле», теперь древняя летопись обрела законченный вид. Не каждый черный маг может оставить такой след в истории!

Сначала меня мучил вопрос, на каком языке писать, но потом я понял, что все равно читать «Свидетельство» можно только посредством Шороха, а значит, буквы не важны — он будет давать перевод с моих мыслей. Нужно просто подобрать символы, которые наиболее четко ассоциируются с данной темой. Тщательно составив и выучив наизусть нужный текст, я перенес его на защищенные магией страницы в виде хаотично — гармоничной росписи. Занял полтора листа. По завершении моих трудов любой черный маг, имевший достаточно ловкости, чтобы столковаться с Шорохом, мог получить исчерпывающий ответ на вопрос о происхождении потусторонних сил. Утром злосчастная книжка отправилась на адрес центрального офиса НЗАМИПС в виде бандероли от господина Салема. Я снова оказался предоставлен сам себе.

«Северо — западный алхимик» был прочитан от корки до корки, из апартаментов меня вежливо попросили. Я сдал свои скромные пожитки в камеру хранения на вокзале и теперь решал, в какую сторону купить билет. Возвращаться в Суэссон не хотелось (сейчас там самая грязь), ехать к семье в Краухард — тоже (начнутся сопливые объяснения). Махнуть, что ли, на Южное побережье? Нет, не получится: в газетах писали, что там объявлено чрезвычайное положение. Боевые маги устроят шабаш, и отдых будет испорчен.

Я расположился в кафе на привокзальной площади, жевал пончики и задумчиво прихлебывал кофе. Рядом со столиком сидел Макс. А что? Имею право — у меня на него лицензия есть. Но челку мертвому псу я благоразумно расчесал так, чтобы увидеть глаза зомби было невозможно. А то, знаете ли, люди будут нервничать, побегут, стулья опрокинут…

В сторону перронов с баулами и гоготом пробиралась банда армейских спецов очень знакомой наружности. О! Капитану Ридзеру добавили нашивок. Меня заметили (мохнатого зомби поди, не заметь).

— Эй, Тангор, ты же вроде умер?

Ну вот, опять начинается!