Олег Северюхин - В лабиринтах тёмного мира

Юркий Толик ходил в толпе и собирал пожертвования певцу. У него был как бы маленький колпак, но в этот колпак входило полмешка просо. За ним по пятам следовал Петроний. Это тот, с кем я дрался колизейской ночлежке. Он прибился к нам и оказался хорошим и верным товарищем, находясь постоянно невдалеке и приходя на помощь в трудные минуты. Его не нужно было звать, он сам видел тот момент, когда должен вступать в дело. И Толик относился к Петронию как к брату, считая меня начальником, которого скоро изберут в римский сенат, и я буду ходить в белой тоге с красной полосой по правой полуокружности.

После сорванного шквала аплодисментов я запел несколько переделанную революционную песню, которую пели во всех военно-художественных фильмах времен СССР:

Половину песни я убрал и вообще сократил ее в два раза. Она длинная, если кто знает все ее слова. Спросите у ваших бабушек и дедушек, они еще в школах распевали эти песни.

Концерт прошел на «ура». Но что такое любовь толпы? Это жаворонок, который попел у одного цветка и полетел к другому цветку возносить ему хвалу.

Я сошел с возвышения и пошел готовиться к схватке, как внезапно дорогу мне преградил молодой центурион.

— Я по поручению легата Антония, — сообщил он мне как своему подчиненному. — Мы покупаем эту песню в качестве гимна девятого легиона, и не вздумай петь эту песню снова, голову оторвем, — пригрозил он мне и сунул в руку что-то тяжеленькое.

Это был золотой ауреус с изображением императора Нерона и его матери Агриппины.

Так уж получилось, что с ауресусом в руке я должен сказать пару слов о денежной системе в Риме.

Самые первые деньги были медные и самая большая монета асс. Подразумевалось, что асс весит один фунт меди или двенадцать унций. Но носить полкилограмма меди в кармане или в мешочке было накладно. После всех манипуляций асс стал весить триста двадцать семь с половиной грамм. И унция стала весить двадцать семь грамм. Мне приходилось драться с людьми, которые держали в кулаке монеты в пять-шесть унций для усиления удара.

Для измерения массы асса придумали единицу либр, обозначаемый буквой L. Этой же буквой обозначается и английский фунт стерлингов, идущий от либра.

Потом асс обесценился настолько, что о малоценной вещи стали говорить, что цена ей один асс.

Кроме асса были монеты семис весом шесть унций с изображением Юпитера, триенс весом четыре унции с изображением Минервы, квадранс весом три унции с изображением Геркулеса, секстанс весом две унции с изображением Меркурия и унция с изображением Ромула — основателя Рима.

Потом началась эра золотых и серебряных монет. Серебряный денарий был равен четырем скурпулам (скурпула 4,5 грамма) с изображением Ромула, викториат равный трем скурпулам, квинарий равный двум скурпулам и сестерций, равный одной скурпуле.

И, наконец, золотой ауреус, равный двадцати пяти денариям или ста сестерциям.

В Риме стали создаваться аргенты — прообразы наших банков, которые занимались обменом иностранных денег и выдачей кредитов под залог имущества.

Схватка предстояла тяжелая. Галл был примерно моего роста, то есть выше всех римлян и довольно мускулистый. Причем мускулы его качались не на спортивных снарядах, а в тяжелом труде. Это железные мускулы, может, не такие упругие, но они не выпустят мотыгу или топор в течение целого дня, а спортсмен готовит свои мышцы для кратковременного действия, типа бросить копье или диск, или врезать кому-то по челюсти в кулачном поединке.

Я присмотрелся к противнику. Если попасть ему в руки, то можно считать, что моя песенка спета — удушит как куренка. Но я же не маршал советской победы, который бросал в бой на пулеметы десятки и сотни тысяч солдат, заявляя, что русские бабы еще нарожают. Я — один, как Россия, и помощи мне ждать неоткуда. Те, кто называют себя моими друзьями, могут и ножку подставить, если им хорошо проплатят, чтобы уронить меня на землю перед сильным противником.

Мне нужно маневрировать. Надо мною нет генсеков, которые требуют одержать победу в честь годовщины Октября. Я сражаюсь за свою жизнь и поэтому я должен объективно оценить свои возможности и силы и рационально использовать их для достижения победы.

Я заметил неповоротливость противника и замедленную реакцию как следствие врожденной тугоумости. Этот не будет думать над гуманистическими принципами, шлеп по стене и нет мухи. Поэтому, будем держать его на расстоянии и использовать его природную силу.

Я уворачивался от мощных ударов и рассматривал противника, выискивая уязвимые места. Это закон боя и любого поединка. В наступлении нужно найти самое уязвимое место и прорвать его, обеспечив себе победу. В обороне нужно найти уязвимое место наступающего противника и нанести ему такой урон, чтобы он не был способен к дальнейшему наступлению. И оборона всегда является подготовкой к наступлению.

Наш поединок нельзя назвать боксерским или борцовским. Кто-то придумал ему название «пакратион». Я как слышу это название, так у меня в памяти возникает дядька Панкрат, который жил в одной деревне с моим дедом. Здоровенный мужик был. Всегда ходил разнимать драки на престольные праздники. Драчуны как услышат, что дядька Панкрат идет, так сами разбегались, чтобы не получить по шее здоровенным кулаком.

У нас был не «панкратион», а обыкновенная драка на вырубание противника и укладка его на землю. В пресс можно и не бить, там мышцы как лемех от плуга. Грудь как в доспехах из бугров мышц. Голова как пенек на пригорке. Голова и шея — одно целое. Квадратными челюстями он перемалывает кости, а лбом сбивает с ног быка. Но ведь даже у Ахиллеса было уязвимое место на пятке, за которую его держали, когда купали в волшебном источнике и у Зигфрида был листочек осины, прилипший к лопатке во время купания в крови поверженного дракона. А у моего противника, похоже, таких уязвимых мест нет.

Я уже трижды бил его в челюсть, получил два мощных удара в грудь и скользящий удар по уху, от чего оно у меня горело как фонарь на столбе темной ночью.

Ни одного приема самбо я не мог применить, чтобы не попасть в его клещевой захват, но я заметил, что его гениталии подвязаны и не болтаются как у всех жителей Рима, поддерживаемые только набедренной повязкой. А перевязывают и подтягивают только уязвимые места. Возможно, что они у него такого размера, что он не может научиться танцевать.