Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте. Трилогия

Арр-Вуэйн останавливается, смотрит на меня вопросительно. Делаю успокаивающий жест и иду дальше. Он знает? Ну, разумеется, знает. Как же он добился, чтобы нас пропустили? И надолго ли это? Судя по напряжению в текучих движениях мужчины, не очень. В мою беспокойную голову вдруг приходит мысль, что сила воли этого странного человека – единственное, что не дает нам быть… «переваренными». Ох. Наверное, положение совсем отчаянное, если он решился на подобные меры. Куда же я нас зашвырнула? И, главное, как? То, что так запросто делает дарай-князь, на порядок сложнее доступных мне игр с Вероятностью. Почему же мы до сих пор не выбрались?

Пытаюсь вспомнить момент своего поспешного бегства со станции.

Боль. Чудовищный (даже по меркам эль-ин) выброс энергии от погибающего симбионта, дикая, какая-то вихрящаяся чернота, снова боль, агония сжигаемой нервной системы.

СТОП.

Энергия. Это была не просто энергия. Уж кто-кто, а я должна была бы почувствовать разницу. Пальцы медленно холодеют, желудок скручивает дергающим холодом. Нет, пожалуйста, нет.

Аррек резко поворачивается ко мне, с беспокойством смотрит в глаза. Эмпат, Целитель. Ну-ка, Антея, держи себя в руках, ты здесь не одна. Снова делаю успокаивающий жест, показываю на стены. Призываю легкий транс, отстраненное и безразличное спокойствие.

– Клаустрофобия.

Извиняясь, повожу плечами. Это даже не ложь, если подходить с технической точки зрения. Он понимающе кивает, идет дальше, теперь в походке, в каждом движении чувствуется беспокойство. Ладно, Ауте с ним.

Итак, вот в чем дело. На какой-то страшный, ослепительно краткий миг я вновь стала полной эль-э-ин. Этого не может быть, но… Генетические эксперименты? На миг я окунаюсь в сверкающую заманчивость мысли. Возможность быть э-ин без платы. Неужели наши генетики нашли этот путь?

Нет, нет, не то. Плата все же была произведена. Это – моя разрушенная нервная система и гибель симбионта. Любая другая эль-ин скорее всего была бы мертва и сама. Но я… Не думать об этом, не думать. Не сейчас, когда каждая минута промедления убийственна. Вообще никогда.

Эль-э-ин. Да, тогда я действительно могла зашвырнуть нас так далеко, что даже дарай-князь не нашел бы дороги назад.

Не думай…

Лучше исследуй это странное существо, внутри которого ты оказалась. Хотя нет, я не в том состоянии, чтобы проводить сложную перцептивную работу. Не хватало еще потревожить Лабиринт. Лучше иди вслед за дараем и старайся думать поменьше. Думать тебе вредно, и если бы только тебе.

Мы уже не идем – бежим по узким туннелям. Освещение недостаточно даже для адаптированных глазных анализаторов, но дарай как-то умудряется ни разу не наткнуться на стену. Может, он их просто убирает со своего пути?

Вновь чувствую, как во мне поднимается паника. Скорость наша не так уж велика по сравнению с привычной для меня скоростью полета, но закрытое пространство, нехватка информации для точной ориентации… Кошмар для любого эль-ин. Не-е-ет, я не буду изменять психику на «пещерный» лад. Не сейчас.

Аррек останавливается так резко, что я почти натыкаюсь на его спину. Перед нами стена. Стена? Похоже, перед нами бо-ольшие неприятности. Даже мне понятно, что если попытаться обойти этот камень через соседнюю Вероятность… В общем, лучше этого не делать. Вопросительно смотрю на дарай-князя. Тот отвечает совершенно непроницаемым взглядом.

– Антея-эль, здесь не пройти. Придется просачиваться сквозь камень.

Просачиваться? Ауте, я думала это только слухи. Слегка качаю головой:

– Сожалею, дарай Аррек, эль-ин не владеют этим умением.

Поднимаю уши в знак сожаления, автоматически рисую сен-образ отрицания-грусти-спокойствия. И – быстрой вспышкой – предложение идти ему одному. Я уже почему-то не хочу смерти этого странного человека. Имеет ребенок право на такой каприз? Последовательность – не моя стихия.

Кроме того, если он сможет вернуться домой без меня… Ну, тогда есть хотя бы ничтожный шанс предотвратить грядущую резню.

Его черты застывают. Каким-то образом я понимаю: только что нанесла оскорбление. Судорожно вспоминаю, что мне доводилось читать по аррскому этикету и социологии. Н-ну, в доисторические времена, еще когда эль-ин принадлежали к этой расе, женщина вроде как считалась слабым существом, нуждающимся в поддержке, что, кажется, было обусловлено какими-то социальными факторами. Допускаю, что пережитки этого сохранились кое-где в глуши, где агрессивные внешние условия, ставка на физическую силу и культ материнства. Но арры? Они, конечно, известны культурным консерватизмом, но чтобы настолько?

Стоп. Этот олух считает себя ответственным за мою безопасность? Мою??? Кем он себя возомнил??? Да как он…

В зародыше давлю вспыхивающий гнев и делаю резкий выдох. Особенности сравнительной культурологии эль и дараев можно будет обсудить позже.

Слегка приподнимаю уши.

– Что вы предлагаете?

Дарай-князь все так же напряжен. Что здесь, Ауте его возьми, происходит?

– Антея-эль, я смогу… «провести» вас сквозь стену, но для этого придется пойти на физический контакт, – протягивает мне руку.

Слегка прищуриваюсь – кожа на идеальной формы кисти почти шевелится от обилия мерцающих на ней сен-щитов. Так, значит, он решил, что я предпочитаю смерть в катакомбах прямому физическому контакту с арром? Эти ребята действительно высоко ставят свой этикет. Интересно, как долго они с такими жесткими установками продержались бы на Эль-онн периода Безумной Пляски? День? Не-е, меньше.

Но какую же степень ментального проникновения дает дарай-эмпату неконтролируемое физическое прикосновение, если требуются столь жесткие культурные нормы для защиты своей личности? Не хочу думать об этом, просто не хочу.

Аррек стоит неподвижный, почти неживой, все так же протягивая мне руку, как мог бы, наверное, предлагать зло навеки. Или для него это одно и то же? Не все ли мне равно?

Вкладываю свою ладонь в его. Реакция дарая дает новую пищу для размышлений. Он как будто бы и не расслабил ни одного мускула, но вновь впустил в себя жизнь. Только сейчас соображаю, что все это время человек не дышал, вообще не позволял себе никакого физического проявления чувств. Для него это так важно?

Холеные (как ему это удается после нашего ползанья в горах?) пальцы крепко и больно впиваются в мою руку. Резкий выброс силы пронзает все тело, которое отзывается болезненной волной тошноты. Во что же я вляпалась на этот раз? «Извините, Целитель, а как просачивание сквозь стены сказывается на полусожженной нервной системе?» Бред.

Арр-Вуэйн разворачивает меня лицом к шероховатой поверхности каменной глыбы и делает шаг вперед.

Просачивание… Это действительно было просачивание – другого слова не подобрать. Мы не обходили атомы стены через соседние пространства, нет, просто наши частицы прошли мимо чужих частиц, и всем вполне хватило места. Как, во имя милосердной Ауте, он это делает?